06-06-03
Виктор РИСКИН
Озерск
Ловля хариуса
- Вообще-то впервые, - соглашается Юрий Александрович. - Правда, раньше мне доводилось разговаривать с журналистами, но сугубо по научно-техническим проблемам. А вот рассказывать о себе, о коллегах, о прожитой жизни не приходилось. Это связано с тем, что я долгие годы был "закрыт". Когда отправлялся в командировки, то инструктировали, чтобы ни в какой контакт с иностранцами и просто незнакомыми людьми не вступал.
Как стать невидимым, Михайлов уразумел еще с детства. На свет он появился ровно 75 лет назад в городе Усть-Каменогорске, в семье горняка. Лето проводил на пасеке деда Ивана Трофимовича Павлова. Ходил с ним на быструю речку ловить хариуса. Дедушка учил: "Ты, внучек, на бережку открыто не стой: хариус - рыба зоркая. Нипочем не клюнет, коли рыбака завидит. Стань за кустик и оттуда удочку забрасывай".
В 1946 году Юрий закончил Уральский политехнический институт. Предлагали остаться на кафедре, поступить в аспирантуру. Но Михайлов рассуждал иначе. Прежде чем заниматься наукой, отвечал он на лестное предложение, надо узнать производство. Ему перечить не стали, а отправили вместе с группой тщательно отобранных выпускников на 25-й радиохимический завод и поручили заниматься службой КИПиА. Прошел путь от инженера до главного прибориста. А уже в 56-м году вывели с производства по дозиметрическим данным. Проще говоря, набрал приборист рентген сверх всякой нормы.
- В то время, - глуховатым голосом говорит Михайлов, - большие переоблучения получали не только рабочие, но и инженерный персонал. Каждый ремонт, устранение неполадок в системе защиты требовали непременного участия руководителей. Мы сами должны были установить, какой прибор вышел из строя, и устранить причину неисправности.
В "поле" за: дозой
Все это означало, что инженер до и после ремонта лез в места, где стояли такие приборы. А они находились в суровых радиационных полях. Причем, если рабочим было предписано по регламенту устранять неполадки не более трех-пяти минут, то инженер по нескольку раз опускался в опасную зону посмотреть, а так ли все делается, нет ли ошибок по установке прибора.
- Вы же сейчас с меня пример потребуете, - угадывающе посмотрел на меня Михайлов. - Будет вам пример: По первому проекту радиохимического завода все датчики контрольно-измерительных приборов размещались непосредственно на крышке аппаратов, которые ставились в каньоны - бетонные углубления с чугунной плитой. Сверху - небольшой люк. Через него на крышке аппарата устанавливали приборы проходки, прибалчивали их гайками до герметичности, подключали кабели. Очень часто в этих аппаратах находился раствор, который не могли удалить, поскольку прибор вышел из строя. После его замены необходимо было извлечь старый, то есть вскрыть аппарат.
Юрий Александрович объяснил, что прибор - это труба в три-пять метров с чувствительным элементом датчика. Но самое главное, что она буквально кишела (термин - явно не ядерный) радионуклидами. И на этом операция не заканчивалась. Надо было проделать еще с десяток манипуляций, глотая, вдыхая кожей, мышцами, костями разрушающую, убивающую организм радиацию. Михайлов набрал 220 бэр (биологический эквивалент радиации). А "должен" был принять 30 из расчета пять бэр в год: Переоблученному главному прибористу предложили должность: главного прибориста строящегося 35-го завода.
- Я тогда уже учился в аспирантуре, - рассказывает Юрий Александрович, - по совету академика Бориса Никольского. Он же предложил готовиться к сдаче кандидатского минимума и работать над диссертацией. В связи с этим отказался от должности главного прибориста, зато согласился на начальника лаборатории, которая разрабатывала приборы для 235-го завода. Такой вариант больше отвечал теме моей будущей диссертации.
"Выведенные"
После аварии 57-го года большой группе "выведенных" специалистов предложили переехать в Томск-7 на строительство дублера радиохимического завода. В их числе был и Михайлов. Завод построили, но работать "выведенным" на нем не разрешили. Причина - все та же сверхоблученность. И наш герой возглавил особое конструкторское бюро КИПиА при заводе. Тематика - разработка приборов контроля, управления и аварийной защиты ядерных реакторов. В связи с этим соискателю ученой степени пришлось несколько изменить тему диссертации - с радиохимического направления на реакторное. Защита состоялась в 1972 году в Москве. А еще через год за весь комплекс работ по надежной эксплуатации реакторов нескольким специалистам, в том числе и Михайлову, присудили Государственную премию СССР. Одновременно Юрию Михайловичу медики поставили окончательный диагноз - хроническая лучевая болезнь.
Наследственность
И тут между нами возникла небольшая перепалка. Я задал несколько провокационный вопрос: не жалеет ли Михайлов, что выбрал в своей жизни путь, который привел к такому, мягко говоря, малоприятному заболеванию?
- Нет, - твердо, но с коротким вздохом ответил мой собеседник. - Мы были так воспитаны. Я - сын горняка, мать - домохозяйка. А мне государство создало такие условия, что с отличием закончил институт, получил интересную работу. Значит, я в долгу перед государством. Это было тогда. Что сейчас? Мой внук заканчивает Новосибирский институт международных отношений. Внучка - на втором курсе этого же института. И за учебу приходится платить. Не только папе и маме, но и дедушке. То есть мне. Из чего плачу? Да из пенсии. Еще машину свою дочери отдал: У меня две дочери. Татьяна - в Литве. Она закончила консерваторию и заведует фортепианным отделением музыкальной школы. Елизавета тоже закончила консерваторию в Новосибирске. Музыкальность у них от моего папы. Он хорошо играл на виолончели. После его смерти (в первую мировую попал под газовую атаку немцев, часто болел и скончался в 1932 году) мать, спасая семью от голода, продала инструмент. Сам я в семье шестой. Мама меня родила в 48 лет. Умерла в 85-м на 104-м году жизни. Ее родители прожили до: 110 лет!
На одну извилину больше
По словам Михайлова, ему в жизни повезло. Повезло с родителями, родственниками, детьми, внуками. Повезло с мудрыми наставниками. Такими, как первый главный приборист 25-го завода Семен Борисович Цфасман.
- Прекрасный человек, отличный специалист, горел на работе, - дает характеристику своему руководителю Юрий Александрович. - Он нам всегда говорил: "Ребята, учтите: у прибориста всегда должно быть на одну извилину больше. Мало знать принцип работы приборов. Нужно еще знать технологический процесс, чтобы разобраться, правильно ли показывают ваши приборы, и доказать, что здесь прибор ни при чем, причина - отклонение технологического регламента или наоборот". Добрую память оставили о себе Леонтий Васильевич Ларин, Михаил Антонович Демьянович. Они научили нас высокой ответственности за порученное дело, пунктуальности в работе. Большую роль в моем становлении как специалиста сыграло сотрудничество с доктором химических наук Натальей Дмитриевной Розенблюм и кандидатом наук Михаилом Григорьевичем Миттельманом. Они работали в институте источников тока и сотрудничали с ОКБ, которым я руководил.
- Юрий Александрович, - не удержался я от вопроса, - вот вы в превосходной степени отзываетесь о людях, с которыми работали. А разве не было среди них случайных личностей? Доказательство тому - нынешнее время. Сколько бывших атомщиков ушли с комбината, подались в предприниматели, торгуют на рынках!
- Никак с вами не соглашусь, - сдержанно, но твердо заявил Михайлов. - Настоящие специалисты работали на "Маяке", работают и будут работать. Они являются кристаллизаторами тех идей, на которых держится наша отрасль. У них есть такое качество, как призвание, и ему они никогда не изменят. А те, кто ушел, случайные люди. О них жалеть не стоит. А гордиться надо настоящими профессионалами.
Захотелось добавить: такими, как Юрий Александрович Михайлов. Он и сейчас в строю, является членом совета по защите прав лучевых больных. Кто, как не такие, как он, могут помочь себе подобным. И к нему идут: знают, что бывший главный приборист и сегодня так же надежен, как и многие десятилетия назад.
Мы распрощались с Юрием Александровичем. Но, как оказалось, ненадолго. Спустя минут 15 после его ухода в корпункте раздался телефонный звонок. Звонил Михайлов:
- Я забыл главную мысль: "Маяк" был кузницей кадров. Именно он организовывал десанты, в числе которых был и я, разносившие свой опыт и знания по всей стране.