03-11-00
Евгений КИТАЕВ
Челябинск
В представлении Виктора Гербертовича, любой дееспособный гражданин должен стремиться достичь уровня собственной некомпетентности, хотя и не всем это удается. Если сформулировать проще: свой потенциал нужно использовать полностью, не размениваться на мелочи, но прежде определить, понять его границы.
Работал, скажем, человек на производстве мастером, и все у него получалось, ладилось. Вырос он профессионально, стал начальником цеха, и как будто подменили - одно не выходит, другое. Значит, достиг до уровня некомпетентности. Это как красный сигнал светофора: стой, вот твое место.
* * *
Жизнь нагрузила его на старте. Он из предвоенного поколения. И взрослых, и детей время ставило тогда перед жестким выбором: махнуть на себя рукой (будь, как будет) или барахтаться, словно мышь в молоке, взбивая сметану.
Дед у него учительствовал. Предполагалось, что по стопам деда пойдет отец. Но в начале 40-х его мобилизовали на трудовой фронт, строить Челябинский металлургический завод. В трудовую армию забирали советских немцев, которых сталинский режим записал в пятую колонну, видя в них потенциальных диверсантов и шпионов. Трудармейцы жили за колючей проволокой и ходили на работу под конвоем. Косточки тысяч из них до сего дня покоятся в братских могилах без имен и фамилий.
О куске хлеба его семье приходилось думать и после победы, когда режимные гайки стали раскручиваться в другую сторону. Источником существования для родных Виктора был огород в 30 соток, который предоставили его заботам, как и домашнюю живность, появившуюся позднее. Отец, перенесший все лишения стройки НКВД, стал квалифицированным сварщиком, но на его месячную зарплату тогда можно было купить всего 40 килограммов картошки. Десятилетний мальчишка "зарабатывал" в 50 раз больше, собирая по 90 ведер с сотки. Это не была игра в труд, он чувствовал себя маленьким мужичком, добытчиком, кормильцем.
В пятнадцать лет пошел на производство, подал заявление о переводе в вечернюю школу. Педагоги предложили стипендию, хотели поддержать семью, дать ему возможность закончить десятилетку. Отец покряхтел и, поблагодарив пришедшую в дом делегацию за заботу, ответил: "Мы бедные, но не нищие". Тогда Виктор не понял смысла этих слов, было обидно и досадно. Но позже оценил житейскую мудрость родителя: не на льготах, не на поблажках формируется характер.
В институте чувствовал, будто старше многих своих товарищей на несколько лет. На практике, которую проходил в мартеновском цехе, ему присвоили девятый разряд как первому подручному сталевара. Но упорство проявляли и другие сверстники. Ни одного выпуска больше не было, подобного выпуску 64-го года. Вместе с ним учились Ф. Исхаков, будущий директор ЧЭМК, В. Олейчик, будущий руководитель ЧМК, В. Поткин, будущий председатель гор-исполкома. Почему они многого добились? Потому, что их тоже нагрузили на старте. Чем более острыми гранями поворачивается судьба, тем надежнее закалка. Не бывает так: живет себе человек до 20 с лишним лет беззаботно, а потом вдруг удивляет всех непонятно откуда взявшимися способностями и талантами. Все как раз наоборот: приходит пора отдавать, а он еще и не приобрел ничего. В результате - неинтересная жизнь, блеклая судьба.
В. Шеррюбле никогда не говорил дочерям и внукам: "Я в ваши годы:". Однако, следуя своим принципам, не делал исключений и для родных. Купил дочери квартиру, помогал во многом другом. Но когда застал ее за опустошением родительского холодильника, заставил разгрузить сумку, несмотря на талонное время. Сказал: здесь пользуйся всем, что есть, но свое благополучие придется строить своими же руками. В начале 90-х диплом инженера никого не кормил. И дочери, получив психологическую подзарядку от отца, вновь пошли слушать лекции в институтских аудиториях. Одна теперь экономист, другая руководит фирмой по оценке недвижимости. Мужья напряглись, живут на заработанные, свои, без его подстраховки. И внукам прививается такая идеология: надо трудиться, помимо школы английским заниматься, спортивные секции посещать.
Нынешней зимой отдыхал В. Шеррюбле с семьей на базе под Миассом. Знакомых там встретил, за одним обеденным столом сидели. Поговорили, как водится, о том, о сем. Потом, коротая время, решили мяч погонять. "Гербертович пусть посвистит, судьей будет", - предложил тогда кто-то. "Ну, нет, - не согласился на эту роль Шеррюбле. - Вы играйте против меня вдвоем, а я в помощники внука возьму. На злости, на характере победим вас". Улыбнулись знакомые: погорячился, лет на десять старше соперников будет и фигурой не так уж строен, но коль настаивает... А что получилось? Посрамленными остались более спортивные и молодые. Внук Кирилл еще неделю с удовольствием напоминал деду: "Здорово мы их. На характере".
* * *
На Челябинский электродный завод, которым теперь руководит, В. Шеррюбле пришел сформировавшимся прагматиком. Ориентиры его были просты и понятны. Работая мастером, старался, чтобы зарплата в его смене стала выше. Возглавив цех, стремился к тому, чтобы из худшего он превратился в лучший, и добился своего. Был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Но разница между хорошим и плохим казалась столь мизерной, что настоящей радости от своих побед он тогда не испытал. В 60-х годах весь мир напрягался, думая над тем, что и где сэкономить, сберечь на производстве. Россия прокараулила этот рывок, поэтому отстала в технологиях.
С началом реформ чуда не произошло. В главке "Союзуглерод" В. Шеррюбле предложили должность генерального на родном предприятии. Старому директору при этом позволили доработать до пенсии. Потом сам главк приказал долго жить. Конкурента стали "морально прессовать". За место он держаться не захотел, пошел в "белые воротнички" - в областной комитет по управлению имуществом, заместителем председателя. После жесткой протекции нынешнего министра труда А. Починка руководителем комитета назначили В. Головлева, с которым В. Шеррюбле сталкивался по службе и на счет которого не обманывался. Работать с ним в одной команде он посчитал для себя неприемлемым. Головлев оправдал худшие опасения, просто развалил экономику области: и через несколько лет после акционирования по его программе предприятия не успевали отдышаться, прийти в себя. Но когда Шеррюбле уходил из приватизационного ведомства, последней каплей все-таки стал разговор с Чубайсом, в ту пору непосредственным шефом.
-Чубайс хвалил нашу область, - передал Виктор Гербертович суть состоявшегося диалога, - ставил нас почти в один ряд с ленинградцами. При этом гнул свою линию, настаивая на том, чтобы класс собственников в России появился в первом квартале 92-го года. Я возразил: собственников истребляли десятки лет, а тут на все про все - один квартал. И с ленинградцами, огорчил Анатолия Борисовича, у нас мировоззрение разное. Чубайс, имевший питерские корни и питерских же покровителей, насторожился. "Значит, - отрезал, - нам не по пути". "Я тоже так думаю", - ответил я и написал заявление.
Верить, не верить после этого в судьбу? За год, проведенный в стенах комитета, Шеррюбле так углубился в тему, что читал даже лекции работникам прокуратуры, столкнувшимся с новым видом криминального бизнеса. А на завод вернулся "на волне демократизации", когда там организовали альтернативные выборы руководителя. Собственно, борьбы никакой не получилось. 86 процентов голосов было отдано за него. Результат озадачил только хранителей государственных тайн в компетентном учреждении. По старым установкам, В. Шеррюбле не мог быть допущен к оборонным секретам из-за пресловутой пятой графы.
Оправдал ли он надежды работников завода? В наследство принял предприятие, доля которого на российском рынке составляла шесть процентов, теперь она - около 34 процентов. За несколько лет производство переориентировалось на рыночную продукцию. Одним из основных его потребителей стал алюминиевый комплекс. Были освоены изделия, необходимые для капитальных ремонтов доменных печей, а ремонт одной домны стоит ни много ни мало - пять миллионов долларов. Специалисты реанимировали выпуск углеродных волокон, которые используются в атомной промышленности и делать которые способно далеко не каждое государство.
Ему присвоили звание "Заслуженный металлург России", представили к ордену "За заслуги перед Отечеством". Из "наградной" характеристики В. Шеррюбле: "В короткий срок с командой опытных производственников сумел возродить былой потенциал, найти крупных инвесторов. На заводе регулярно выплачивается заработная плата. Успешно решаются не только производственные, но и социальные вопросы. Открыт профилакторий на 75 мест. Возобновлена работа круглогодичного детского оздоровительного лагеря, где ежегодно отдыхают 640 детей. По долевому участию построено несколько жилых домов. По ценам значительно ниже сложившихся и с рассрочкой платежей трудящиеся приобрели 72 квартиры". Последний факт особенно примечателен. Жить богаче мы не стали, но человечнее: иногда. Раньше можно было рассчитывать на свой угол годам к сорока. Теперь быстрее решить "вечный вопрос" помогает предприятие.
* * *
Свои взгляды на отношения промышленников и власти В. Шеррюбле излагал первому вице-губернатору В. Уткину, заглядывая к нему после совещаний на чай с директором завода металлоконструкций В. Боосом. Отсутствие преемственности, устойчивой философии развития "реального сектора" в масштабах страны делало управление промышленностью слабым, случайным. Такое упущение, говорил Шеррюбле, можно исправить, вовлекая областную власть в экономические процессы. Разговоры эти не забылись. В. Уткин позвонил ему в Карловы Вары, где он отдыхал осенью 97-го. Сказал: приезжай, надо. Зачем? Объяснять не стал: не телефонный, мол, разговор. Позже с той же просьбой обратился губернатор и ввел в курс дела: создается ассоциация промышленников, возглавить которую руководство области предлагает ему. Жена, Мария Константиновна, узнав об этом, отреагировала сдержанно: зачем нужна еще одна ноша? Но раз назвался груздем:
Можно напомнить о вкладе В. Шеррюбле в развитие областной кооперации, рассказать об инициативах, сближающих промышленников региона, нацеливающих на решение назревших экономических и социальных проблем. В повседневной жизни, однако, все приземленнее, проще. Нынешняя его задача - быть "разводящим" между чиновниками и хозяйственниками. Защищает он не себя, а всех, говорит от лица целого директорского корпуса, поэтому имеет моральное право требовать внимания от губернатора.
Пригрозили недавно энергетики отключить АМЗ. Шеррюбле - директору завода: ваши действия? Тот ему: заставляют платить за непоставленную энергию. Он звонит П. Сумину: так и так, Петр Иванович, надо вмешаться, погасить конфликт, чтобы не полыхнуло сильнее. Появляется предупреждение прокурора энергетикам.
Газовики хотят банкротить Миасский машиностроительный завод. "А вам кто должен?" - спрашивает Шеррюбле директора А. Пелевина. "Государственный ракетный центр, "Челябэнерго", бюджет Миасса". - "Подавайте на них в арбитраж. Все должны друг другу. Разрушишь одно звено - не сложится цепочка". Споры утихают, стороны подписывают мировое соглашение.
* * *
Кое-чего в жизни, считает, он достиг. Какие еще цели перед собой ставить? Идти во власть? И так вице-губернатор на общественных началах. Стремиться в депутаты? К ним у него отношение сложное. Неприкасаемость, которую выторговали себе народные избранники, имеет оборотную сторону. Из-за этой индульгенции на уголовно наказуемые деяния, случается, наибольшую агрессию на выборах проявляют люди, которые не в ладу с законом. Им или в тюрьму садиться, или плавно приземляться в депутатское кресло. В кресле, понятно, комфортнее. Оттого состав парламентариев, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Существуют и другие причины, по которым В. Шеррюбле не собирается демонстрировать избирателям свою "платформу". Законотворческая деятельность нынче подменяется политическими игрищами, что, скорее, не привлекает, а отталкивает людей, которым не по душе участие в публичных спектаклях.
Но человек многогранен, и должен расширять свое поле деятельности. Тогда может оценить себя, познать свой порог некомпетентности, пытаясь подойти к нему с другого края. Не блажь, не каприз, а необходимость заставила его углубиться в науку. Защитил диссертацию, теперь собирается организовать в ЮУрГУ кафедру углеродных и композиционных материалов и быть там не последним человеком, начать преподавание со следующего семестра.
Он согласился стать президентом футбольного клуба "Зенит", который сегодня скорее мертв, чем жив. Это тоже одно из направлений его самореализации. Цель не в том, чтобы стать еще главнее или значительнее. Игра увлекает, приносит радость. Пустит более глубокие корни в городе и области - не одного молодого парня отвлечет от дурных занятий. Кто станет спорить, что лучше спортом заниматься, чем колоться в подъездах?
Немецкое культурное общество обратилось к В. Шеррюбле за помощью. Под шлаковыми отвалами "Мечела" покоятся останки тысяч безымянных строителей предприятия. Давно мыслилось соорудить на этом месте мемориальный комплекс, только общественной организации такой проект не под силу. Переговорил он с руководством "Мечела", получил заверение в том, что помощь будет оказана. Памятный знак задуман в виде тернового венка, над которым склоняются два ангела. Пока еще не в натуральную величину его можно увидеть в Выставочном зале на улице Цвиллинга.
На все нужно время, потому его и приходится экономить. Традиционными увлечениями - охотой, рыбалкой - похвастаться не может. Но есть книги. Их не собирает, а читает, потому что у читающего человека интеллект всегда выше, чем у нечитающего.
Завтра ему исполняется 60 лет. Достиг ли он уровня собственной некомпетентности? Пусть, говорит, его не считают нескромным, но пока не чувствует, что подошел к этому порогу. n