02-07-97
Белая дубрава
Накрапывал мелкий дождик. Михаил Бабурин, механизатор колхоза "12-й Октябрь", сбавил обороты двигателя, озадаченно почесал затылок и осторожно спустил комбайн с асфальта. Сразу за шоссейкой начиналось костровое поле, прозванное Белой дубравой. Можно, конечно, было бы и подождать: вон с востока сваливается грязно-белая туча - разразиться ливню. Но как тут утерпишь! Он только что из МТМ, закончил капитальный ремонт жатки, а тут и косовица подоспела. Гляди-ка, на Белой дубраве уже четыре копешки поставили...
Неподалеку стояли еще два комбайна. Механизаторы матерились - влажная трава забила режущие сегменты и жатки клинило. Одна за другой остановки трепали нервы.
Михаил тоже затормозил, вытащил шприц с солидолом, обильно смазал кривошипно-шатунный механизм жатки и тронул комбайн. Длинно потянулся прокос, ровно лег полновесный и пахучий травяной валок. Первый день косьбы, первая Михайлова загонка.
Почему Белая дубрава? Ведь дубов здесь и в помине не было, только посередь плещет листвою колок белоствольных берез. Белый березняк? Нет - дубрава. Лучше. Так нарекли. И ничего тут не попишешь.
Белая глинка
А по другую сторону шоссейки, от кювета, поросшего цикорием и сурепкой, до ленты дальнего леса чернеет парами поле Белая глинка. 123 гектара!
Почему его так назвали? Может, из-за белых глинисто-солонцовых проплешин, редко вкрапленных в землю? Рассказывают, даже в небольшой дождь становятся они жестокой ловушкой для сельхозмашин.
Нынче паровое поле подрабатывают уже второй раз. Мощные "Кировцы" тащат сцепы культиваторов напористо и легко, небесная мокрота им нипочем.
На развороте один из них встал.
Мне нравится эта чистая ярко-желтая машина.
- Неужели с конвейера?
- Эко куда хватили! - говорит Дмитрий Неуймин, высокий молодой механизатор в очках. - Нынче купить такого богатыря - ни одному хозяйству не под силу! Стоит он - не меньше атомного ледокола...
Оказывается, этот К-700 служит, почитай, второй срок. Почему так сохранился? Да потому что в толковых руках был. Первую свою тракторную жизнь он прожил вместе с отцом Дмитрия - Александром Никаноровичем, работящим и безотказным мужиком с золотыми руками. Сегодя Никанорыч на пенсии, колхозную котельную к отопительному сезону проворит, а своего верного железного друга он сыну Дмитрию передал. Так трактор вторую жизнь начал.
Дмитрий старательно протирает стекла очков, говорит, что настроение у него поганое. Чего радоваться-то? Конечно, зарплату, по сравнению с другими хозяйствами, исправно дают, но какая это зарплата! Слезы комариные! Вон в посевную как вкалывали, а у него за месяц... 300 тысяч рублей вышло. Выходит, суетиться нечего, как говорят, кашляй помалу, чтоб на год стало...
Во время нашего разговора притормозил трактор с фурой-сеновозкой Сергей Василенко. Его МТЗ-50 - больше двух десятков лет. У Сергея, отца семейства, тоже в кармане копейка копейку свищет, но он смеется:
- А чего тужить-то? Загорюешь - лучше что ли! Вот и хохочу!
Куча
Странно зовут это поле... Куча. Поле как поле. Ровное, широкое, покрытое веселым разнотравьем - отличные выпасы. Правда, ближе к шоссейке проглядывается небольшая горушка, говорят, в незапамятные времена навоз складировали.
Подъезжаю к складу-арочнику. В нем - удобрения. За складом - старенький тракторишко-колесник, за трактором - вот диво-то! - крохотный самолетик, белоснежная птица. Ни дать, ни взять - лебедь, раскинувший крылья.
Внушительно хлопает дверь тракторишки. На землю спрыгивает пожилой механизатор Владимир Николаевич Ложкин. Черное от загара лицо, голубые детские глазки.
- А я тута для охраны приставлен! - докладывает он и с удовольствием расчехляет кабину самолетика.
Вот она, знаменитая "Авиатика" - талантливое дитя российских инженеров. Чего только не умеет она делать! Лететь стрелой в поднебесье, парить над землею на высоте человеческого роста со скоростью гужевой повозки, главное - удобрения и гербициды бросает тютелька в тютельку и не потравит тебе ни кустика, ни болотца. Ему и разбега не надо, точно стрекоза - с любой кочки взлетит! Он у нас поля обрабатывает... А бензин жрет, собака, обыкновенный - автомобильный! Чего лучше крестьянину желать!
Все это нам радостно рассказывает сторож, с уважением оглаживая заскорузлой рукой скользкую обшивку "Авиатики".
Мы пытаемся представить себя в полете. Вначале в кабинку с трудом втискивается могучий и высокий человек, начальник Октябрьского сельхозуправления Владимир Давыдович Дизендорф. Самолетик качается... - А летчик ихний - махонький совсем, - говорит с опаской сторож, - словно специально для "Авиатики" выведенный...
Я тоже сожусь в мягкое кресло, трогаю ручку управления. Вижу, как движутся элероны, хвостовое оперение. Эх, взлететь бы! Пронестись кобчиком над Белой дубравой, над Белой глинкой, над Кучей... Над всей этой веселой и прекрасной землею! Хочется жить!
Анатолий СТОЛЯРОВ.
(Наш корр.).
Октябрьский район.