02-10-99
Только не надо делать брезгливой физиономии: "Катя Огонек, это еще кто такая? Никогда не слышал". Еще как слышали! Незамысловатые песенки Кати Огонек разносятся сейчас из динамиков каждого второго ларька, торгующего аудиокассетами, их крутят бармены в небольших кафе, наконец, их транслируют FM-радиостанции. Катя Огонек - единственная исполнительница блатного шансона, чьи песни попали на волну популярного и достаточно разборчивого "Русского радио". Более маститых и признанных мастеров кабацкого жанра Михаила Круга и Александра Новикова зарубили, а Катю включили в ротацию. Не могли не включить, известность певицы определил не какой-нибудь худсовет, а рыночные законы шоу-бизнеса. Судя по сумме продаж двух последних альбомов, Катя опередила многих популярнейших российских певиц.
Блатной шансон давно стал элементом русской субкультуры, своеобразным андеграундом - серьезные аналитики от музыки его не воспринимают, а популярность в народе - бешеная.
И простым слушателям, покупающим кассеты и диски с записями Огонек, Трофима или Ивана Кучина, совершенно наплевать,
как официоз от культуры относится к их кумирам. О шансоне не говорят в печати, не показывают видеоклипов по телевидению, не ищут и не анализируют истоков жанра... Между тем челябинский ресторан "Три поросенка" продал все билеты на программу с участием Кати Огонек задолго до начала ее концерта. После своего выступления певица ответила на вопросы корреспондента "Челябинского рабочего".
- Катя, о вас практически ничего не известно, люди слышали только песни. Поэтому начнем с официальных вопросов: настоящие фамилия, имя, отчество, год рождения?
- Хм, странно, где-то я подобные вопросики уже слышала, только задавал их не журналист, а следователь. Мы что - на допросе? Так вам все и расскажи... Не хочу вспоминать, что было в прошлом, где родилась, где училась, не хочу... Катя Огонек - все. Потом буду Екатериной Пожар! Шутка. Кому нужно, тот мое настоящее имя и так знает.
- Ну хоть какие-то биографические данные назовите.
- Была обыкновенным ребенком. Родилась под Туапсе в поселке Джубга, потом семья переехала в Кисловодск. Там я закончила балетную школу и страстно хотела стать профессиональной танцовщицей. Но, как бы это сказать помягче, помешали... проблемы. Каждый человек в жизни может оступиться. Давайте без подробностей, ну что-то натворила, ну получила какой-то срок - этим ограничимся и детали тюремной жизни расписывать не станем.
- Но ведь именно на зоне был записан ваш дебютный альбом "Белая тайга", это так?
- На самом деле первые записи с моим участием были сделаны гораздо раньше, когда мне было 14 лет. Мой отец дружил с известным поэтом-песенником Александром Шагановым, он приезжал к нам в гости, и однажды папа уговорил его написать песню для меня. Начали сотрудничать, сделали альбом, где я пою еще непрокуренным, непропитым детским голоском, и он, естественно, оказался никому не нужен. Но опыт работы пригодился.
- А ваш "тюремный имидж" - это правда или циничный рекламный трюк опытного продюсера?
- Не продюсера, скорее, мой срок и пребывание на зоне просто обросли слухами. Кое-что, конечно, продюсеры придумали, добавили трагичности, чтобы из слушателей слезу вышибать. На самом деле не все, что написано в аннотации к моим кассетам, - правда. Правда, что сидела, правда, что запела шансон. Жанр оказался коммерчески выгодным, и знакомые ребята предложили немного поработать в этом направлении. На самом деле я умею петь все, даже джаз, и с удовольствием сменю стилистику. Захочу - и вместо баллад о колючей проволоке и воровской судьбе буду исполнять песни про дружбу и любовь. Впрочем, я и так о них пою, даже если они тюремные.
- Ваши песни во многом сюжетны: встреча поездов с зеками, людоедство во время побега, смерть подруги в тюремной больнице. Вы все это сами видели?
- Я тексты не пишу, но некоторые сюжеты своим авторам подсказываю. Что-то видела сама, о каких-то случаях слышала, друзья тюремные легенды рассказывали. Песня - это ведь не репортаж криминальной хроники в газете, абсолютная правдивость здесь не требуется. Моя задача - исполнить песню так, чтобы зрители поверили мне. А правда или вымысел в куплете - это уже не важно. Мой сегодняшний автор Вова Черняков придумал однажды для Петлюры песню "Малолетка", и тот ее так спел, что на зонах потом хвастались: мол, это у нас Петлюра сидел. Этого же хочу добиться и я.
- Существует ли у Кати Огонек обратная связь со слушателями?
- Естественно, на первой кассете был оставлен мой адрес и теперь я получаю мешки писем. Пишут с зоны, присылают стихи, из которых я хочу составить отдельный альбом. Просят прислать сигарет, недавно собрала посылку и отослала в отряд. В ответ получаю подарки, недавно из-под Воркуты прислали шикарную икону-триптих. Ножи дарят, кресты, игрушки, которые зеки лепят из черного хлеба, у меня дома можно открывать музей тюремного творчества. Заключенные - очень благодарная аудитория, поэтому я с удовольствием и достаточно часто перед ними выступаю. Это не ресторан, официанты не мельтешат, никаких пьяных выкриков, в зале никто даже не чихнет, так внимательно слушают. В момент концерта я забываю, за что они попали за решетку, - это люди, которые хотят слушать песни. Мне их жалко. Может, за мое такое мнение и получаю столько писем и подарков от зеков.
- Как происходит общение с "коллегами по цеху", бывают ли совместные концерты?
- Нормально друг с другом общаемся, хотя и конфликты бывают. Ревность к славе, наверное, толкает порой коллег на странные заявления. Тот же Миша Круг почему-то считает, что раз я сама песен не пишу, то и певица я не настоящая. Саша Новиков иронизирует над моим небольшим сроком и тоже в какой-то фальши обвиняет. Но кто поручится, что сам Новиков от звонка до звонка тянул на зоне лямку, а не балдел где-нибудь в тюремной больнице? И кто проверял авторство песен Круга? Стараюсь не обращать внимания на подобные подколы. Я все равно ценю нашу тусовку, хотя бы потому, что эти заявления были сказаны в глаза, а не как у "попсы" - предательским закулисным шепотом. У нас все честнее. Дружу со Славой Медянником, Толей Полотно, Трофима обожаю. Я же одна в шансоне среди мужиков - малина! Пытаемся и в делах друг друга поддерживать, с Витей Королевым недавно спели дуэтом песню "А он был просто вор...", ее сейчас по радио крутят. Из совместных концертов с удовольствием вспоминаю фестиваль в Петербурге, посвященный юбилею "пионера" русского шансона Аркадия Северного. Там были Круг, Большеохтинский, Трофим, я и многие другие ребята. Двухтысячный зал был забит зрителями до отказа, у меня рука отсохла автографы давать.
- Почему же блатной жанр так популярен в народе? В других странах ничего подобного не наблюдается?
- А в какой другой стране есть пословица, советующая не зарекаться от тюрьмы? Этот "меч правосудия" уже много десятилетий висит над нашим народом, тематика неволи людям близка и понятна. В каждой семье кто-нибудь да сидел. Но даже не в этом дело. Наши песни - они честные, они про реальную жизнь: с ментами, обысками, смертью друзей и разлукой с любимыми. Мне противно слушать попсовых певичек, их любовь - продажна, их счастье - лицемерно, их жизнь - фальшивка, я им не верю. Шансон - это прежде всего честность, за это он и любим.
- Какой Катя Огонек видит себя через пару лет?
- Честно говоря, надоели все эти слухи, тюремный имидж, мягко говоря, однообразный репертуар. Хочу доказать людям, что я - не кабацкая певица. Может, попробую сделать что-то новое, техно какое-нибудь. Впрочем, наверное, без разницы, что петь - лишь бы людям нравилось...
Роман ГРИБАНОВ.