03-09-02
Ко мне заглянул Николай Романович Карманов, ветеран-фронтовик, летчик, служивший в военной авиации много лет после Отечественной войны. Как раз в тот день приземлился в пражском аэропорту Рузине наш самолет с гуманитарным грузом для пострадавших от наводнения. И Николай Романович вспомнил, как в августе 1968 года на этот же аэродром посадил свой "АН-12", за которым приземлились пять десантных полков.
Он не согласен с оценкой событий 1968 года в Праге, которая возобладала у нас после перестройки.
- В 1945 году, - сказал он с горечью, - мы потеряли в Праге столько людей...
Да, на фотографии того года - траурная процессия на Карловом мосту: танки и автомобили движутся со стороны Пражского града на правый берег Влтавы, где будут похоронены наш И. Гончаренко, который первым ворвался в город на танке N 23, другие челябинцы и уральцы из танковой бригады.
И это - бросить? Могилы наших воинов - бросить? Бросить наш танк N 23, поднятый на постамент? Так сам себя спрашивает фронтовик и сто раз себе же отвечает: нет.
В самом деле, чего хотела Прага весной 1968 года? Когда наши танкисты появились на улицах города, почему она будто воды в рот набрала, не отвечала на их "здравствуйте", в упор не замечала наших солдатиков?
Говорят, Прага обиделась. Она хотела обновить социализм, а ей не дали. Она мечтала о социализме с человеческим лицом, но ее мечту раздавили танками. (Программа А. Дубчека называлась "Путь Чехословакии к социализму").
А чего хотели восемь наших диссидентов - Л. Богораз, К. Бабицкий, Н. Горбаневская и другие, протестовавшие на Красной площади против ввода войск в Прагу? Они протестовали против того, что Праге мешают обновить социализм, улучшить, очеловечить его. Потом, на суде, К. Бабицкий будет уверять судей, что он и его товарищи не являются врагами советской власти и социализма.
Так? Вроде так. Значит, все они, и в Праге, и в Москве, были социалистами? Вроде так. Значит, "Пражская весна" была не "ползучей контрреволюцией", а просоциалистической реформацией? Вроде так. Да?
Нет. Не совсем так. И даже совсем не так. Конечный результат и окончательные итоги "Пражской весны" стали явными через два десятилетия, во время горбачевской перестройки. Тогда Праге была дана полная свобода выбора. И что она выбрала? Социализм? Нет. Что выбрал Дубчек? Социализм? Нет. Что выбрали наши диссиденты? Социализм? Нет. То-то и оно. К тому пришли бы и тогда, в 1968 году.
Конечно, это плохо - наши танки на улицах Праги. А что было бы хорошо?
В 1968 году мы танками пошли против "Голосов" и постыдно проиграли. Мы проиграли Западу психологическую войну, то есть войну вранья. На фронтах этой войны мы беспомощны, как щенки, или неуклюжи, как медведи. Нас бьют, и мы только утираемся. Тогда и теперь.
И никто из нас даже не пискнул, когда в Праге издевались над нашим танком N 23. Сначала его развернули на восток, потом покрасили в поросячье-розовый цвет, потом свалили и утащили на свалку. Теперь хотят вернуть танк на площадь и там зарыть в землю, выставив только его зад...
А мы даже не постыдили братьев-славян... n