04-03-98
Цзыгун спросил:
- Какой я человек?
Учитель ответил:
- Ты как сосуд.
- Какой сосуд?
- Драгоценный жертвенный сосуд.
Конфуций. "Луньюй".
"Близость буйствующих потусторонних сил..."
Нет, Аркаим не виноват, что о нем сейчас - все кому не лень и как попало. Сработал синдром переходного возраста - сначала жутко понравилось ощущать себя старше, чем есть, сдвинув метрику на тридцать веков. А потом - еще и умнее. Эка невидаль - великовозрастные балбесы.
И пошли с провинциальным размахом, не скупясь, обнаруживать в соседнем районе Асгард за Стоунхенджем, Шамбалу за Мандалой. Керамика - дело серое. А кто-то ужасно глянулся себе как ариец. Это понятно. Челябинск, подросток, выросший у закопченных стен ЧТЗ, не мог не ухватиться за такой повод к самоутверждению, подарок к совершеннолетию.
Но все-таки суета от Лукавого в большой мере.
Слова местного философа Болдырева о том, что "пространство Челябы безупречно нейтрально, ибо этот город отражает сугубую физичность пространства", которого "метафизику ты создаешь сам - с нуля, словно бы ты был Богом или "культурным героем", характерны. Меньше всего хочется слышать в них убежденность в том, что метафизика места создается умелым героем, а не открывается честному старателю как золотая жила, которая уже есть там, куда ты пришел работать. Но в этой мысли столько тоски жителя Танкограда по духовной родине, столько желания, если не открывается еще эта завеса, так самому нарисовать на ней теплый пейзаж вместо вида на "железку" из своего окна , она так провокационно-уязвима, что хочется на спор, наугад вытащить одну из золотых нитей этого старого гобелена, подхватить на лету листву, осыпающуюся с живого метафизического дерева Челябы.
Уверен, впрочем, что трансфизика "уральского Чикаго" или Танкограда куда мощнее и трагичнее аркаимской, она просто еще не воспринимается таковой, они еще слишком здесь. Оттого там, где Даниилу Андрееву сквозь исторические образы "проступает жгучее ощущение близости буйствующих потусторонних сил", у нас еще "пространство никакое и ничье". Но сама фиксация этого - первое приближение к колышущемуся мареву надстоящих теней, а произнесенное слово уже сгущает их, и они выпадают формулировками, печатными страницами, археологическими находками. Метафизика Челябы проступает сквозь нейтральную физику южноуральского пространства.
И первыми здесь угадываются круги Аркаима. Это наше начало, точка отсчета, наше участие в "осевом времени" , трудное осознание своего родства с прочим человечеством, подвластности Божьим заповедям. Это ощущения беспризорника, после долгих мытарств обретающего дом. Он точно знает теперь, что он такой же, как все, и может быть счастлив.
Это и обозначено в "артефактах" Аркаима специально для нас.
"Мрак загадочных культов..."
На дне колодцев в некоторых домах Аркаима обнаружены побывавшие в огне части жертвенных животных .
"Причем кости помещены в колодцы преднамеренно, - замечает исследователь Аркаима Геннадий Зданович, - челюсти расположены по кругу вдоль стенок колодца и закреплены вбитыми в грунт березовыми колышками. Рядом с колодцами, на дне которых зафиксированы жертвоприношения, находились металлургические печи. При этом поддувало печей было связано с колодцем с помощью специального воздуходувного канала, устроенного в грунте. Эксперимент, проведенный здесь же, показал, что печь , совмещенная с колодцем, способна давать температуру, необходимую не только для расплава бронзы, но и для выплавки меди из руды... Трудно поверить, но весь комплекс как бы наглядно иллюстрирует зафиксированный в форме "натурального макета" древнейший миф о рождении бога огня. Знаменитый и широко распространенный у индоевропейских народов миф свидетельствовал, что бог Агни родился из воды. Воды темной и таинственной..." "Но как осознать сущность идеи рождения огня из воды? - восклицает ученый. - Это, казалось бы, вечные взаимоисключающие начала".
Надо немало посочувствовать самим себе, предощущая углубление в лабиринты древнего символизма и мистики. Потому что образ символического религиозного мышления не свойствен человеку конца ХХ века. Истины, приоткрывающиеся в этом типе мышления, непостижимы иначе как через строй многомерных, парадоксальных символов и притчей. Они не описываются, а осязаются сердцем, наблюдаются душой. Это тот уровень познания, где "слова останавливаются и поворачивают назад". "Человеческий разум доходил до высшей экзальтации мистического одухотворения в этой безбрежной шири символики, - замечает исследователь гностицизма Юрий Николаев. - Рушились грани всех религиозных представлений, и в слиянии их основных формул чуялась близость великой Истины, отблеск таинственного Света, к источнику которого вечно рвется человеческий дух... Причудливые иероглифы древней символики нами еще далеко не разобраны и вряд ли когда-нибудь окажутся с полной ясностью переведенными на наш язык...."
"Нечто вроде таинственного покрова лежит на том способе, посредством которого в недрах древних культур удовлетворяли своим духовным потребностям те, кто искал более глубокой религиозной и познавательной жизни, - пишет Рудольф Штайнер. - Желание исследовать, как удовлетворялись такие потребности, приводит нас в мрак загадочных культов..."
Если принять за точку отсчета современной человеческой цивилизации "осевое время" Карла Ясперса - период между 8000 и 2000 годами до нашей эры, когда одновременно закладывали духовные основы человечества Будда, Конфуций, Лао-цзы, авторы Упанишад, Зороастр, иудейские пророки, Гомер и Платон, то время Аркаима - непосредственно предшествующее, формирующее. Время безмолвной, безъязыкой протоцивилизации. Однако истины аркаимского культа приоткрываются в знаках египетской герметики, иудейской Каббалы, персидского зороастризма и раннего христианства. Жертвоприношения Аркаима объясняет солнечный бог Митра, питая Вселенную кровью священного быка.
"На дно колодца, в ледяную воду жители Аркаима помещали почетные части жертвенных животных, тщательно прожаренные на костре, - говорит Геннадий Зданович. - Это жертвоприношение божеству Воды. Благодаря воде и колодцу в печи возникает тяга, которая не просто раздует огонь, а родит бога огня, Агни, который расплавит металл!"
Какое знание зашифровано здесь , какая Вселенная спрятана в жертвенном колодце Аркаима?
"Из огня и эфира получили дух..."
Огонь и вода. Древнейшие и глубочайшие символы, лишь отдельные значения которых мы в состоянии сегодня уловить, пользуясь письменными памятниками восточных культур. Огонь не только всегда олицетворял здесь живительные силы природы, воплощаясь в солнечном культе, но мыслился как первичный элемент бытия, скрывая идею непознаваемого и непостижимого Божества, образом которого в мире материи был он сам. "Божество изображалось в виде пламенеющей сущности, в которой выковывается материальный мир, долженствующий вновь в ней расплавиться, - пишет Николаев. - Образы пламени и света вошли во все религиозные мировоззрения как единственные символические олицетворения Божества, доступные человеческому воображению".
Гераклит довел понимание огня - физического и духовного - до совершенного единства. Символ сам по себе стал Бытием. "Сжигая и опаляя, действует созерцание вечного на обычное суждение о вещах. Дух растворяет мысли о чувственном, расплавляет их. Он - пожирающее пламя (в Библии: "Господь Бог твой, есть огнь поядающий" - прим. авт.)". Для Гераклита, - комментирует Штайнер, - дух обитал и в обыкновенном огне. Та сила, которая физическим образом действует в огне, на высшей своей ступени живет в душе человека. В своем тигле она расплавляет чувственное познание и производит из него созерцание вечного". "...Иные все движения чувств, жизнеспособность приносят в жертву на огне самообузданья, мудростью возженном" - раньше это было сказано в "Бхагават-Гите".
Такое толкование, кажется, делает объяснимым "металлургический" аркаимский макет миротворения. Однако он глубже. Там ведь еще жертва - живая жизнь, пригвожденная ко дну колодца под темной толщей ледяной воды.
Вода - древний символ, еще более интересный и многозначный, нежели огонь. Начиная с "первичного элемента" Фалеса, египетского культа Осириса - Нила и герметического понимания эволюции всей жизни из воды, это понятие знаменует собой космос, проявленную вселенную, материальное начало, отражающее Божество.
В древнем памятнике египетской герметической литературы, "Божественном Пимандре Гермеса Трисмегиста" толкуется встреча духа и материи как отблеск Божественной Мысли на поверхности первобытной воды - бесформенной первичной материи. "...Человек, глядя в глубины, улыбается, потому что Он видит тень на земле и отражение в воде, потому что и тень, и отражение есть Его образ. Человек влюбляется в свою тень и желает спуститься в нее. Совпадая с этим желанием, Разумная Вещь соединяет себя с недумающим образом или формой. Природа, наблюдая спуск, обволакивает Человека, которого она любит, и они сливаются..." И далее, что особенно поясняет "аркаимскую модель": "...Вот так были порождены семь людей. Земля была женским элементом, а вода мужским, и из огня и эфира они получили дух..."
По сей день широко распространенный в Европе скульптурный мотив - львиная голова, извергающая воду из своей пасти, имеет то же происхождение. Дело в том, что лев в древности был символом огня, а персидское божество времени Зерван (Кронос-Сатурн) изображалось в виде головы льва на человеческом туловище, обвитом змеей. Через все древние культы проходит это сочетание, смешение двух главных начал - огня и воды как основы миротворения.
Как змей (один из древних символов и влажного, материального начала, и огненного, творящего духа) обвивает "орфическое яйцо", сжимая и раскалывая его, - первообраз, порождающий новую жизнь (сравни с "швират кейлим" - "ломкой сосудов", начальным комическим событием в иудаизме), так водное начало поднимается навстречу спускающемуся духу, влюбленному в свое отражение, отблеск на глади воды и обволакивает его.
"Кровь есть душа..."
К.-Г. Юнг поражается, открывая в "Тибетской книге мертвых" загробное существование, окрашенное в мрачные тона кошмаров. А между тем тибетцы именно так описывали смерть и рождение: истинное просветление умерший испытывает не в конце Бардо, посмертного своего пути, а в начале его. После (если человек жизнью своей не заслужил право на выход из колеса перерождений) начинается деградация, спуск навстречу своему очередному физическому облачению, завершающийся новым рождением.
Петр Гаряев, президент Института квантовой генетики Российской академии наук сделал недавно открытие, прояснившее, как строится рождение любого организма. По мнению ученого, генетический код - это своего рода голограмма, и рост, распределение клеток в пространстве и времени определяются именно голографическими программами. Если говорить упрощенно, над эмбрионом "витает" спустившийся к нему фантом-образ, который и показывает, как ему развиваться... Одно из состояний человека, переходящего из жизни в Бардо, называется у тибетцев "вода в огне". Огонь возжигается до воды. Она раздувает его. А соединяются они в жертве. Потому что нет в низшем, материальном мире иного способа проявления духа, как жертвоприношение. Только во влажной тьме почвы зерно набухает и пускает корни. Листья и цветы появятся уже в другой среде. Урожай будет собираться на воздухе. Но без земли его не будет - эта мысль Блаватской подсказана огненными культами Востока.
Здесь - уже то, что нам ближе. Зерно христианства. Исследователи, говоря о его истоках, отмечали, кстати, что древние посвещенные, отделяя себя и свою духовную сущность от мира, называли себя рыбами, плавающими в воде. Рыбой было и само божественное начало, умерщвляемое в низшем, материальном мире. Рыба была одним из древнейших символов христианства, рыбу вместо хлеба преломляли в катакомбах на первых таинствах Евхаристии. И Ориген размышляет над символами воды и огня: "Итак, как Бог есть огнь и ангелы - пламень огненный и, как все святые, пламенеют духом, так, наоборот, отпадшие от любви Божией, без сомнения, охладели в любви к Богу и сделались холодными... И все, что в Священном писании сравнивается с противной властью, всегда называется холодным, как и сам дьявол... В море же, говорит Писание, царствует дракон. В самом деле пророк замечает, что в море находится змей и дракон, а это относится, конечно, к какому-нибудь злому духу... В книге же Иова дракон называется царем всего, что находится в воде..."
Но вода, влага у древних - это еще и кровь, которая "есть душа" ("Зогар"). Это сейчас мы формулируем: человек на 82 процента состоит из воды, она - основной носитель информации, самое мощное содержание которой - в крови. Раньше знали: проливаемая кровь жертвы искупает и возрождает. Это знали участники античных "кровавых бань"- тавроболий, омывающиеся потоками крови закалываемого над ними быка. Это знают последователи всех культов, полагающих Воскресение убитого Бога. Растерзанного, как Дионис, или распятого, как Иисус. Это знали и в Аркаиме - нигде исследователи не находили так много останков жертв, как здесь.
"Тьма внизу превратилась в Вселенную..."
Если верно, что сочинители "Ригведы" пришли в Индию из наших степей, то вот как описывали они то, что происходило в Аркаиме, моделируя рождение мира:
"Когда боги предприняли жертвоприношение с Пурушей в качестве жертвы,
весна была его жертвенным маслом, лето - дровами , осень - жертвой...
Из этой жертвы, полностью принесенной,
гимны и напевы родились,
метры родились из нее,
ритуальная формула из нее родилась.
Из нее кони родились
и те, у кого два ряда зубов.
Быки родились из нее,
из нее родились козы и овцы.
Луна из его духа рождена,
Из глаз - солнце родилось,
Из уст - Индра и Агни,
Из дыхания родился ветер...
...Когда боги, совершая жертвоприношение,
привязали Пурушу как жертвенное животное...
Мир творится ежемоментным принесением жертвы. Это даже не идея, проникнувшая во все религии и культы мира. Жертвоприношение - единый архетип миротворения, его код, генетическая голограмма, именно в таком виде данная и доступная отчасти нашему пониманию.
Причем, как "царствие Небесное внутри вас есть", как "что вверху, то и внизу", как человек есть "образ и подобие" Бога, так и жертва - от Пуруши до Христа - приносится не кому-то, не какому-то "постороннему Богу" - жертва приносится жертве.
Сравните "Ригведу", продолжение цитированного фрагмента "Жертвою боги пожертвовали жертве" - с "Бхагавад-Гитой": "Брахмо - обряд приношения. Брахмо - жертва, приносимая Брахмо в пламя Брахмо. К Брахмо приближаться должно, погружаясь в дело Брахмо..."
А.Ч. Бхактиведанта Свами в другом месте комментирует так:
"...Этот материальный покров может быть сброшен немедленно с помощью сознания Кришны. Таким образом, то, что предлагается ради сознания Кришны, тот, кто потребляет предложенное или пожертвованное, процесс потребления, жертвователь и результат - все это вместе взятое есть Брахман, или Абсолютная истина. Абсолютная истина, покрытая майей, называется материей. Материя, приведенная в соответствие с Абсолютной истиной, восстанавливает свое духовное качество... все, что делается в таком состоянии, называется ягьей, или жертвоприношением Абсолюту. В этом состоянии духовного сознания вкладчик, вклад, потребление, исполнитель или руководящий исполнением и результат - все сливается в одно в Абсолюте, Верховном Брахмане..."
Соотнесем с "вкушением тела и крови Христовой" в таинстве Евхаристии. Итак, "восстановление духовного качества материи", или свободное возвращение к Богу сотворенного, отпадшего через свободу и искупленного мира - смысл жертвоприношения, которое есть единый архетип, формула миротворения.
Кстати, представление об архетипе, едином коде миротворения, незаслуженно обойденном вниманием исследователей , принадлежит к числу немногих, прошедших испытание временем и наукой. Еще в "Божественном Пимандре Гермеса Меркурия Трисмегиста" читаем: "До того, как была образована видимая вселенная, была отлита форма. Эта форма называется Архетип, и этот Архетип был в Верховном уме задолго до того, как начался процесс творения. Узрев Архетип, Верховный Ум был очарован Своею собственной мыслью, поэтому, используя Слово как могучий молот, он выдолбил пустоты в изначальном пространстве и отлил сферические формы, а затем посеял в новые тела семена живых вещей. Тьма внизу, поддавшись молоту Слова, превратилась в упорядоченную Вселенную..."
"Множество Мандельброта", глобальное открытие "фрактальной реальности" в 1980 году , подтвердило идею архетипа. "Фрактальная реальность" физика Мандельброта - это бесконечное развертывание (по формуле Z = Z2 + C), детализация простого первоначального принципа, кода, формулы. Фрактальные образы самоподобны в бесконечном разнообразии. Вся вселенная - единый фрактал. Развитие фрактала очень красиво на экране компьютера - бесконечно углубляющиеся сами в себя узоры всего двух линий-ветвей, растущих наперегонки, плетущих варианты сами из себя. Но основа - проста, как три копейки.
По характеру это гексаграммы "Ицзин", а гностик Симон Маг будто бы видел экран компьютера в первом веке от Рождества Христова. "Из вселенских эонов вырастают два побега, без начала и без конца, от одного Корня, который есть невидимая сила, непостижимое молчание, - писал он. - Из этих побегов один проявляет себя над другим, и тот, что сверху, есть Великая Сила, универсальный Ум, упорядочивающий все вещи, и является он мужским. Второй побег, проявляющий себя снизу, великая Мысль, является женским, производящим все вещи. Соединяясь друг с другом, они производят Промежуточную Среду, непостижимый воздух, которому нет начала и конца..."
Итак, жертвоприношение при встрече всех начал - воды, огня, земли и воздуха как архетип миротворения - вот содержание "аркаимского макета". Не имея письма, аркаимцы выявляли и хранили свое Знание в реальном культе, общем по содержанию и истокам великим древним цивилизациям. Родственном им по крови.
Эти цивилизации, перешагнувшие рубеж "молчания истории", помогают нам понять тех, кто ушел раньше, не оставив письменных свидетельств.
От колодца к распятию
Есть гипотеза - Зороастр жил в Аркаиме, там где-то и его могила. Лестно, хотя маловероятно. Однако все может быть, да и отрицать сходство огненного культа аркаимцев с идеями пророка огнепоклонников трудно. Барельефы Митры, солнечного бога "Авесты" римские легионеры распространили уже по всей Европе. Культ Митры, по мнению исследователей, был ни чем иным, как "упрощением более тонкого и более разработанного учения Зороастра, персидского мага". Митраизм и иудаизм стали предтечами христианства. Таким сложным путем европейская цивилизация шла от жертвенных колодцев Аркаима к распятию. Между ними были Митра, закалывающий жертвенного быка, и Авраам, возносящий нож над Исааком.
Что это значит?
Каббала толкует известный миф о едва не принесенном в жертву праотцем Авраамом Исааке в духе своего центрального тезиса о "трех линиях" как основы мироздания и миротворения. (Три линии Каббалы, Авраам, Исаак, Иаков, Троица христианства, Тримурти индуизма, триада Гурджиева, вода, огонь и тяга Аркаима). Здесь это воплощение трех сил, творящих мир: "желания дать" (правая линия, Авраам), "желания получить" (левая линия, Исаак) и "средней линии" (Иаков), уравновешивающей первые две.
Суть мифа об Аврааме - в жертвоприношении Исаака, толкуемом как встреча, соединение двух энергий - духовной и чувственной. Объединение их идет через жертвоприношение, но не разрушение сил "левой линии". Бог останавливает руку Авраама, убедившись в его богобоязненности, готовности пожертвовать своим "желанием получить". Жертвоприношение образует систему, дающую возможность осуществлять связь с Создателем, его приоритет в низшем мире видимого господства материи. Жертвоприношение, демонстративный и в то же время внутренний отказ от самого дорогого земного, уравновешивает "линии", восстанавливает баланс энергий, воссоздает истинную иерархию ("я в Боге и мир во мне" в формулировке Бердяева), конструирует жизнеспособную гармонию в мире. Жрец майя вынимал на жертвеннике теплое сердце любимого сына, христианин ставит свечу, буддист отказывается от своего "я". Дух распинается в мире. Вынужденный принять оболочку тела, он приносится в жертву... жертве - распятому на кресте телу , которое оборачивается жертвою воскресающему, вечному духу. Это вечное жертвоприношение, когда стороны все время меняются местами, являясь друг другом. Здесь слова обессиленно уступают место символам. Так встречаются на останках жертвы вода и огонь - тело и дух, - переплавляя бытие в новую жизнь.
Опять "Брахмо - жертва, приносимая Брахмо в пламя Брахмо..." ...Самые тяжкие грехи, самые непотребные дела и мысли человеческие идут от гордыни, эгоизма, зацикленности на себе, на своем "Я", в чем бы это ни выражалось. Когда человек утверждает себя и свое "я" как нечто самодовлеющее, он вольно или невольно противополагает себя Богу, ибо утверждает, что может и хочет, делает и получает сам, независимо от Него. Это неизбежно создает ситуацию неправильности, неестественности, нарушения Закона, создает ситуацию греха. Так быть не может. Так все болеет и рушится. Поэтому для человека естественна ситуация возвращения к Богу, к Бытию как его частички. Для этого он должен отречься, освободиться от обманчивого, неправдивого, связывающего, самостного существования. Это и есть содержание жертвоприношения - отказа от самого "дорогого" в целях восстановления миропорядка. Отдача, возвращение того, что тебе не принадлежит. Возвращение с повинной домой, к Отцу небесному. Это есть в любом культе - модель Божественного миропорядка, его Закон, непременное условие его Бытия на разных этажах иерархий. Но это неявно содержит в себе и всякая жизнь, каждый момент ее.
Жертвенник, никогда не пустующий
...Три праотца - Авраам, Исаак и Иаков - составляют "колесницу", связующую верхние и нижние миры. Без этого миру не жить, миротворению не быть.
А для нас всего интереснее символическое толкование каббалистов Авраама как воды, Исаака - как огня, Иаков же посредник между ними, синтез. "Вошла вода в огонь", - говорит "Зогар". "Жертвоприношение, таким образом, привело к встрече, соединению двух энергий, или двух антагонистических сил, создало проводник, через который метафизическая энергия принесения в жертву - буквально "связывания" "левой линии" - навсегда привязана к миру материальному", - комментирует Ш. Берг. Встреча антагонистов - огня и воды, духа и мира на костях прибитых к земле (кресту?) жертв (тельцов, агнцев...), многократно усиливающая тягу и рождающая переплавление материи в "поядающем" и очищающем пламени высших энергий, воскрешающая новые формы бытия как реальный и непререкаемый макет миротворения, - не это ли содержание послания из Аркаима, заложенного в тех колодцах?..
Так можно его осмыслить.
А можно по-другому. Можно вовсе никак не осмысливать.
Но знать, что можно осмыслить именно так, кажется, все-таки важно.
И если верно, что мир сотворенный - храм Божий, то Россия - жертвенник в нем, никогда не пустующий. Как жертвенник аркаимского колодца, сочленяющий воду и огонь на границе Европы и Азии, Россия на своих костях и святынях соединяет Восток, созерцающий кармическую предопределенность, с Западом, свою созидательную динамику получившим из христианской свободы выбора.
Восток созерцает неземное. Запад строит земное. Россия созерцает земное и пытается строить неземное. Отсюда столько жертв.
...На барельефе Митра солнечный бог Зороастра вонзает нож в горло быка. Змея и собака у ног жертвенного животного лакают его священную кровь, в ней восходят злаки. Умерщвление быка, Тельца, символа космических и земных стихий ("связывание "левой линии"), пролитие его крови - высвобождение жизненных энергий, которыми питается произрастание новой жизни (злаки на барельефе), хорошо корреспондируется с аркаимскими мотивами. Змей, образ влажного начала, пьет жертвенную кровь быка в точности так, как принимает вода аркаимского колодца кости жертвенных тельцов. На барельефе Митры тут же восходят колосья злаков - в аркаимском колодце рождается тяга, дающая новую силу огню, плавящему металл...
Злой дух зороастризма Ахроманью вместе со своими дьяволами будет, между прочим, очищен через погружение в озеро расплавленного металла.
Христиане назовут его "озером огненным, горящим серою". Тема для медитации
"Тибетская книга мертвых" говорит: если что-то помешает сознанию умирающего покинуть тело через темя, оно может освободиться через ухо, и тогда следующее рождение состоится не в мире людей, а среди гандхарвов - небесных музыкантов - в форме звука музыки, песни... Мощные аккорды органного хорала: что это тогда, как не сонм освобожденных, впущенных в наш мир светлых людей-звуков, открытых душой композитора, которая коснулась Бога?
Так же точно освобождают из плена безъязыкой материи свои миры архитектор и скульптор. Философ открывает смысловую наполненность бытия человека, общества, страны, их метафизическую сущность, реальную от века.
Но для того, чтобы понять вполне, кто мы и откуда и куда путь держим, нужно настроить свой духовный компас на общемировой ориентир, выбросив из-под него сбивающее с курса и с толку ржавое железо, настроиться на высокую духовную частоту. Верить в Бога, исследовать Его пути в нашей истории, его замысел о нас. Не ставить памятники танкам и не поклоняться истлевшим мумиям. Зафиксировать общие со всем человечеством точки отсчета, шкалу ценностей, сказать общие Слова, поклониться общим Учителям.
Все это делает для нас Аркаим своей жертвой.
Это общая судьба археологических памятников - они могут рассказать нам все только ценой собственной физической жизни. Он весь уже на ментальном плане, превратившись в тему для медитации. Как старая Россия. Древний Аркаим, надстоящий над юной Челябой и строящий ее.
И это уже почти не мистика - в эпоху виртуальной реальности Pentium и Internet. Не скажу точно, не проверял. Но уверен: у Аркаима уже есть там свой адрес. Он живет теперь там.
Александр ПОДОПРИГОРА.