06-02-99
Когда разводятся муж и жена, об этом знает, как правило, хотя бы половина подъезда. Когда "разводятся" такие крупные промышленные предприятия, как ЧЭМК и Челябэнерго, круги от этого события расходятся по всей области и далеко за ее пределы. Факт: с середины января 1999 года Челябэнерго больше не снабжает электроэнергией электрометаллургический комбинат, а остается только транспортирующей организацией, по сетям которой электроэнергия от Тюменьэнерго поступает на ЧЭМК.
Крупнейший - во всем!
ЧЭМК - крупнейший потребитель электроэнергии. Доля его энергопотребления занимала до 14 процентов полезного отпуска электроэнергии в балансе Челябэнерго.
Электрометаллургический комбинат был и крупнейшим потребителем льгот от Челябэнерго. Это было единственное энергоемкое предприятие, которому Челябэнерго отпускало электроэнергию по особому тарифу. Он не превышал 17 копеек за киловатт-час. При этом себестоимость одного киловатт-часа для Челябэнерго выливалась в 24 и более копеек, а усредненный тариф для промышленного потребителя был равен 30 копейкам за киловатт-час. Льготы для ЧЭМК оборачивались дополнительной тарифной нагрузкой на других потребителей. Простой расчет: каждые три рубля снижения тарифа для ЧЭМК давали один процент прироста тарифа для всей остальной промышленности Челябинской области. Поэтому отношения ЧЭМК с Челябэнерго всегда были непростыми.
До "развода" электрометаллурги рассчитывались с челябинскими энергетиками чуть выше среднего. С лета 1998 года их платежи энергетикам денежными средствами резко упали. Вместо установленной постановлением губернатора Челябинской области 50-процентной доли расчетов "живыми" деньгами ЧЭМК рассчитывался с Челябэнерго на уровне 12 процентов. Многие потребители энергии летом-осенью прошлого года стали платить хуже, но первым на путь откровенного противостояния с энергетиками вступил электрометаллургический комбинат. На тропу неплатежей ЧЭМК встал как раз тогда, когда львиная доля собираемых Челябэнерго "живых" денег шла напрямую шахтерам Копейска и Коркино.
ЧЭМК - блестящий экспортер во всех смыслах, хотя и пытался в последнее время убедить общественность в обратном. Когда надо было платить за потребленную электроэнергию и погашать старые долги, руководители ЧЭМК заводили разговор в пользу бедных.
В экономике чудеса встречаются реже, чем хотелось бы. В ней действуют законы и закономерности. Одна такая закономерность сводится к тому, что когда слабеет национальная валюта, усиливаются национальные экспортеры. Импорт же, наоборот, сворачивается. При девальвации рубля экспортноориентированные отрасли получают возможность дышать глубже и за каждый вдох иметь навар. Подешевевший рубль делает, например, металл или ферросплавы более дешевыми на внешнем рынке. Затраты в рублях с лихвой компенсируются долларовой выручкой.
Зная об этой закономерности, правительство Свердловской области еще осенью 1998 года подняло энерготарифы для своих предприятий-экспортеров. В Кемеровской области энергетики при поддержке исполнительной власти договорились с крупными энергоемкими экспортерами вести расчеты за электроэнергию в долларовом эквиваленте. В нашей области энерготарифы для экспортеров подросли только в январе 1999 года.
Возник какой-то "парадокс ЧЭМК": при сильном рубле ЧЭМК мог платить больше, чем при слабом. В 1997 году месячные энергоплатежи ЧЭМК денежными средствами доходили и до 21 миллиона рублей, а в 1998 году не превышали 8,2 миллиона и в среднем достигали 6 миллионов рублей. В чем же закавыка? Как являлся комбинат крупнейшим в СНГ производителем ферросилиция, феррохрома, ферросиликохрома, силикокальция и прочая, так и является. Как экспортировал ЧЭМК за доллары свою сверхликвидную металлопродукцию, так и экспортирует.
В ряду проигравших от девальвации рубля одно из первых мест однозначно за Челябэнерго. Это акционерное общество, не имеющее права самостоятельно поднимать цену на свою продукцию, берет за свой товар обесценивающиеся рубли, 85 процентов которых вовсе и не рубли, а подорожавшие металл, кирпич, провода и т.д. ЧЭМК же в первом ряду выигравших, так как продает свой ликвидный товар за рубеж или российским меткомбинатам, которые, в свою очередь, тоже продают свою продукцию за валюту - за границу. ЧЭМК не возмущался, когда оплачивал свои энергозатраты своей продукцией, вдруг подорожавшей, как и доллар, в 2-3 раза. Но руководство ЧЭМК не хотело понять, как может подорожать электроэнергия для комбината на эту же величину. Про доллар понятно, про экспорт за доллары еще как понятно, а про привязку энергоплатежей к тому же доллару США ну никак не понять!
Кто резал курицу?
"Потери производства от перевода комбината на аварийный режим работы в сентябре и последовавшего затем полного отключения составили 400 миллионов рублей. А сколько из-за простоев недополучили бюджет, Пенсионный и другие социальные фонды... Не мы ушли от Челябэнерго, нас вытолкнули... Не могу понять, зачем резали курицу, несшую золотые яйца?" ("Удар током", "Челябинский рабочий", 21.01.99 г.).
По этим выдержкам из интервью В.П. Чернобровина можно вычленить основные узлы проблематики взаимоотношений электрометаллургов с энергетиками. У кого что болит, тот про то и говорит.
Осенью 1998 года, когда в местных СМИ выплеснулся конфликт ЧЭМК-Челябэнерго, шли поиски виновников "остановки ЧЭМК", энергетики тоже пытались вставить свое слово. Вот что говорил по областному радио генеральный директор Челябэнерго В.П. Воронин: "Электрометаллургическому комбинату давали нормально работать. Он имел ограничения по электропотреблению крайне редко. Когда область имела глубокие ограничения, ЧЭМК мы практически не ограничивали".
15 сентября на заседании энергоштаба области исполнительный директор ЧЭМК Владимир Карноухов заявил, что комбинат испытывает острый дефицит сырья и это привело к остановке производства. Предприятие тогда не было обеспечено запасом сырья на октябрь. Из-за отсутствия тарифа ЮУЖД ЧЭМК не мог вывезти с АО "Мечел" 12 тысяч тонн кокса, а с Бакальского рудоуправления 25 тысяч тонн кварцита. Комбинат реально простаивал из-за конфликта с железной дорогой. Железнодорожники требовали от ЧЭМК оплачивать грузоперевозки на 70-100 процентов "живыми" деньгами. По этой причине комбинат не мог отправить покупателям готовую продукцию и завезти сырье для ее производства. Продолжающийся финансовый кризис помешал ЧЭМК "вытащить" из проблемных банков свои деньги за экспорт металлопродукции. Вот такое стечение обстоятельств выливается со временем в доминанту - электрометаллургам не давали работать энергетики. От них и убытки. Кстати, если есть убытки, то почему о них говорится на страницах газет, а не в иске к убыткодателю? 400 миллионов рублей хоть кому были бы кстати.
После того, как ЧЭМК сбросил в конце сентября энергонагрузку, не во всех его цехах стояла тишина. Энергопотребление комбината превышало аварийную броню и достигало 100-150 мВт. В седьмом цехе шла реконструкция двух печей. Их переводили на выпуск дефицитного силикомарганца. Реконструкцию печей четко зафиксировал корреспондент газеты "Южноуральская панорама", сопровождавший 7 октября 1998 года губернатора области П.И. Сумина при его посещении ЧЭМК. Реконструкция, которая всегда планируется заранее, странным образом совпала с "отключением" ЧЭМК, причем второй год подряд.
ЧЭМК "встал" не по вине энергетиков в конце сентября - начале октября прошлого года, а до этого он работал и работал. В последние годы комбинат наращивал свое производство. За что и был отмечен по итогам всероссийского конкурса "Лучшие российские предприятия-98" в номинации "За наиболее динамичное развитие".
Областная власть обнаружила, что ежегодно бюджеты разных уровней Челябинской области недосчитываются около двух миллиардов офф-шорных рублей. Этот бизнес настолько же выгоден, насколько законен. ЗАТО (закрытые территориальные образования), привлекая льготным налогообложением предприятия с других территорий области, решают свои проблемы, одновременно усугубляют экономические и социальные проблемы тех мест, где фактически находятся беглецы.
Основной счет ЧЭМК находится в Челябинске, где комбинат коптит. Но, по-видимому, не через него оформляются основные финансово-материальные потоки комбината. Есть гипотеза, что в Снежинске, в этом местном офф-шоре, электрометаллурги законно минимизируют свои налоговые платежи, имея по крайней мере 30-процентный выигрыш. Еще раз напомню. У этого сильного экспортера был самый низкий тариф на электроэнергию среди промышленных потребителей. Каждый рубль экономии на энерготарифе упрочивал экономику комбината. Вполне возможно, что только через офф-шорные счета аффелированных структур эта курочка могла нести свои золотые яйца. Они явно не предназначались Челябэнерго, бюджету и внебюджетным фондам Челябинска. Прибыль первична. Не для убытков и потерь в свое время (совсем недавно) перешел ЧЭМК, этот бриллиант приватизации, из теплой государственной ладони в частные мозолистые руки. Трудно поверить, что кто-то мог вытолкнуть этого экономического тяжеловеса в офф-шор или на ФОРЭМ (оптовый рынок энергии и мощности) без его воли.
Монополия не для всех
В вышеназванном интервью В.П. Чернобровин ставит диагноз: "В условиях абсолютной монополизации рынка электроэнергии области энергетики буквально диктуют свои условия не только нам, всем промышленникам Южного Урала, особенно тем, у кого энергоемкое производство".
Несмотря на "абсолютную" монополизацию рынка электроэнергии области энергетиками, захотел ЧЭМК выйти из-под опеки Челябэнерго, сменить энергоснабжающую организацию - и сменил. Сегодня комбинат платит Челябэнерго только региональную абонентную плату за пользование его передающими сетями. Но в будущем и эту последнюю ниточку, связывающую два предприятия, ЧЭМК планирует перерезать, построив свою линию электропередачи от сетей РАО "ЕЭС России". Были и остались планы у электрометаллургов построить собственную газотурбинную электростанцию на 400-450 мВт, которая бы полностью покрывала их потребности в электроэнергии. Что ни говори, у этого предприятия есть серьезные финансовые и лоббистские ресурсы, чтобы решать любой встающий перед ним вопрос.
Администрация Челябинской области "в виде исключения" дала согласие на заключение прямого договора между АО "ЧЭМК" и АО "Тюменьэнерго". Следом за ЧЭМК к Тюменьэнерго ушел и Уральский автомобильный завод. Превратятся ли эти исключения в устойчивую тенденцию, покажет время.
При более высоком, чем от Челябэнерго, тарифе на электроэнергию договор с Тюменьэнерго дает возможность ЧЭМК целый год получать сибирскую электроэнергию без пересмотра ее цены. Это большое благо для предприятия, для стабилизации его производства. Определенным благом обернется "уход" ЧЭМК в Тюмень и для многих предприятий промышленности Челябинской области: им не придется нести нагрузку перекрестного субсидирования из-за низкого энерготарифа ЧЭМК. Челябэнерго сможет сбалансировать энергопоставки своим потребителям, не перебирая недостающую электроэнергию с ФОРЭМ.
Чужие поля всегда кажутся зеленее. Но рассчитываться надо везде. Не исключаю возможности, что через год ЧЭМК вернется к Челябэнерго, станет опять его потребителем и партнером. Сегодняшний их разрыв не предопределен фатально. Рынок есть рынок: то, что еще вчера казалось невозможным, завтра вполне возможно.
Александр ТЮЛЬКИН.