07-03-2000
Владимир СПЕШКОВ
Челябинск
В минувшую пятницу челябинские поклонники оперы устремились на "Риголетто", где главного героя пел итальянец Мауро Аугустини, а в партии Джильды покоряла ангельской красотой и почти ангельским голосом юная "звезда" Мариинки Ольга Трифонова. Поклонники драмы в этот вечер отправились в драму, где столичное агентство "Независимый театральный проект" и продюсер Эльшан Мамедов представляли Татьяну Васильеву в спектакле "Мастер-класс" (пьеса Терренса Мак-Нелли, перевод с английского О. Казаковой и Д. Вуйович, постановка Виктора Шамирова, художник по костюмам - Ненад Шалак, просто художник в афише отсутствует, что неудивительно: на сцене нет ничего, кроме рояля, пары стульев и экрана, на который иногда проецируются слайды).
"Мастер-класс" - пьеса о Марии Каллас. А Мария Каллас - это вам не Ирина Архипова (при всем глубочайшем уважении к нашей замечательной оперной долгожительнице). Каллас - это самая фантастическая карьера и самая громкая оперная легенда ХХ столетия, это триумфы и провалы, знаменитый роман со скандальным миллиардером Аристотелем Онассисом (в жилах обоих, кстати, текла греческая кровь, и оба напоминали о героях трагических мифов, одна из вершинных партий Каллас - Медея из оперы Керубини). Разрыв с Онассисом, потеря голоса, одиночество, ранняя смерть. Марчелло Мастроянни, снимавший квартиру в том же парижском доме, где жила Каллас, вспоминал, что до последних дней она пыталась петь. Сорванным голосом, в пустой квартире.
"Мастер-класс" как раз вот о такой Марии Каллас. Приходилось читать, что первооснова пьесы - запись реального мастер-класса, проведенного Каллас для молодых певцов в Нью-Йорке. В это верится: советы, которая дает певица двум сопрано и тенору, не просто точны, они безупречно точны. Но реконструкция уроков мастера - не главная задача пьесы. Терренс Мак-Нелли явно хочет поведать о большем. К примеру, о том, как складываются легендарные театральные биографии, а также "любовные истории, которые потрясли мир".
"Мастер-класс" - хорошо сделанная пьеса. От плохо сделанной она отличается тем, что не скучна: действие движется, интрига, если не внешняя, то внутренняя, не ослабевает, диалоги хорошо написаны, полны юмора, а монологи - драматизма. Но и за рамки самых банальных представлений хорошо сделанная пьеса тоже не выходит (в этом - отличие от драматургии Уильямса или Олби). По расхожей схеме гению положено быть тираном с дурным характером, эпатировать окружающих, в меру сквернословить, не в меру грешить, страдать и так далее. Словом, быть, как мы с вами, только хуже. Публике это очень нравится.
На самом деле гений - не такой, как мы. А в чем именно "не такой", не способен объяснить не только Мак-Нелли, но даже, к примеру, Виталий Вульф, упомянутый мною, впрочем, совершенно всуе. Тайна, загадка, магия.
Проводником в мир этой тайны, судя по всему, и должна была стать Татьяна Васильева. Большая актриса. Настоящая. Интересная, когда говорит. Не менее - когда молчит. Даже уходя в тень во время оперных арий учеников, именно она держала внимание зрительного зала. Во внешних проявлениях не подражала Каллас: черный брючный костюм и "фирменное" яркое васильевское лицо.
Бесстрастной актриса была интересней, чем там, где требовалось нагнетать эмоции. В деталях и репликах - убедительнее, чем в больших монологах про "страсти роковые". С несовершенством драматургии не сражалась, предпочитая радовать самодостаточностью собственного (большой актрисы Татьяны Васильевой) присутствия на сцене, а не бросаться в омут перевоплощения в Марию Каллас. И по-своему была права: сыграть как серьезную драму текст, написанный в духе статьи для иллюстрированного журнала "Караван историй", может быть, и возможно, но сделать это - значит совершить чудо.
Чуда не произошло. Никто и не обещал, замечу. А скучно не было ни минуту. И большое искусство (есть еще охотники и до него) тоже возникло. В музыке Беллини, Пуччини и Верди, которую пели "ученики" - молодые солисты столичных оперных трупп Ирина Филаткина, Ирина Ващенко, Михаил Урусов. Пели не идеально, но очень неплохо, а само качество музыки искупало все. Обе сопрано к тому же были очень хорошенькими.
Разумеется, тот, кто, к примеру, помнит Татьяну Васильеву Клитемнестрой из штайновской "Орестеи", раненой львицей с древнего барельефа, наверное, мог рассчитывать на большее. Но у самого большого актера бывают самые разные роли. Буквально через две недели челябинцы вновь увидят Татьяну Васильеву: 22 марта она будет играть на сцене академической драмы в спектакле по пьесе Й. Бар-Йосефа "Золото" вместе с Валерием Гаркалиным и Александром Феклистовым. n