07-04-01
Нина ЧИСТОСЕРДОВА
Челябинск
Больные здесь кричат от радости. Они приходят незрячими, а через день вновь видят свет. Таких пациентов в Челябинском офтальмо-эндокринологическом центре более двух тысяч в год. Кроме того, его врачи делают около двух тысяч микрохирургических операций - больше, чем в любом другом глазном центре области.
Сюда приезжают лечиться из соседних областей и даже из других стран. Девушке из Швеции поставили безнадежный диагноз, а здесь ей удалось вернуть 100 процентов зрения. В этом отделении вообще не отказываются от тяжелых, потерявших надежду больных, многим из которых далеко за 80. Да и сам этот центр, открывшийся почти десятилетие назад на базе медсанчасти треста N 42, был первым в России. Его руководитель Валерий Федорович Экгардт - лауреат городского конкурса "Человек года", член правления Всероссийского общества офтальмологов и член Нью-Йоркской академии наук.
Сегодня профессор кафедры офтальмологии УГМАДО, доктор медицинских наук Валерий Экгардт ответит на самые острые вопросы наших читателей о зрении, болезнях глаз и их лечении.
- Нас называют поколением очкариков. Это тенденция? С каждым годом нас будет становиться все больше?
- Наши корифеи считают, что это нормальный процесс эволюции. Человек стал многим заниматься на близком расстоянии - мышцы глаз при этом не работают. И природа компенсаторно делает так, чтобы нам с вами удобно было читать, смотреть телевизор, работать на компьютере без всякого напряжения. Плоды этого - близорукость. Сегодня уже доказана наследственная предрасположенность к близорукости. Если ею страдает один из родителей - 50 процентов гарантии, что будет она и у детей. А уж если и мама, и папа с близорукостью - детям ее не избежать на 100 процентов.
- Валерий Федорович, а изменились ли болезни глаз за минувший век? Какие-то заболевания исчезли, появились новые?
- Если вы имеете в виду бич царской России трахому, так она исчезла даже в тех странах, где с ней не боролись (ученые теряются в догадках, почему). За двадцать же лет моей офтальмологической практики очень резко выросла общая сосудистая патология: диабет, тромбозы, гипертония: Стрессы, малоподвижный образ жизни и, несмотря на то, что мы не очень хорошо живем, постоянное переедание - вот вам причины того, что сосуды не справляются со своими задачами. Это неизбежно приводит к серьезным проблемам с глазами.
Кроме того, болезни глаз стремительно молодеют. Стало больше детских врожденных патологий. Катаракта в 30-40 лет раньше была редкостью, а сейчас встречается сплошь да рядом. То же и с сосудистой патологией сетчатки - считалось, что это происходит только после 60. А сегодня сколько угодно 40-летних пациентов с инволюционными процессами, связанными с возрастными изменениями. Мы только что выписали 40-летнюю женщину с двусторонней катарактой. Ее к нам за руку привели, а через пять дней у нее почти 100-процентное зрение. Надо видеть, как счастливы эти люди, как они мгновенно меняются. Знаете, у нас все-таки очень благодарная профессия.
- Но слепота в 40 лет - это ужасно. Что случилось с той женщиной?
- Да в том-то и дело, что ничего не случилось! Основная доля наших пациентов лишается зрения по собственной неграмотности, из-за позднего обращения к врачу. У человека катастрофическая ситуация - отслойка сетчатки. А он чудом ходит с этим и год, и два. И отправляется к нам, когда процесс начинается уже и на втором глазу. То же - с катарактой, глаукомой. Один глаз ослеп, и только когда на втором глазу глаукома приближается к III стадии, человек идет к врачу. А сколько отказов от операций! Зрение снижается незаметно, и больной стоит на своем: "Не хочу оперироваться! Я же хорошо вижу". Потом он неизбежно приходит к нам, но мы не в силах помочь: нерв-то уже атрофировался.
- Валерий Федорович, но ведь многих пугают ограничения после операции на глаза. Говорят, любые нагрузки, стрессы сводят ее результаты к нулю.
- Каких только предрассудков нет в нашем обществе. Причем они передаются из поколения в поколение. Есть, например, такой. Нельзя рано надевать очки для чтения. Ничего подобного! У всех людей неизбежен момент, когда они наденут очки, будь это 40, 50 или 55 лет. Можно до 60 даже не говорить об очках, но в 60 вы все равно наденете свои +3 (а кто-то надевал их по порядочку). То же самое и с послеоперационными ограничениями. У большинства они месяц, а через полгода делайте что хотите - хоть в саду копайтесь, хоть автомобилем управляйте.
- Но многих останавливает еще и тяжесть предстоящей операции.
- В том-то и дело, что операционные больные больше пугаются, настраивают себя. А на следующий день сплошные восторги: "Знала бы - давно бы уже пришла. Я ведь вообще ничего не почувствовала!" На сегодня технологии настолько отработаны, да и уровень оснащения позволяет оперировать катаракту за 15-20 минут, слегка погружая больного в сон. Если раньше, когда я начинал, при экстракции катаракты нужно было лежать как минимум две недели, то сейчас вполне достаточно двух-трех дней.
Для удаления хрусталика требуется теперь минимальный разрез в 1,5-2 мм. Через него выполняются все манипуляции. И хотя хрусталик по диаметру достаточно велик - где-то 10 мм, его удаляют через тот же разрез и вставляют новый, искусственный. После такой ультразвуковой операции больной достаточно хорошо видит на второй день, а через два-три дня готов к выписке.
- Такая операция стоит?..
- :порядка 8-10 тысяч рублей. Но их делают в Москве, Уфе, Екатеринбурге. В Челябинске пока нет.
- Но вы же сами говорили о шести офтальмологических центрах Челябинска, высоком уровне нашей офтальмологии.
- Нас, действительно, и уважают, и признают. Свидетельство тому - офтальмологические конференции, на которые в Челябинск съезжаются светила отовсюду. В феврале принято решение об открытии у нас собственного защитного совета - их в стране единицы. Специалисты у нас прекрасные: школы А.Б. Кацнельсона и его ученицы Л.Н. Тарасовой. Но для таких операций требуется очень дорогостоящая аппаратура. Стоимость одной установки около полутора миллионов рублей. Мы уже куда только не обращались, доказывая, как необходима она тысячам челябинцев. Но, увы, тщетно.
Современная офтальмология требует современного оснащения. Обеспечить все шесть центров необходимой дорогой аппаратурой вряд ли по карману бюджету. Поэтому с грустью вспоминаешь упущенную когда-то возможность открытия у нас современного мощного офтальмологического центра. Хотя на сегодня потребность в подобном центре стоит еще острее. Между прочим, строительство центра уже как-то планировалось на территории городской больницы N 1, об этом даже была большая статья.
- Речь тогда, помнится, шла об открытии в Челябинске Уральского регионального центра Института микрохирургии глаза Святослава Федорова. Но ведь это сегодня уже вчерашний день медицины?
- Очень жаль, что мы от этого проекта отказались - великолепный центр был создан в Екатеринбурге. И, конечно, Федоров для офтальмологии страны сделал очень и очень много. Это его заслуга, что офтальмология России считается одной из лучших и наиболее оснащенных в мире. А по некоторым позициям (например, малотравматичные операции глаукомы) мы даже имеем приоритет. Направления, которые он создал, это, безусловно, для России прорыв в медицину иного уровня.
Другое дело, что после гибели Федорова начались проблемы с его клиникой, не могли найти ему достойного преемника. Это мощная тяжеловесная структура, куда со всей страны шел колоссальный поток больных. Сегодня на местах уровень офтальмологии заметно подтянулся, все и всюду пользуются методиками клиники. Плюс раскололся Союз - до Москвы сейчас за 35 рублей не долетишь. И сегодня Центр микрохирургии глаза встал перед проблемами выживания: не может себя окупить, содержать.
Сейчас руководителем центра стал Христо Тахчиди, грек, бывший директор Екатеринбургского филиала. Умница, очень профессиональный офтальмолог - недавно ездили на апробацию его докторской диссертации по проблемам катаракты. Очень оригинальная, пионерская работа.
- Вы хорошо его знаете?
- Да, мы близко знакомы. Христо Периклович - еще и очень сильный организатор, деятельный директор. И возраст - 47 лет- ему позволяет многое в клинике сделать. А что будет ему сложно, никто не сомневается: выходец с периферии возглавит сложившийся коллектив москвичей.
- Вы даете ему такие блестящие характеристики, меж тем в редакцию приходят жалобы на екатеринбургский центр.
- Давайте судить по качественным показателям - они в Екатеринбурге выше, чем даже в Питере. Другое дело, что свердловчане берут на себя очень тяжелую патологию, те случаи, от которых все другие отказываются. По себе знаю, что это палка о двух концах: сколько ни говори больному, что наша попытка - лишь шанс, исход неизвестен. Он все равно надеется, ждет и: потом жалуется.
- Зато об уфимском офтальмологе Эрнсте Мулдашеве рассказывают легенды. Это правда, что ему впервые в мире удалась пересадка глаза?
- У нас с Эрнстом Рифгатовичем хорошие отношения. И я не перестаю удивляться разносторонности, неординарности этой личности. Он увлекается нетрадиционной медициной, ходит по Гималаям, встречается с ламами. У него своя теория происхождения человека с Тибета (нашими предшественниками были трехглазые атланты). Он пишет стихи, книги. Быть может, все это позволяет ему на высоком уровне держать определенное направление в офтальмологии. Он единственный в стране занимается использованием человеческих тканей для восстановительных операций. Но регенерировать сетчатку глаза никому в мире не удавалось - пересаженный женщине глаз не видит. По этому поводу офтальмологическая общественность очень возмущалась.
- Валерий Федорович, мы с вами все время говорили об операциях. А насколько эффективны сегодня методы коррекции зрения? Безобидны ли, например, линзы, которые рекламируют на каждом шагу?
- При правильном ношении, подборе, уходе, своевременной замене линзы достаточно эффективны. Конечно, они великолепны: человек надевает их в первый раз и практически не чувствует, зато прекрасно видит. Но если уход за ними неидеален, можно получить серьезные осложнения, например, язвы роговицы. Уже приходилось делать несколько таких пересадок роговицы, связанных с линзами. Но тут вина, как правило, самого пациента.
- А Филипп Киркоров изменил себе цвет глаз с помощью линз?
- Да, конечно. Ведь линзы могут быть еще и любой расцветки. Но они делают глаза очень яркими, эффектными, что хорошо на эстраде, но не в повседневной жизни. Идет по улице человек с малахитовыми глазами - от него же люди шарахаются. Не случайно линзы предпочитают люди до 30-35 лет. Тех, кто постарше, больше устраивают очки.
Очковая коррекция сейчас просто великолепная: очень большой выбор, компьютерная обработка стекол, дизайн, прекрасные оправы. Уж на что Япония - страна всех новинок, но и у этой близорукой нации линзы не прижились. Здесь предпочитают очки.
- Кстати, а почему очки нельзя покупать с лотка, на китайском рынке? Вы часто таких покупателей встречаете?
- Сколько угодно! Спрашиваешь пациента, какие у него очки. Он пожимает плечами: "Попробовал - подходят". Это совершенно неправильный подход не только потому, что в таких очках все параметры не выдерживаются: центровые, диоптрийность, дужки. А это ведет к колоссальной утомляемости глаз. Кроме того, вы подталкиваете собственную близорукость, ту же пресс-биопсию: имели +1, а своими руками догнали до +3, просто надев очки, "которые мне подошли".
- Валерий Федорович, напо-следок перечислите для наших читателей те грозные симптомы, появление которых означает: необходимо сразу бежать к врачу.
- Понимаете, когда они есть, поле зрения сужается, как будто занавеска опускается, человек просто вынужден реагировать. А вот если процесс развивается не столь стремительно, необходимо элементарное: периодически смотреть то одним, то другим глазом. Заметили различия, нарушения резкости изображения - идите к врачу. n