05-08-06
Айвар ВАЛЕЕВ
Челябинск
В издательстве "Каменный пояс" вышел роскошный двухтомник "История культуры Челябинского края". Это, пожалуй, первая попытка увидеть культуру на Южном Урале не затратной сферой обслуживания населения, но источником смыслов.
Первый том называется "Хронология". Это "горизонтальный", то есть последовательный во времени взгляд на местную культуру, начиная с каменного века (!) и заканчивая веком XXI. Здесь же - персоналии: именной указатель деятелей местной культуры в том же панорамном масштабе - от Ермака и Тохтамыша до В. Макарова и К. Рубинского. Второй том составили очерки писателя-краеведа Кирилла Шишова, который попытался осмыслить открывшуюся культурную перспективу, или, скорее, ретроспективу.
"История культуры Челябинского края" стоит в ряду справочников и энциклопедий, выпущенных у нас в последние несколько лет. Южный Урал неоригинален в своем стремлении обозначить свое место в этом мире, сегодня везде в России резко возрос интерес к региональной идентичности. Издательство "Каменный пояс", сделавшее имя на энциклопедиях "Челябинск" и "Челябинская область", а также альбоме "Челябинская область в фотографиях", сумело не просто хорошо сделать сами книги, собрать замечательный авторский коллектив, но и выработать во многом уникальную технологию создания такого рода изданий.
Их уже традиционно отличает отменное полиграфическое качество. Вот и "История культуры" производит интересное впечатление. Кажется, автор проекта Владимир Богдановский и художник Александр Данилов задумали "поиграть" со временем: плотные, слегка коричневатые страницы с колонтитулами заключены в темно-коричневый коленкор, на нем серебряное и золотое тиснение, причем несколько "состаренное", будто бы сделано не сегодня, а значит, надолго:
"Историю культуры" можно вписать и в более обширный контекст, не случайно Владимир Богдановский теперь еще и директор, думается, одного из самых роскошных краеведческих музеев в России. Челябинск, как, возможно, никакой другой регион страны, нуждается в историческом обосновании своей роли и миссии, и областная власть пользуется любым поводом, чтобы реализовывать эти нужные амбиции.
Заказчиком "Истории культуры" выступил местный минкульт, авторский коллектив "Каменного пояса" поддержали авторитетом и знаниями редакционно-издательский совет и редколлегия в составе компетентных и уважаемых людей, среди которых В. Боже, В. Рушанин, Т. Синецкая и многие другие ученые и специалисты.
Автор очерков по истории челябинской культуры Кирилл Шишов в предисловии пишет о глобализации, с одной стороны, и технико-индустриальном характере существующего челябинского мифа, с другой, как о главных "вызовах". Именно в полемике с ними рождается идеология замысла. Южный Урал, во-первых, обретает новый, гуманитарный смысл, а во-вторых, теперь представляется как "опорный край державы" еще и в культурном противостоянии с "сокрушительным натиском западной китч-культуры". Но ключевая идея очерков, она же излюбленная мысль писателя - "евразийство". Челябинщина - это своего рода плавильный котел культур, место схождения Востока и Запада.
В этой идеологической затравке есть весомая доля здравого смысла: одно перечисление древних поселений и могильников на территории области впечатляет не на шутку, даже знаменитый Аркаим здесь выглядит эпизодом. Несколько смазывает картину желание держать нос по ветру быстро меняющейся политической конъюнктуры - рядом со всем этим массивом надуманная полемика с чьим-то тлетворным влиянием выглядит несерьезно.
Однако еще более удивительной является неряшливость, нет-нет да проскальзывающая сквозь глянец и пафос. Ну вот, к примеру, Кул Гали, автор эпоса "Кысса-и Йусуф", назван "башкирским поэтом и учителем". С точки зрения читателя, настроившегося на научный лад двухтомника, эта фраза как минимум некорректна, ибо "поэт и учитель" принадлежит к волжским булгарам, то есть предкам современных татар, а само понятие "башкирская литература" появилось только при советской власти. Другое дело, что башкиры наряду с другими тюркскими народами считают "Кысса-и Йусуф" частью и своей культуры тоже. Ближайшая аналогия: абиссинцы сегодня гордятся Пушкиным.
Непонятно, как составители столь серьезного издания и автор очерков забыли Ольгу Пона, знаменитого не только в России хореографа, дважды лауреата "Золотой маски", и, между прочим, единственного на Южном Урале. Бог с ней, с "Маской", современная хореография - это своего рода оригинальный культурный код и феномен, мощно характеризующий уральский тренд в российской и мировой культуре. Действительно, сильный аргумент, если думать об идеологическом базисе. А где "Резиновый дедушка" Юрий Богатенков, настоящий рок-кумир и персонаж, лучше других характеризующий провинциальную проблему несоответствия реального содержания и внешнего успеха?
Зато среди упомянутых в "Истории культуры" деятелей нередко попадаются люди, возможно, и неплохие, но, по большому счету, в этом контексте случайные. Причем чем больше статья в именном указателе, тем заметнее желание насобирать поводов для появления персонажа в заветном списке. Аккуратное собирательство - это в данном случае полуфабрикат, готовый же продукт подразумевает и критерий отбора, то есть само понимание того, что есть культура.
Эти грешки тянутся еще со времен энциклопедии "Челябинск", что методологически неверно: каждый новый проект обязан учитывать недоработки предыдущего, ибо только так он обретает реальный смысл.
Эти недоразумения тем досаднее, чем более очевидны достоинства проекта. Во-первых, культура Южного Урала благодаря столь системному взгляду становится не придатком к, допустим, хозяйственной деятельности человека в этих местах, а несущей конструкцией нашего бытия. Мысль очевидная, но, увы, не для всех. А во-вторых, наш регион постепенно формулирует новую миссию - засаленная роба добытчика и кузнеца нам уже мала.