05-05-07
Ни один оперный спектакль не обходится без хора. Это многоликий персонаж, который поет и танцует, создает атмосферу далекой исторической эпохи или сказочного царства. И если артисты хора все делают правильно, то ты понимаешь, какой мощью и выразительностью обладает этот персонаж. Но такого иногда добиваются годами. Успех во многом зависит от человека, который изо дня в день приходит в хоровой класс и разучивает с артистами партии, добивается выразительности звучащего голоса, слова, души. Человека, который чаще всего остается за кадром. Это хрупкая обаятельная женщина, улыбающаяся и непредсказуемая, - главный хормейстер Челябинского академического театра оперы и балета имени М.И. Глинки, заслуженная артистка России Елизавета ЕВСЮКОВА.
По должности она человек публичный, но в жизни предпочитает оставаться в тени - интервью не дает (это - первое), от съемок отказывается. Но даже ей иногда не удается укротить пыл своих подопечных. Им очень хочется, чтобы Елизавету Евсюкову Челябинск знал. Поэтому в юбилейный день рождения любимого хормейстера артисты устроили нам встречу.
- Как я могу рассказывать о себе, если не знаю, какая я на самом деле? - все еще сопротивляясь, начала разговор Елизавета Николаевна. - Училась в Свердловске. По распределению работала в Асбесте, в музыкальном училище. Руководила хором, заведовала дирижерско-хоровым отделением, жила в собственной квартире, которую там же и получила. Я так комфортно себя чувствовала, что даже представить не могла, как можно это все бросить.
- Что же заставило вас переехать, почему оказались в театре?
- Я вышла замуж. Решение приехать в Челябинск созрело в августе, когда сложно говорить о трудоустройстве. Сходила в училище - вакансий не было. В театре тогда работала мой педагог по консерватории Зинаида Разенкова. Характер у нее сложный, хормейстеров при ней не было. Но меня она знала и поэтому, наверно, взяла.
Встретили аплодисментами
- С чем вы пришли на первый урок? Мне кажется, опыт работы со студенческим хором уверенности не прибавлял.
- Я очень боялась. Но в хоровой класс оперного театра вошла не впервые. Еще студенткой я проходила практику в Свердловской опере. Даже поработала артисткой хора, когда театр ездил на гастроли в Москву (у меня был очень хороший голос). Самое удивительное, что еще в консерватории мне все говорили, что я обязательно должна работать в театре. Почему - не знаю. Я хорошо помню первые репетиции, когда пришла в хоровой класс челябинского театра. Представляете, урок заканчивается - и вдруг раздаются аплодисменты. Мне аплодировали люди старшего поколения, которые за годы работы в театре видели разных дирижеров, хормейстеров. Как ни странно, меня они приняли сразу.
- Почему-то один человек идет работать в камерный хор, другой - в театр. Какая разница?
- Разница огромная. Понятно, что артист камерного хора должен иметь хороший голос, слух, чувство ритма и все остальное. Но когда выходит на сцену, перед ним стоит дирижер и показывает, как петь - громко или тихо, помягче, быстрее. На оперной сцене артисты хора все делают сами. Поэтому голос и музыкальность должны быть почти в идеальном состоянии. Понятно, что во время спектакля я передаю хор дирижеру. Но у него есть еще оркестр, солисты оперы, балета. Во-первых, дирижер находится в оркестровой яме, на расстоянии. Во-вторых, есть мизансцены, которые надо выполнять. Режиссер ведь не может фронтально расположить хор и сказать: "Смотрите на дирижера и пойте". У него другие задачи. Режиссер может повернуть хор спиной к залу, заставить пробежаться по сцене, кружиться, танцевать. При этом надо петь и без напоминаний выполнять все, что мы сделали в классе. Когда твой хор "гуляет" на сцене, видишь: это не прозвучало, того не добилась. А некоторых вещей добиться просто невозможно. Чтобы все получалось идеально, нужны совершенные существа, которые за 5000 рублей в месяц работать не идут.
- Когда хор на сцене, волнуетесь?
- Во время спектакля я должна быть в зале, чтобы потом провести работу над ошибками. Когда спектакль особенно важный, я волнуюсь так, что начинаю слоняться хоть где - лишь бы не в зале. А иногда переживать некогда. В опере много закулисных хоров, и я должна быть рядом.
- Что значит "закулисный хор"?
- Когда хор поет или за кулисами, или в ложах над сценой. Например, молитву в "Пиковой даме" мы поем в зрительском фойе на втором этаже. Чтобы видеть дирижера, который стоит спиной, я открываю створку двери, ведущей в амфитеатр, наблюдаю за его жестом и передаю хору. Это очень эффектный эпизод. Очень жаль, что на "Золотой маске" в Москве от него пришлось отказаться. В столичной "Новой опере" дирижерский пульт расположен в оркестровой яме намного ниже, чем у нас. Из фойе дирижера было не видно, поэтому хору пришлось устроиться в небольшой осветительской ложе.
- По-моему, за кулисами дирижера тоже не видно?
- Раньше, когда еще не было монитора, доходило до анекдота. Представьте, тяжелый бархатный занавес. Я аккуратно разрывала ткань, и в образовавшуюся дырочку наблюдала за дирижером. После спектакля дырочку зашивали, а я снова осторожно распарывала. Сейчас уже так не делаю. Видеокамера направлена на дирижера, его хорошо видно на мониторе. Но нас так много - пятьдесят человек, что за кулисами мы иногда еле помещаемся. Стоим толпой, в уголке - затылок в затылок. В монитор заглянуть не все могут. Поэтому я вынуждена показывать более крупным жестом, чтобы меня было видно. Так происходит в "Кармен", "Евгении Онегине", "Трубадуре" - почти в каждом оперном спектакле. Что ж поделать - любят композиторы закулисные хоры.
Танец хормейстера
- Внешне вы не производите впечатления человека сильного и волевого. Но ведь вас слушаются даже мужчины.
- В человеке все должно быть в наличии - и жесткость, и мягкость, и чувство юмора. Главное - быть понятным, реагировать адекватно. Иногда ждут, что я раскричусь, а я и не думаю кричать. Или, наоборот, рассержусь. Но если жесткость и даже стервозность проявишь к месту, никто не обидится - примут как должное. Думаю, главное в дирижере - личность, харизма. Тогда будешь интересен всем и всегда. А это как раз самое сложное. Есть спектакли, которые идут двадцать лет. А ты приходишь на обычный рутинный урок, и каждый раз чем-то нужно увлечь, найти новые слова, краски.
- Допустим, что-то не получается или видите, что человек отвлекся, задумался. Как поступите?
- Трудно сказать. Я не могу проанализировать, что происходит со мной в такие моменты. Не все ведь объяснишь словами. Иногда такое могу вытворить, так себя повести - сама удивляюсь. Могу, например, начать танцевать. Мы учили как-то "Кармен". И мне захотелось показать такой характер, такую эмоцию, чтобы, сидя в хоровом классе, все почувствовали атмосферу цыганского табора, кураж. На чьих-то плечах я заметила красивую шаль с огромными красными маками. Я сорвала эту шаль, накинула на себя и начала танцевать. Почему - не знаю. Я не планирую это. И не очень люблю людей, которые точно просчитывают каждый шаг, продумывают, что и как сказать. Мне кажется, это скучно.
- Давайте все-таки вернемся к мужчинам. При нынешней зарплате мужские голоса в хоре - на вес золота.
- У меня замечательный мужской хор. Очень люблю своих мужчин. С ними я чувствую себя защищенной. Это ответственные, профессиональные люди, на которых можно положиться в любой ситуации. Один в совершенстве знает итальянский, другой поможет разобраться в Библии, кто-то хорошо разбирается в живописи, литературе, у кого-то огромная фонотека. С какой бы просьбой ни обратилась - они сделают все. Поэтому я готова петь им дифирамбы с утра до вечера. То же самое могу сказать и о женщинах. Проблема в провинциальном театре одна - не хватает людей. Я не могу похвастать тем, что за порогом стоит очередь желающих попасть в хор.
И сам себе цены не знаешь
- Вы можете оценить, насколько профессионален ваш хор?
- Понять уровень можно только в сравнении. Для этого нужно ездить, много слышать и видеть. Как в "Снегурочке" поется: "Живешь, живешь. И сам себе цены не знаешь". Так и мы. Первый же Архиповский фестиваль открыл нам глаза. Дирижеры и певцы говорили только приятные вещи, благодарили хор. До сих пор храню самый первый фестивальный буклет с автографами Биешу, Архиповой, дирижера Фридмана, других участников. Мы впервые услышали столько приятных слов, благодарность в адрес хора. Оказалось, что для провинциального театра мы не так уж и плохи. Это как женщине: если ей не скажут, что она красива, сама она этого никогда и не поймет.
- Незнакомые дирижеры теперь приезжают часто. Это не раздражает?
- Иногда раздражает. У каждого своя манера, требования, подходы, разная интерпретация музыки. Тому надо форте, другому - пиано. При этом каждый новый дирижер говорит: "Я делаю то, что написано композитором". Каждый дирижер - личность, индивидуальность. Я никогда не слышу, чтобы интерпретация одного дирижера была версией предыдущего. И это очень интересно. Мы прекрасно понимаем, что разность подходов воспитывает в нас гибкость, мобильность, расширяет выразительные возможности. Мы можем спеть и так, и эдак. Потому что все было отрепетировано. Например, оперу "Риголетто" мы часто поем с разными дирижерами. Допустим, хор "Герцог, герцог". В современной манере он может звучать жестко и энергично. Эту же музыку в нашем спектакле мы можем исполнять как хор светских вельмож. Тогда в звучании появятся тонкость, изысканность, очень трепетное отношение к штрихам, оставленным Верди.
- Кто из дирижеров вам показался ближе всего?
- Люди по-разному музыкальны. Одна интерпретация нравится, другая нет. А лакмусовая бумажка - это твоя душа, откликается она или нет. Понимаете? Для меня самое сильное впечатление - итальянский дирижер Стефано Рабалья. Все, о чем говорил на репетициях, чего добивался от солистов, оркестра, хора, мне было близко и понятно. Не зная итальянского языка, я понимала его без слов. Получилось что-то необыкновенное, касание даже не людей - душ. Моя душа пела и радовалась. И это было здорово!
Двое в одном доме
- На работе вы руководитель. А дома?
- Дома я жена. Считаю, что мужу я подчиняюсь. Вообще-то в нашей семье два руководителя (муж - топ-менеджер). Кто-то же должен слушаться. На самом деле мы понимаем, что у каждого своя работа - домашняя и профессиональная. У каждого должно быть свое личное время, в том числе и на подготовку к работе. Конечно, у нас есть совместные дела. Вместе ходим в гости, ездим на дачу, в отпуск. И всегда стараемся понять друг друга. Поэтому конфликтов не бывает.
- Минуточку. Вечерами вас никогда не бывает дома. Разве это не проблема?
- Это беда всех людей театра. В субботу и воскресенье мы на работе, отдыхаем только в понедельник. Если вторая половина этого не приемлет, семья рано или поздно рушится. Но мне кажется, что выход всегда можно найти. Если договорились идти в гости, муж идет пораньше, я прихожу после спектакля. И ничего. Наши друзья к этому привыкли.
- Решительные разговоры на эту тему были?
- По молодости, конечно. Какой муж будет сидеть дома и ждать тебя с утра до вечера два выходных дня. Со временем прошло. Он понимает, где я работаю и кем, относится к моей работе с уважением. Сережа не пропускает ни одной премьеры, хранит все вырезки из газет, где написано обо мне, видеозаписи спектаклей. Вечером, когда прихожу с работы, мы всегда рассказываем друг другу, как прошел день, советуемся, радуемся вместе.
- Скучно не бывает? Все-таки муж - экономист:
- Если бы стало скучно, я ни за что не была бы рядом. Это самое первое условие. Мне не скучно в театре, поэтому я работаю. Мне не скучно в семье, поэтому мы вместе. Сережа помогает мне жить, следит, чтобы я была в курсе событий, подсказывает, что стоит почитать или посмотреть, на что обратить внимание. Ведь у меня есть еще и женские дела - уборка, стирка. На все времени не хватает.
- Готовить успеваете?
- Редко. Несмотря на то, что я - Телец. В гороскопе написана чистая правда, как будто все про меня. Единственное, с чем не могу согласиться, - "любит готовить". Готовлю вкусно, но только тогда, когда приглашаем гостей. Простую пищу в повседневной жизни даже и не умею готовить. Мне скучно.
- В хоровом классе на подоконниках я видела рассаду. Готовитесь к борьбе за урожай?
- Мне не нужен урожай. Я не консервирую, не варю варенье. Когда созревают яблоки, помидоры, перец, приглашаю всех за урожаем. И в хоре говорю: "Пожалуйста, приезжайте, забирайте". Мне нравятся не сами помидоры или перчики - нравится процесс. Когда в землю кладешь маленькое семечко, потом появляется зеленый росток, который на твоих глазах крепнет, тянется к солнцу, радуется, когда ты его поливаешь. Это чудо, которое я могу наблюдать бесконечно.
Татьяна МАРЬИНА
Антон Гришанин, главный дирижер Челябинской оперы: "Елизавета Евсюкова - яркий, талантливый музыкант. Меня поражают ее работоспособность и самоотдача, тонкое ощущение стиля и неустанное желание творить. Иногда знакомство с партитурой только начинается, а у нее уже готов новый вариант, всегда качественный. Она блестящий хормейстер. В ней есть какая-то магическая сила, которая позволяет держать коллектив в хорошей рабочей форме. Работать с ней - одно удовольствие."