05-07-01
Екатерина МИНЕЕВА
Агаповский район
Скотину на селе воровали всегда. Но масштабы краж еще никогда не были столь пугающими. В прошлом году этой напасти было даже посвящено аппаратное совещание у губернатора. Правоохранительным органам и главам районов влетело тогда по первое число, и вал краж на время снизился. Однако "мирное время" оказалось недолгим - в новом веке скотокрады стали действовать куда активнее.
Степные волки
В Агаповском РОВД мне рассказали, что скот стали воровать с мотоцикла. Воображению сразу представилась стая байкеров, гоняющая по нивам тучные стада. Действительность, как всегда, оказалась смешнее и трагичнее. Стадо идет по дороге, воры на мотоцикле с коляской выбирают бычка потолще, тихонько подъезжают сзади и: резко бьют коляской под "коленки". Парнокопытное с размаху "садится в люльку", и пока приходит в себя, транспорт уносится в неизвестную даль. Впрочем, "неизвестная даль" заканчивается в ближайшем леске: для того, чтобы забить бычка, снять шкуру и разрубить тушу на четыре части для удобства транспортировки, ворам требуется не более 15-20 минут.
Офицеров Агаповского РОВД кражи скота уже "достали" -с начала этого года возбуждено уже 40 уголовных дел. Одиннадцать из них - чистой воды "висяк", так милиция называет практически нераскрываемые дела. За пять месяцев из загонов, табунов, гуртов и сараюшек района воры уволокли 74 головы - в основном лошадей и коров. Если "при советской власти" буренок тянули в основном с частных подворий, то теперь - половина на половину. У государства воровать веселее и легче - скотину угоняют целыми гуртами. Последняя кража в поселке Буранный шокировала всю округу - за одну ночь со скотного двора увели разом 16 коров. Как установили сотрудники милиции, подъехал КамАЗ и воры загнали в него скот по трапу. А пока сельчане кражу обнаружили, пока сообщили в РОВД - коров тех уже успели забить. Скупщики мяса, почти не скрываясь, стоят на всех дорогах, ближайшие - невдалеке от поста ГИБДД на въезде в Магнитку. "Хозяйскую" говядину скупают оптом по 52 рубля, а "Богом посланную" - по "сороковничку" за килограмм. Документы и всяческого рода ветеринарные справки скупщикам не нужны.
Городскому жителю трудно представить, как тихо и, не привлекая ничьего внимания, можно украсть 200-килограммовую (как минимум) животину с рогами, копытами и мычанием. "Да запросто, - говорят милиционеры. -Кто всю жизнь со скотом дело имел, корову от стада легко отобьет. И зарежет тихо. На днях пришли пастухи и рассказывают: у них прямо на выпасе корову зарезали и разделали. Одни кишки от буренки остались. И никто ничего не видел и не слышал. Еще по району мамочка с ребенком ходит, притворяется, что ягоды собирает. И кого насторожит, если женщина, по виду сельчанка, да еще и с ребенком, гонит по дороге корову? А в лесу ее уже скупщик ждет, на "Газели". Платит тетке с каждой головы по 100 рублей. А частный скот воровать вообще легко - хозяева бычков то и дело в чистом поле привязывают. Удивляемся, почему им воры за это "спасибо" сказать не заходят?"
Кто свое потерять не хочет, тот за ним смотрит, караулит в оба глаза. А бывает, пьяные хозяева скот на улице ночевать оставляют, потому что в стайку загнать сил нет. Как рассказал начальник службы участковых инспекторов Агаповского РОВД Алексей Бочкарев, в Светлогорске частные стайки, где скот держат, вынесены за деревню. Участковый попытался организовать охрану из хозяев. Ни один не согласился за собственной скотиной приглядывать - пусть милиция караулит. Когда скотину все же украдут, в РОВД обязательно поступит заявление: "Найдите мою собственность". Но меня в большей мере интересовал "государев скот".
Пока ехали на фермы - стемнело. По дороге рассуждали о странном круговороте "еды в природе". Деревни задыхаются от нехватки рабочих мест. А там, где есть места, оплата настолько грошовая - не более 1000-1200 рублей. Да и то перечисляют "на карточку", чтобы брать товары в сельском магазине. Поэтому население предпочитает заниматься "отхожими промыслами". Везде полуразрушенные фермы, разваленные клубы, кормов не хватает, горючки тоже. А городские магазины и рынки забиты относительно дешевой колбасой, мясом и молоком под завязку. Впрочем, через пару часов в отношении колбасы мне все стало ясно.
Для начала заехали на Ташказган. Солидная металлическая карда (огороженный участок возле базовки - ред.) и до слез смешной замочек на воротах. В карде топталось не менее трех сотен коров и с десяток лошадей. Полчаса мы ходили вокруг да около - сторожа не увидели. Подъездные пути - удобнее некуда, от деревни далече, а конина - ох какая вкусная! Скотина угрюмо глядела на меня и общаться отказывалась. "Давайте ее понарошку угоним?" "Валяй", - ответили добрые милиционеры. А в следующем поселке - Воздвиженке - даже хотели мне помочь раскрутить проволоку, оберегающую карду с сотней телят. Но справилась сама. Через пять минут выяснилось, что с коровьими подростками может управиться даже журналист. По моим расчетам, на мой пронзительный свист и э-ге-геканье должно было собраться, как минимум, полпоселка. Но никто не появился и меня за руку не схватил...
Поехали дальше. Совсем стемнело, когда добрались до конного двора в Зингейке. Здоровенный мерин злобно завизжал, поэтому в ограду я не полезла. Сторожа, само собой, не было. Как сказали милиционеры, частных лошадей воры стараются не брать - коней держат в основном "серьезные люди", для скотокрадов опасные. А государство не обеднеет. Около конного двора я колотила железкой о железную же ограду, свистела, лаяла и визжала наперегонки с мерином. Одинокий собачий лай был мне ответом. Подустав, решила проверить крепость забора и легонечко дернула за край. Загородка рухнула плашмя: Хорошо, что неприветливый мерин был в другой ограде.
Казачье-индейский способ
Глубокой ночью поехали по самым "засветившимся" в сводке базовкам. "В засадах сидеть - у нас ни времени, ни людей. Года три назад получили оперативную информацию - поросят у частника собираются украсть. Сутки сидели в засаде, вор не пришел. А поутру вылезли: в одном соседнем поселке телят увели, в другом - убийство. Поэтому ограничиваемся объездами".
В Буранном сторож и несколько разномастных бобиков сурово бдили. От сторожа несло самогонкой, однако на ногах он стоял и грозно матерился в адрес предполагаемых воров: "Да я их... Так разэтак". Милиция пересмеивалась - 100 процентов сторожей ранее сами за скотокрадство судимы. А что делать: кто что охраняет: Однако дальше смешки кончились - на всех остальных базовках сторожа хоть и были, но откровенно боялись подъезжающих без опознавательной милицейской раскраски "Жигулей". На одной из базовок сторож опасливо выглядывал из-за угла. "А где напарник-то?" "Там", - неопределенно махнул рукой. "Наверняка на крыше лежит", - определил участковый. Там и незаметно, и видно все, и из ружья можно пугануть. Хотя ружья сторожа с собой берут редко. Куда проще получить наличными пару тысяч рублей и "ничего не увидеть". Сторож, конечно, существо "материально ответственное", так деньги-то за коровку будут вычитать из зарплаты - частями, до морковкиного заговенья. Тем паче, зарплату "наличкой" и так не платят, невелика беда.
Остальные сторожа маскировались по старинному казачье-индейскому способу - зажигали вокруг карды и сторожки костры, а сами залегали в темноте. На мои провокационные обходы вокруг загонов и на попытки распутать проволочку карды не реагировали - объявлялись, лишь когда из машины выходили люди в форме и начинали громко ругаться. "А мы ждем, чтобы с поличным поймать". Один из загонов вообще охраняла женщина -после операции по закону "поставили на легкий труд". В подручных - 12-летний сын подросток.
"А специалисты хозяйств на свои базовки ночью не наведываются, - возмущаются милиционеры. - Так, вечером приедут да утром посчитают, сколько украли. Хотя договаривались мы - чтобы не бросать коров только на скотников и милицию, будут и специалисты порядок проверять". Понять служивых можно - на весь район с 33-тысячным населением и 42 поселками - 100 сотрудников райотдела, включая 16 участковых. Поди, побегай - скотину искать все равно надо.
Под занавес
Последняя ферма походила на страшный сон активиста "Гринпис". Из темноты раздавалось тоненькое помыкивание. Мы оказались в маточной. В белых от известки клеточках пошатывались на тоненьких ножках телятки двух дней от роду. Милиционеры терпеливо ждали, пока я перестану восторгаться "масечками" и "пусечками". А потом вежливо обратили внимание на главное - на всей ферме не было ни одного человека. "Только в этом году - три уголовных дела по подмене телят. На самом деле гораздо больше, но не всех за руку схватили. Берут хорошего, подсовывают полудохлого. Или родит корова двойню, а доярка одного себе забирает".
- Послушайте, у вас хоть одно село есть, где скотину украсть нельзя?
- В Новоянгельке трудно, - подумав, ответили милиционеру. - Там скот казаки вооруженные охраняют.
Как оказалось, платят им по две тысячи в месяц. А одна украденная корова обходится хозяйству в семь-восемь.
Почему бы остальным хозяйствам нормальную охрану не нанять? n