04-03-98
Обычное дело: двое журналистов "Челябинского рабочего" отправились в командировку в Варненский район. Один из них - корреспондент отдела сельского хозяйства Анатолий Федоров, другой - молодой сотрудник уголовного розыска Центрального РОВД, только начинающий осваивать азы фотожурналистики, Сергей Васильев. Было это двадцать с лишним лет назад, и мало кто запомнил бы ту командировку, если бы не одна, второстепенная, на первый взгляд, подробность. Стоял ноябрь, деревья были в куржаке, и сквозь них пробивались лучи солнца...
Тогда казалось, что это - не более чем деталь, возникшая для оживления пейзажа. А сейчас, много лет спустя, выяснилось, что именно это и было главным событием той далекой командировки. Удои, привесы и адреса передового опыта забылись, а вот это ощущение праздничности жизни и радости творческого труда осталось. Осталось благодаря очерку Анатолия Федорова "В погоне за солнцем".
Это был первый рассказ об одном из самых известных ныне фотохудожников Урала Сергее Васильеве, его видении мира и сокровенных минутах творчества, превращающих даже хорошо знакомого человека в таинственного незнакомца.
"...Шофер, везший нас от одной деревни к другой по стылой неровной дороге, поглядывал на меня чуть удивленными глазами: он что, всегда у вас такой? Я тоже молча пожимал плечами: всегда...
На двадцатикилометровом отрезке мы несколько раз останавливались. Сергей говорил: "В последний раз,- выскакивал из машины и принимался снимать то блестевшую в реденьком куржаке березку, до которой каким-то чудом добрался в этот пасмурный день луч солнца, то сметанные в один ряд зароды сена, напоминавшие издали большие валуны... Когда Васильев в очередной раз улегся на дорогу, еще не выбеленную снегом, шофер сказал: "Он что, за солнцем гоняется? Разве солнце догонишь, оно всегда в прятки играет"...
Вопреки расхожему мнению о том, что газета живет один день, публикацию Анатолия Федорова "В погоне за солнцем" помнит абсолютное большинство журналистов и читателей "Челябинского рабочего" старшего поколения. Она стала классикой потому, что о художнике фотографии написал не просто очевидец, а такой же художник, глубоко чувствующий и понимающий красоту окружающего мира - художник слова.
..."Потом я смотрел эти снимки: береза стояла, обрадованная солнцем, подтопившим ее непрочную снежную накидку, а просека была полна света и казалась нескончаемо длинной оттого, что дорога по ней шла вверх, и деревья по обеим сторонам ее напоминали верстовые столбы. Признаться, когда все это я видел в натуре, мне и в голову не приходило, что объектив фотоаппарата сможет с такой точностью отобрать только нужные детали, выстроив в стройную композицию разобщенное в природе".
Позднее про Сергея Васильева, фотохроникера газеты "Вечерний Челябинск", обладателя четырех "Оскаров" самого престижного конкурса фотожурналистов "Уорлд пресс-фото" будут писать многие его коллеги. Но самым лучшим, самым правдивым и точным навсегда остался тот первый очерк о нем Анатолия Федорова.
- Выходит, путевку в жизнь вам дал именно "Челябинский рабочий"? - спрашиваю Сергея Григорьевича.
- Да, я - продукт "Челябинского рабочего", - говорит С. Васильев. - Но если быть точным, то к сотрудничеству в газете меня привлек Евгений Иванович Ткаченко. В ту пору он работал в секретариате редакции и был бессменным руководителем Челябинского городского фотоклуба, членом которого являлся и я. Е. Ткаченко, Ю. Теушу и В. Белковскому Челябинск обязан созданием собственной фотошколы, известной далеко за пределами России. По уровню фотографии, смелости в использовании новых средств художественной выразительности Челябинск превосходил многие столичные города. Даже просвещенная Прибалтика в 1982 году побоялась включить в экспозицию Всесоюзной выставки мою работу "В сельской бане", правда, отметив ее наградой. А у нас в Челябинске новаторская фотография, в том числе и обнаженная натура, была представлена почти на каждой выставке. Несмотря на то, что предварительно ее просматривали самые строгие цензоры, включая партийных и советских работников.
- И ни одного упрека в порнографии?
- Ни одного. Хотя интерес, конечно, был живейший. Например, один ответственный руководитель после посещения выставки донимал меня вопросами, как я снимал обнаженных купальщиц под водой. "Ты что, - спрашивает, - вместе с ними плавал?"... Но я отвлекся. Это были уже более поздние времена. А самые первые мои фотографии "Гимнасты" и "Зимний вечер" я принес в редакцию "Челябинского рабочего" в 1964 году. Тогда это было очень престижно: опубликовать свои фотоработы в областной газете. Занимался со мной Е. Ткаченко. Рассказывал о газетных требованиях, обучал основам фотожурналистики. Постепенно я перешел от этюдов к фоторепортажу, стал выполнять редакционные задания, работать с ведущими журналистами "Челябки", среди которых одной из главных фигур, безусловно, был Анатолий Федоров.
- Припомните ту командировку с Анатолием Борисовичем, в результате которой появился очерк "В погоне за солнцем".
- Сначала мы ехали на поезде, а на одной из станций пересели на машину, которую прислал за нами руководитель местного совхоза. Ехали через Тамерлан, зима стояла замечательная, снежная. Я много раз просил шофера остановиться, чтобы запечатлеть эти удивительные картины природы. Я помню их и по сей день, а вот в какое именно хозяйство ездили и о чем говорили тогда, уже не могу восстановить в памяти. Думаю, причина в том, что когда снимаю, я как будто даже перестаю слышать. Мне кажется, Анатолий Федоров в своей публикации сумел передать это мое состояние...
- Вы стали друзьями?
- Скорее, коллегами, испытывающими друг к другу искренние уважение и симпатию. Впрочем, по-другому к Федорову относиться было просто нельзя. Он был необыкновенно открытым, дружелюбным человеком, честным и талантливым журналистом.
Они не были близкими друзьями, но что-то держало их вместе. И это "что-то" - не только почти родственная близость фамилий (больше, чем Федоровых и Васильевых, в России разве что Ивановых). Может быть, талант, может, особое видение мира, но скорее всего служение правде жизни, в которой красота является таким же равноправным фактом, как трудовые будни. Сейчас эта истина кажется неоспоримой, но в эпоху партийной журналистики многие воспринимали подобные статьи едва ли не как проявление вольнодумства.
Самый точный портрет Анатолия Федорова, написанный его коллегой Михаилом Фонотовым, состоит из одних прилагательных: "Шумный, общительный, компанейский, контактный, окруженный друзьями, легкий на подъем, вообще непоседливый, поглаживающий бороду или выставивший ладонь: "Одну минуточку", поющий про Леньку Короля, враскачку шагающий, на "Ундервуде" стучащий, устно и письменно языкастый, работящий, безусловно талантливый, отзывчивый, порядочный, добрый, городской, но и сельский, простой и очень непростой - таким мы запомнили Толю, Анатолия Федорова".
После "Челябинского рабочего" Анатолий Федоров работал собственным корреспондентом газеты "Сельская жизнь" по нашему региону. Во время командировки в Курган попал в автокатастрофу, последствия которой оказались для него трагическими. Единственное, чем он оказался обделенным, - прожитыми годами.
Он написал сотни материалов про самых разных людей. Написал так ярко и талантливо, что можно сказать: дал им жизнь. А когда сам преждевременно ушел из этой жизни, ожили его тексты, заговорили герои, как будто возвращая ему то, чем он в свое время так щедро их одаривал. Тридцать лет назад Анатолий Федоров рассказал нам про Сергея Васильева. Сегодня Сергей Васильев говорит про Анатолия Федорова:
- Он был профессионалом высокой пробы, но при этом умел видеть сердцем.
- Что это значит, по-вашему?
- Настоящий художник, в том числе и журналист, должен не просто зафиксировать факт, но обобщить, подав так, чтобы привлечь к нему внимание читателя или зрителя. То есть уметь воздействовать эмоционально, образами. Анатолий Федоров обладал этим искусством в полной мере.
Лидия ПАНФИЛОВА.