04-12-99
Лидия САДЧИКОВА
Челябинск
- Леонид, вы не только в фильме "Барак", но и на его презентации в "КиноМАКСе" стали главным действующим лицом. Что, эта картина на самом деле так много для вас значит?
- Трагикомический образ фотографа дяди Жоры на сегодняшний день - лучший среди других моих драматических ролей. Не то чтобы я вырос как артист - просто прежде мне не доводилось играть настолько богатый литературный материал. Для актера это просто кладезь.
- А мне казалось, что в рисунок роли много и вами привнесено.
- Да, но повод-то дал писатель Виктор Петров. Вернее, даже не он, а жизнь - ведь он талантливо "списал" все персонажи из реальной действительности. Дядя Жора - не выдумка, автор общался с ним, пока он не умер несколько лет назад. Так вот, если работа нравится, начинаешь фантазировать. Когда зерно роли поймал, то, что бы ни делал (руби дрова, чисти картошку, купай ребенка), все будет органично. На челябинскую премьеру пришел человек, который этого дядю Жору знал. "Леонид, вы же не были знакомы, - сказал он мне, - но вы разительно похожи, даже голову так же держите, плачете, смотрите так же, как он". А я не копировал, просто Витя настолько точно написал, что мне удалось ухватить суть человека.
- Кто-то из публики съязвил, что Ярмольник своей ролью тянет фильм на себя, потому что он продюсер "Барака".
- Да не было никакого продюсерского насилия! Я и продюсер-то назывной, просто взял на себя финансовые трудности этой картины, что сегодня очень трудно. Исполнительный продюсер фильма, или директор, - Витя Извеков, человек с большим опытом, он с Алексеем Германом снимал "Двадцать дней без войны". А "количество" моей роли зависело от режиссера Валерия Огородникова. Собственно говоря, изначально дядю Жору должен был играть Константин Райкин, я, кстати, только в конце съемок об этом узнал. И наверняка Костя бы сыграл эту роль замечательно, хотя, наверное, по-другому.
- И все же? Продюсер-ская стезя - она...
- Случайная. Если честно, я это занятие просто ненавижу. Я бы с удовольствием снимался в кино, и только. Однако был несколько раз в жизни продюсером по необходимости - на съемках фильмов "Перекресток", "Московские каникулы". Потому что никто больше не хотел рисковать, занимаясь добычей денег. Вот и все.
- Так и в "Московских каникулах" вы тоже главную роль играете!
- Алла Сурикова с покойным Брагинским начали эту картину, и я в ней уже снимался, когда вдруг кончились деньги. Картина была на грани срыва, и тогда я кинулся доставать деньги.
- Получилось ведь!
- Не-е-т, все равно я не продюсер. Это же профессия со своими тонкостями, которыми я не владею.
- Нет коммерческой жилки?
- Коммерческая жилка у меня есть, но не продюсерская. Организовать дело могу, но я не идеолог. Могу вложить деньги под ответственность людей, которые в этом разбираются и которым я доверяю. Скажем, вместе с друзьями открыли в Москве классную стоматологическую поликлинику - посчитали, что она необходима гражданам. Но это не значит, что я умею лечить зубы. Просто скинулись деньгами, а теперь люди лечатся и спасибо говорят.
- А еще какие-то проекты есть?
- Если ваш вопрос подразумевает, хочу ли я из денег делать деньги - нет, это у меня не получается. Я бы ввязался в какую-нибудь авантюру, чтобы заработать на съемки действительно дорогого кино. Есть два сценария, которые рад бы снять, но надо два-три миллиона долларов. Столько мне не заработать, и поэтому я не рву свое сознание на тщетные подвиги. Можно уничтожить себя такой затеей, ничего не добившись, и при этом разрушить то, что есть. К тому же никто не знает, что будет завтра в этой стране. Мы всегда верим в лучшее. Но что нас ждет? У меня ощущение, что если вдруг произойдет какой-то страшный перекос, то погибнет то прогрессивное, за что некоторые люди бились все последние годы. Они брали на себя огромный риск и ответственность, и благодаря этому Россия сегодня стала выглядеть чуть-чуть иначе. Многие ворчат: "А-а-а, богатых много!" Вот если б их было действительно много, то и страна была бы богаче. Рабочие места организовались бы, фонды бы создавались, старикам бы помогали. А богатых душат, душат, душат. Конечно, законы должны соблюдаться, нельзя воровать так, как в этой стране привыкли, в том числе и олигархи. Но не бывает жизнь белая или черная, она полосатая да еще и с оттенками.
- Вас засасывает все, что происходит?
- Наоборот, ненавижу все эти разговоры. Просто абстрагироваться от этого невозможно. Однако на этот раз я в предвыборных кампаниях вообще не участвую, хотя предлагают деньги, и немалые. Но это не самый лучший способ зарабатывания денег. Не скрываю, я работал, когда Ельцина выбирали, ездил по всей стране. Но тогда альтернативы не было. Все было достаточно честно и искренне. Того, что он так быстро превратится из здорового мужика в больного старика, никто не ожидал. И никто не знает, сколько кому отмеряно.
- Ну а личные-то симпатии есть?
- Одна, и то потому, что это персона свежая, новая и пока не вызывает во мне никакого раздражения, кроме уважения, - это Путин. Он человек слова и дела, больше других ассоциируется у меня с нормальным мужиком, с жесткой позицией, метким глазом. Реалист, даже в поступи и во взгляде у него светится уверенность, обнадеживающая в том, что он настроен на позитив. Остальные - явлинские, жириновские, гайдары, чубайсы - что-то говорят, говорят. Телевидение просто погрязло в этих разговорах.
- Кстати, ТВ - тоже сфера вашей деятельности.
- Да, но с первого канала я ухожу. Не хочу быть там, где все крутится вокруг Доренко и его воскресной программы. Не то что не разделяю его позицию - я не поддерживаю такую форму общения. Может, по существу такая передача имеет право быть, но форма эта мне кажется бескультурной, унижающей мое человеческое достоинство. Нельзя так разговаривать с людьми. В общем, мои ТВ-проекты "Отель" и "Золотая лихорадка" выйдут в другом варианте на Российском канале - на государственном.
- Телевидение, как и кино, тоже ваша страсть?
- Главное все же - кино, актерство. Сейчас у меня очень серьезная проба у Алексея Германа в фильме "Трудно быть богом". Если он состоится, это будет очень интересная работа. С Германом всегда очень трудно, но безумно увлекательно. На телевидении я тоже стараюсь все делать хорошо и честно. Но оно, как газета, - сегодня есть, а завтра можно скомкать и выбросить. У кино более длинная жизнь.
- Вы подвели меня к вопросу о возрасте.
- Когда работаю, у меня ощущение, что мне 25 лет. Правда, если задумаюсь, что мне уже 45, становится как-то противно. Не от того, что я хуже или лучше себя чувствую. Пока, слава Богу, здоровье не обременяет. Неприятна мысль, что большая часть жизни прошла. Ведь, возможно, через пять-семь лет буду заниматься не тем, чем хочется, а тем, что смогу физически. Так что к возрасту отношусь ревниво, но это нельзя трактовать как страх перед старостью и смертью. Просто жаль, что не все успею сделать.
- Знаете, Леонид, вы, оказывается, такой приятный в общении человек. Я думала, вы надменный, вредный.
- Вредный, правильно. Это в гостях у вас, на премьере, когда делать ничего не надо, я могу расслабиться. А когда работаю, то я принципиален. Если б не был таким, может, не о чем нам сегодня было бы говорить. Да, я ужасно занудный, со мной трудно жене, дочке и всем, с кем тесно общаюсь. Если что-то хочу сделать, до бью до точки, работаю по 28 часов в сутки, причем без перерывов.
- А помимо работы какова ваша жизнь? Горные лыжи, акваланги, рыбалка...
- Да, да, да, а еще машина, собаки, бильярд - все есть.
- Но, может, наша страна не дает возможности жить на полную катушку?
- Да все она дает! И всем. Басни, что в этой стране чего-то нельзя. Бредни слабаков, которые и в другой стране никогда ничего не сделали бы. Таких, кстати, в первую очередь Америка стирает в порошок. А в России легче найти дело, завоевать авторитет, встать на ноги, чем в любой европейской стране, не говоря о США. Просто нужно делать то, чего никто не делает так, как ты. И тогда здесь тебе будут платить деньги.
- Когда приезжаете в глубинку, чувствуется ли какая-то аура провинциальная?
- Если судить по встречам с публикой, то нет. Зрители здесь лучше, чем в столице. Они искренни, доверчивы. Здесь люди ближе подпускают к себе - я бы так сказал. n