05-02-03
Михаил ФОНОТОВ, Челябинск
Три с половиной часа чистого времени продолжалась лекция Игоря Васильевича Бестужева-Лады, приехавшего в Челябинск на несколько дней.
- К концу своей жизни я все уже знаю, - сказал он, и в этой шутке мало шутки: пожалуй, трудно найти тему, на которую нельзя поговорить с Игорем Васильевичем. И при этом он не откажет себе в удовольствии даже частный случай вывести на глобальную орбиту и включить в некую систему или схему. О деревенском и городском образах жизни, о культуре (о золотом, серебряном, бронзовом и железном веках искусства), об образовании (начиная с детского сада), о восьми цивилизациях, о четырех мировых войнах, о мировом правительстве, о будущем городов, о демографии, о революции и коммунизме, о церкви, о русской душе, о свободном времени, о питании и физкультуре, о домашней хозяйке, а прежде всего о будущем, о футурологии, о глобалистике, альтернативистике, прогностике - это и многое другое десятки лет интересовало и интересует до сих пор Бестужева-Ладу как ученого.
Наш гость из столицы - историк наоборот.
- Если есть исторические науки о прошлом, то почему не быть историческим наукам о будущем, - может быть, с этой мысли он начал свой путь в обратную сторону.
- Со временем, - надеялся он в юности, - мы будем знать о своем будущем так же много, как о своем прошлом.
Короче говоря, историк стал футурологом. Что в советские годы весьма поощрялось. Взгляду в будущее (разумеется, светлому взгляду в светлое будущее) тогда отдавалось предпочтение перед "бесплодной" оглядкой назад.
Оказалось, однако, что будущее очень часто, почти всегда коварно подводит своих предсказателей, что чревато крупными неприятностями, в числе которых откровенные насмешки - самые безобидные.
- Скоро выяснилось, что и свое прошлое мы плохо знаем, - вспоминает историк о начальных перипетиях.
То есть и фундамент науки о будущем оказался рыхлым. В конце концов Наука исключила самую возможность науки о будущем.
Теперь футуролог отказывается от роли предсказателя в пользу роли прогнозиста, а футурология свела себя к выявлению проблем, которые ждут нас в перспективе, и поиску вариантов их решения. Хоть так, хоть эдак, но вхождение в будущее не обходится без гадания. Найти на почве сегодняшнего поля неизвестное семя и угадать, какое дерево вырастет из него через десятилетия - это и есть поиск перспективных проблем (будущих бед).
Как бы то ни было, сегодня И.В. Бестужев-Лада - профессор, доктор исторических наук, президент академии прогнозирования России. Его имя известно не только у нас в стране, но и за рубежом.
Истоки концепции Бестужева-Лады, как я осмелюсь утверждать, надо искать где-то между деревней и городом. Начало настоящих и предстоящих бед рода людского ученый видит в том великом переселении деревенских жителей в города, которое происходило в два последних века. Городской образ жизни Бестужев-Лада считает ущербным. Именно город виноват в упадке всего и всякого - нравов, культуры, здоровья, рождаемости. Город привел нашу цивилизацию к вырождению, вымиранию и к порогу гибели.
- У нас осталось 20-30 лет, - не устает повторять футуролог.
Ближе всех к концу две из восьми цивилизаций, которые насчитывает Бестужев-Лада, - западная (Западная Европа и Северная Америка) и евразийская (Россия, Украина, Беларусь). Эти "передовые" цивилизации "достигли" наивысшей численности городского населения, что раньше других привело их в тупик. Причина краха - в отрицании детей, что равносильно отрицанию будущего. Если фундамент деревенского образа жизни - дети, то в городе дети - только помеха. Женщина перестает быть матерью. Семья ни к чему.
- Большинство молодежи в возрасте от 20 до 30 лет живет в конкубинате, то есть в сожительстве. Так жить удобнее. Не надо делиться, не надо разводиться. Но это путь в никуда.
Численность европейцев и североамериканцев катастрофически падает. Почему, однако? В чем суть этого отказа от размножения?
Оказывается, деревня не побеждена городом. То есть она побеждена в Европе и Северной Америке. А в остальных цивилизациях планеты Земля все еще (или пока еще) преобладает деревенский образ жизни. Получается так, что деревни этих "отсталых" цивилизаций могут победить города цивилизаций "передовых". Бестужев-Лада "открыл" четвертую (после третьей, холодной) мировую войну. И начинает он ее не 11 сентября 2001 года, а в 1975 году в Ливане.
- Политическая стабильность в Ливане держалась на паритете между христианами и мусульманами: президент - христианин, премьер - мусульманин, министров - по половине тех и этих. Однако рождаемость среди христиан стала снижаться. Через несколько десятилетий христиан осталась треть. Квартал за кварталом мусульмане стали осваивать традиционно христианские районы. Что вылилось в 14-летнюю кровавую войну.
Позже нечто похожее произошло в Косово. Сто лет назад албанцы составляли считанные проценты населения края, а к концу века превратились в подавляющее большинство.
Миллионы безработных и бедных из третьего мира хлынули в Европу и Америку. К чему это приведет? Еще одно великое переселение народов?
У проблемы как будто есть решение. Бестужев-Лада видит его в создании геоправительства, геопарламента, геотрибунала - мировых структур, которые заменили бы ООН, набрав, однако, больше ооновской силы и эффективности.
- Нам бы, - говорит Игорь Васильевич, имея в виду Европу и США, - продержаться эти 20-30 лет.
А что потом? А потом нас спасут киборги. Наступит новая цивилизация.
- Уже создан компьютер размером с мобильный телефон. Еще немного, и он уменьшится до размеров часов. Затем - встраивание в человеческий организм, вроде компьютерного протеза. Очень соблазнительно иметь протез, который делает возможным контроль за состоянием здоровья, продолжительностью жизни, либидо, интеллектом, внешностью, настроением. Это неизбежно. И это тоже проблема. Как ее решить? С моей точки зрения, решение такое: кибернетическим организмам я бы предоставил Мировой океан, околоземное пространство, космос. Пусть живут там. А мы будем жить здесь, на земле, в мире и спокойствии.
Такое будущее прогнозирует футуролог И.В. Бестужев-Лада. Выслушав прогноз будущего, слушатели лекции вернули ученого в настоящее и спросили его о том, как он чувствует себя в современной России.
- Я начинал сталинистом, - сказал Игорь Васильевич. - Мне хотелось побыстрее построить коммунизм. И даже послал Сталину трактат о том, как это сделать. Меня за трактат не посадили, я даже получил благодарность. А в 90-годы я стал воинствующим антикоммунистом. Теперь я вижу, что не все так просто.
Теперь Игорь Васильевич считает, что неравенство неистребимо, что рынок неистребим и есть много чего еще неистребимого, что коммунисты хотели истребить. Советский период он оценивает как годы построения иллюзии.
Признаюсь, я не поклонник футурологии вообще и футуролога Бестужева-Лады в частности. Что стоят все прогнозисты, вместе или отдельно взятые, если никто из них даже не заикнулся о том кульбите, который совершил Советский Союз в конце ХХ века? Не то, чтобы заметить это мировое событие, не то, чтобы предостеречь, не то, чтобы во все горло закричать, - сами прогнозисты задним числом были им, скажем так, удивлены. А сам Бестужев-Лада еще в 1984 году предрекал, что "переход к бесклассовой структуре общества произойдет в Советском Союзе еще до вступления страны в высшую фазу коммунизма". А через семь лет ельцинская Россия принялась аврально строить классовую структуру общества и низшую фазу капитализма.
Нет, я не исключаю проникновения в "футурум" и сам с удовольствием заглянул бы в него, но думаю, что в будущее с места не прыгнуть, только с разбега. А разбег - вся история человечества. Хотя бы. Чем длиннее разбег, тем дальше прыжок. Тенденции будущего должны легко и просто выпадать из анализа прошлого. В известном смысле, чтобы оказаться впереди, надо идти назад. К сожалению, большинство "разведчиков будущего" слишком нетерпеливы, они не хотят тратить время на возвращение в прошлое, а норовят сразу шагнуть в будущее. Им кажется, что если, подобно экстрасенсам, сесть и напрячь свой интеллект, то можно усилием воли увидеть завтрашний день.
Известно, что футурологи обычно предвещают не радость, а беду. Пугают несчастьями на пороге, у ворот или на околице. Не знаю, что в том больше, пользы или вреда. А может быть, в том ни пользы, ни вреда: все - мимо. Ведь много лет нас пугали перенаселением Земли, тем, что не хватит места всем, кто родится. А теперь пугают тем, что рождаемость упала. И вроде мы, люди, должны (и можем) что-то сделать - снизить рождаемость или ее поднять. Известно, что численность мышей как-то регулируется. Автоматически. А мы - не мыши? Пока оставались свободные места, мужчины и женщины хотели иметь детей, а когда ощутилось, что стало тесновато, у них (почему-то) пропало желание заводить чад. Значит, не надо пугаться и пугать.
Признаюсь еще и в том, что в концепции Бестужева-Лады две точки зрения, как мне кажется, по достоинству не оценены. В отправленном Сталину трактате о том, как быстрее построить коммунизм, он предлагал детей поселить в интернаты, а воспитателями в них поставить "Зой Космодемьянских и Александров Матросовых". То есть лучших людей государства. Мысль такая: чем лучше воспитание детей в самые ранние годы, тем меньше их придется перевоспитывать позже. И второе - о матери.
- Полгода санаторного режима до родов, - так предлагает ученый, - три года - после родов, еще десять лет половинной рабочей недели с полной зарплатой и выход на пенсию в 35 лет.
Другими словами, считать работу матери - государственной. Забота о матери и ребенке и есть забота о будущем. n