06-08-99
Аттракцион "Львы и тигры" (гвоздь программы) к нам привезли дрессировщики Людмила и Владимир Шевченко. В Челябинске они не были уже 12 лет, но любители цирка наверняка запомнили их уникальное выступление с тиграми на лошадях (подобного, кстати, нет во всей Европе). За это время полосатые наездники стали еще более лихими. А в программу кроме звериных царей вошли дрессированные обезьяны, собаки, петухи, мыши, дикобразы и кабаны.
Первый раз Владимир Дмитриевич побывал в Челябинске еще мальчишкой. Старый деревянный цирк стоял тогда на площади МОПРа, а отец Володи, известный укротитель Дмитрий Шевченко, давал там представление. Теперь уже и сын знаменит - он народный артист СССР. О цирковой жизни, о взаимоотношениях с животными мы беседовали с супругами Шевченко накануне челябинской премьеры.
- Я родился в большой звериной семье и всю жизнь провел в клетке, - пошутил глава семейства.
- Вы сами в нее вошли или отец втолкнул, как в воду бросают?
- Отец. Он как-то привез двух львиц, когда я только пошел в первый класс. Им было по шесть месяцев - с хорошую овчарку величиной. Он меня с ними и "познакомил". А в 14 лет я уже работал самостоятельно. В Харькове, помню, была моя премьера. Отца порвали медведи. Зацепили так, что он не мог работать. А на представление все билеты проданы. Тогда и вывели меня в манеж. Даже не помню, что я там делал. Стресс был сильный. Но довел аттракцион.
- Так родился новый артист?
- Ну, до этого было очень далеко. Сначала я поступил в цирковое училище в Москве, где стал гимнастом и акробатом. Это необходимо, чтобы владеть телом, двигаться в манеже, чтобы была реакция, чувство дистанции. Но, еще учась, мы начали готовить с женой Людмилой свой первый аттракцион с львицами. Тот, что вы сегодня увидите, - уже шестой по счету.
- Тигры и лошади - антагонисты. В природе не уживаются. Как вы их соединили?
- Мастерство не пропьешь. А если серьезно, рассказать об этом невозможно. Колоссальный опыт, знание психологии животных, ад-ское терпение...
- Знаете, - вступила в разговор Людмила Алексеевна, - у нашего аттракциона есть особенность. Тигров ведь демонстрируют многие дрессировщики, как и других животных. Но почему, когда приходишь в цирк, одно действо смотришь с радостью, не замечая, как время проходит, а на других спишь от скуки. Наше кредо - чтобы зрителю было интересно смотреть и на зверей, и на нас. Мы не дрессировщики, а артисты. Нас двое - мужчина и женщина. Уже сюжет. Казалось бы, если женщина в клетке, что там делать еще и такому дяде крупному? (В. Шевченко ростом под два метра. - Л.С.). На этом и строится "драматургия": он дрессирует хищников, а я - его. В клетке складываются очень интересные взаимоотношения.
Владимир: Звериную натуру мы не подавляем дрессурой: какие они есть от рождения, такими и остаются на манеже. Конечно, в рамках определенной дисциплины. Нам хочется показать характер животных (один трусливый, другой злобный, третий игривый) и как они к нам относятся. Один с Людой мягче, а меня не подпускает, другой - наоборот. Но когда здоровущий тигр на любой трюк бежит, как молодой козлик, с радостью, хвост трубой - приятно смотреть на такие порывы! Когда он в финале поднимается на задние лапы, становясь выше меня, и мы как бы начинаем выяснять отношения где-то на уровне первого ряда, зритель шарахается - сетка-то капроновая. Страшно, но... интересно.
Людмила: Это нерв представления. А вообще-то оно держится на более мажорной ноте. Хохмочки, подыгровочки... Зрители иногда говорят: "Ой, вы так легко работаете, кажется, сам бы вошел в клетку". Это и ценно. Тигры с лошадьми - это действительно вершина дрессуры. Чтобы совместить несовместимых зверей, надо работать на внутреннем посыле, подсознательно общаясь со зверями. В клетке нельзя ходить, как по кухне. Там абсолютно другое состояние - нервное. С тиграми нужно быть очень волевым, не расслабляться. А лошади очень нежные и трепетные. Они, наоборот, напора боятся. Мы вначале эти ошибки допускали: чуть на тигра внутренне "попрешь" - лошадь шарахается. Они вообще не переносят, если у нас плохое настроение. Тигры еще стерпят. Ну, посидят, ушки прижмут, морды отвернут, чтобы не попасть под горячую руку. А лошадь не обманешь. Поэтому баланс найти очень сложно. Психологизм, накал зрелища передается и зрителям.
- А что, если вы между собой повздорили перед выходом?
Владимир: Манеж примиряет всех.
Людмила: Артисты ссорятся страшно - работа у нас нервная. Но когда выходишь к зрителям, мне уже на все плевать. А Володя этим пользуется. И, действительно, после представления размолвка забыта. А вот хищники Володино настроение узнают по его шагам, когда он в клетку входит на репетиции. Если злой - дисциплина у зверей, как в школе. А когда веселый - тут можно и побаловаться.
Владимир: Раньше мы были очень строги, но когда прожили с ними столько лет, у нас появились "слабости". Многое разрешаем и прощаем своим зверюшкам. У нас есть тигренок Сафарик, он искусственник. Мать его, родив, три дня не кормила, а мы не знали, что у нее нет молока, и малыша в дистрофичном состоянии начали спасать. Это одно из наших чудес - животное, родившееся в неволе и выкормленное обычными советскими молочными смесями для детей. Но из-за патологии один глазик у Сафарика не видит. Ущербный, но самый любимый, мы ему разрешаем все.
Людмила: Сейчас у нас 14 животных, а было 28. Тяжело стало кормить. Самая пожилая - Пуся. Ей 11 лет. Страшно агрессивная в клетке, не любит, когда вокруг звери. А с людьми - абсолютно ручная, чувствует себя комфортно. Но мы же не можем ее отделить. Поэтому обыгрываем ее черты характера. Красивая дама, дородная такая. Тоже искусственница. Она у нас на лошади ездит. А одну я называю шизофреником. Это Шерри, родилась тоже в неволе. Самая маленькая, но самая противная, самая вредная. Злющая!
- Но ведь можно от нее избавиться.
Людмила: Да что вы! У нас сейчас каждый зверь на вес золота. К тому же с ней интересно - эта зверюга зрелищу живость придает. Мы когда с ней "заводимся", столько ору, столько бросков.
- А неприятные неожиданности?
Людмила: Больше всего их можно ожидать от самых трусливых тигров. Они непредсказуемы. Такой чего-то испугался, дернулся и на тебя кинулся - перенаправленная агрессия. Самое страшное, что может быть в клетке, - это драки. Володя пострадал, когда мы выступали в Париже. Три месяца в госпитале отлежал. Было так: тигр бросился на львицу, а вторая львица пошла на защиту. Они же общинные звери. И Володя подставился под нее. Она вцепилась ему в ногу. Видимо, сочла, что он виновен во всем.
- Это было на глазах у изумленной публики?
Владимир: На генеральном прогоне - там и зрители были, и журналисты.
- Наверное, вы испытали болевой шок?
Владимир: Какой шок! Надо было загнать всех животных. А после этого еще два представления отработать - контракт! Уж потом меня начали резать. И я попал в реанимацию.
- Как же вы, раненый, работали?
Владимир: На зубах. Стиснув их. Это было в 93-м году. А спустя три года опять попал в реанимацию. Линда укусила меня за ногу. Очевидно, я небрежно отнесся к ней. Она лежала, смотрела и... цапнула. На вторые сутки началась гангрена и общее заражение крови. К счастью, среди зрителей оказались полевые хирурги из военного госпиталя. Они и спасли. 17 дней под наркозом. Ладно, довольно жути нагонять.
- А вас, Людмила, Бог миловал?
Владимир: Не надо об этом! Сглазим!
Людмила: Я ведь под защитой мужа! А потом, сейчас наши взаимоотношения с животными изменились. Когда дрессировщики молоды, они утверждают себя, идут на риск. Мы тоже намеренно рисковали, чтобы завоевать публику. А сейчас мы зверей просто любим, возимся, как с родными. Мне нравится общаться с этой живностью. Даже с маленькими. Каждый голубь, каждая крыса имеют свой характер, к каждой нужен подход. Животные очень благодарные. К тому же они беззащитные. Я чувствую свою ответственность за них. Кроме цирковых зверей у нас еще дома четыре собаки и два кота - для души. И всех мы возим сейчас с собой. Насколько я знаю, ни один из дрессировщиков дома не держал животных. А нам нравится.
- Бывает, что вы их наказываете?
Людмила: Как? Бить? На борзую один раз замахнись - она будет от любого движения шарахаться. Лошадь - тоже. У лошади глаза увеличивают все предметы. Если ее даже случайно задеть по морде, она два месяца будет вздрагивать, хлыстик ей будет казаться размером с бревно. Цирковые звери и так ущербны - они не живут в доме, не общаются постоянно с человеком. Когда выходят в манеж или на репетицию - для них это праздник. А если их "пережать", они не захотят выйти, будут прятаться в своей "норе"-клетке. Битьем я наказываю только обезьян. Хлыстом по заднице. Они, как иные люди, иначе не понимают. Могут и в волосы вцепиться, и укусить. Надо доказать, что ты сильнее.
- А тигры?
Владимир: Тигры хоть и коварные, злопамятные, но, поскольку трусы, их даже защищать надо. У дрессировщиков старой гвардии в клетке всегда стояли пики. Мы от них отказались. Даже если зверь на тебя нападает и ты должен защищаться, куда ты его этой пикой? В нос, в глаза? В общем, мы убрали все колющие предметы, оставили только крайцер - металлическую палку в виде буквы "Т". Ею тигра остановишь, но не поранишь. Или хлыст точечный - такая веревочка с узелком. Удар достаточно сильный, а зверь не может понять, откуда его достали. Главное - ошеломить.
Людмила: Когда я узнала, что Шевченко из семьи дрессировщиков, то всего Брэма прочитала, чтобы изучить психологию животных. Это было еще в цирковом училище. Правда, после этого не хотела вообще в клетку входить - испугалась. А теперь уже сама могу книгу о животных написать. Когда-то мы мечтали открыть стационарный театр зверей. Но разве это возможно в условиях экономического упадка! Во всем мире существуют только семейные цирки животных - и то им помогает государство. А мы крутимся сами. С каждым годом становится все сложнее. Кормление дорогое, животные дорогие... Сейчас, кстати, спор идет в мире цирка вокруг звериных аттракционов. Канадцы создали альтернативный цирк - без животных. Что-то подобное есть в Москве. Ну и что? Один раз посмотришь - накручено, наворочено. Но быстро надоедает. А цирк по своей сути прост. В нем должен быть трюк - вот и все. Трюк, риск, животные и человек...
Беседу вела Лидия САДЧИКОВА.