05-10-04
Сам факт, что этот фестиваль состоялся, можно назвать удивительным. Ведь большинство участников прибыли к нам из-за рубежа. Для Бернда Коппена и Давида Тимма (Германия), Йоханнеса Ландгрена (Швеция), итальянца Марко Ло Мушо и датчанина Ульрика Спанг-Хансена приезд в Россию был первым.
- Это не та страна, куда нужно ехать, - заявили нашим гостям в министерствах иностранных дел. - В России сейчас никто не может гарантировать вам безопасность.
Но ни один из них не последовал примеру поп-дивы Бритни Спирс, вычеркнувшей нашу страну из своего гастрольного тура. Все приглашенные музыканты приехали в Челябинск.
- Опасность для нас явилась главной причиной, по которой мы здесь, - огорошил меня саксофонист Хекан Левин, для которого Челябинск стал вторым русским городом (первым был Нижний Новгород несколько лет назад). - В Нью-Йорке мы давали концерт спустя всего пять дней после 11 сентября.
В общем, в жизни гости фестиваля - люди отважные. И в музыке тоже.
- В процессе подготовки программы было некого спросить и не у кого послушать. Примеров для подражания просто нет, - констатировал Вячеслав Горский, признанный по рейтингу журнала "Music box" лучшим клавишником России. - Очень сложно было написать аранжировки для ансамбля орган-фортепиано так, чтобы инструменты звучали гармонично.
Вячеслав Горский и Анастасия Сидельникова репетировали свою программу в домашней студии на фортепиано и небольшом электрооргане. Предоставить солистке филармонии для репетиций духовой орган Москва оказалась не в состоянии. По приезде в Челябинск пришлось ориентироваться на ходу. А пианист с мировым именем, у которого каждый день расписан за месяцы вперед, Даниил Крамер специально за свой счет приезжал к Владимиру Хомякову в Челябинск на репетицию. Обе программы, Крамера-Хомякова и Горского-Сидельниковой, были премьерными. Больше того, весь фестиваль "Джаз на большом органе" - ни много ни мало мировая премьера. В России ничего подобного просто нет. В Германии (Ганновер) существует "Джаз и церковный орган", где в 2001 году не было равных Владимиру Хомякову, но то - конкурс. А у нас - фестиваль с неповторимой атмосферой праздника и полной свободой в выборе репертуара.
Накануне торжественного открытия Владимир Хомяков, взявший на себя художественное руководство фестивалем, признался, что ему в первую очередь были интересны музыканты, получившие, как и он, академическое образование. Один из фестивальных дней как нельзя лучше объяснил правильность такого выбора.
За орган сел молодой музыкант Давид Тимм, впитавший музыку Баха каждой клеточкой своего организма (он играет в церкви Томаса Керхе - там же, где когда-то музицировал и величайший композитор всех времен). Тимм исполнил свою импровизацию на тему знаменитой "Токкаты и фуги ре минор". Известная каждому тема, пересаженная на джазовую почву, зазвучала так свежо и мощно, что весь зал, не сговариваясь, встал и устроил органисту овацию.
- Не случайно джазмены всего мира почитают Баха. Ведь его произведения - гениальный кроссворд, где чудесным образом сочетаются вертикаль и горизонталь, - вспомнила по этому поводу музыковед Татьяна Аверьянова слова Бернстайна.
А сам Тимм считает, что импровизации Баха, не дошедшие до нас, гораздо выразительнее того, что написано нотами:
- Он брал такие сумасшедшие гармонии, что люди терялись. Его фантазия соль минор гораздо более современна, чем весь романтический репертуар. Баху бы наш фестиваль понравился, и он, наверное, сказал бы: "Вау!"
И все же, даже несмотря на то, что органную музыку Баха признают одним из истоков джаза, у некоторых слушателей, пришедших на концерты, возникли некоторые сомнения: а стоит ли играть джаз на органе? Фестиваль выявил любопытную деталь: музыка, исполняемая джаз-бэндами, и то, что выходит из-под клавиш органиста, - совершенно разные вещи. У джазистов она получается более зажигательная или, выражаясь современным языком, драйвовая.
- Нередко бывает, что настоящие любители джаза уходят с наших концертов разочарованными, и мы к этому готовы, - признался органист Йоханнес Ландгрен, выступавший в дуэте с саксофоном. - Орган - это воплощение силы. Играть на нем джаз так же сложно, как обучать слона танцевать.
На одной из пресс-конференций возникла даже целая дискуссия: можно ли свинговать на органе?
- Нет, нельзя, - категорично заявил Владимир Хомяков.
- Пока звук пройдет через все трубы, на это нужно время, - продолжает Вячеслав Горский. - Поэтому у органа нет такой жесткой ритмической атаки, как у фортепиано или бас-гитары.
Именно поэтому немалую долю оваций сорвали клавишники Даниил Крамер и Вячеслав Горский, саксофонисты Игорь Паращук и Хекан Левин. А из органистов энергетику, наиболее близкую к джазовой, нес, как мне показалось, именно Владимир Хомяков, придумавший этот замечательный фестиваль. И вполне вероятно, что органный джазист, у которого слон затанцует, и еще как, - из области не невозможного, а будущего. И его может выявить именно этот фестиваль. Ведь Челябинск теперь вошел в историю музыки как колыбель органного джаза. И, чтобы укрепить это представление о нашем городе, филармония собирается проводить фестивали "Джаз на большом органе" каждый год.
Олеся ГОРЮК
Что вам дал "Джаз на большом органе"?
Йоханнес Ландгрен:
- Чудесное событие, замечательная организация, благодарная публика. Важно было встретить других музыкантов, обменяться с ними опытом.
Лада Лабзина:
- Играла джаз в юности на фортепиано. Став органисткой, забросила импровизацию. А попав сюда, поняла, что перекрещение возможно.
Хекан Левин:
- Фантастический опыт. Я бы даже сменил гражданство со шведского на российское.
Давид Тимм:
- Это на самом деле первый в мире фестиваль джаза на органе.
Ульрик Спанг-Хансен:
- Когда я получил мэйл из города, имени которого даже не мог произнести, было очень интересно приехать и посмотреть, кто же организует такой фестиваль.
Марко Ло Мушо:
- Очень понимающая аудитория. В Италии обычным делом считается фестиваль джаза на рояле, но на органе его никто не проводил. Я специально писал аранжировки для фестиваля.
Бернд Коппен:
- Мне очень понравился ваш город, особенно улица, где нет машин. Я даже написал композицию "Посвящение Челябинску".
Владимир Хомяков:
- Когда я три года назад вернулся из Ганновера, даже не мог себе представить, во что это выльется. Не мог предполагать, каким будет этот фестиваль. Но чем дальше, тем больше я чувствовал себя счастливым.