09-01-02
Анатолий СТОЛЯРОВ
Копейск-Троицк
...7 апреля 1995 года был взят без боя поселок Самашки. Военное начальство выстроилось на площади. Перед ним в парадном строю проходила бронетехника, шла пехота.
Чеченские гранатометы ударили по колонне залпом. Вскоре солдата Владимира Саблина, призывавшегося на службу из южноуральского города Копейска, с диагнозом "минно-взрывное ранение головы с массивным разрушением правой теменной и височной долей головного мозга, ранение правой верхней конечности" в крайне тяжелом состоянии доставили во Владикавказ.
После такого ранения выжить очень трудно. Володя выжил. Но никто, даже в самом страшном сне, не мог предположить, что ждет этого парня в госпитале.
...Мы встретились с мамой солдата, Галиной Павловной Саблиной.
- Мы жили тогда в Копейске. Помню Володю губастеньким, в пионерском галстуке его глаза смотрели на людей всегда доверчиво и открыто, - рассказывает она. - Потом - черный провал, копейское кладбище, могильная плита с именем Володеньки, камуфляж и тельняшки его друзей: Я никак не могу вспомнить: было ли что еще? Его письма из армии не могу взять в руки, от них разрывается сердце.
Вот эти письма, в них жизнь солдата.
7 февраля 1994 г.
"В первых строках своего письма спешу сообщить: жив, здоров, чего и вам желаю. Получил вашу посылку или, вернее, все, что от нее осталось. Большую ее часть разобрали по себе сержанты. В эти выходные к некоторым пацанам приезжали их родители. Но с ними в город никого не пустили, кроме одного (у него, говорят, родители с деньгой), видно, дали на лапу офицерам:"
7 марта 1994 г.
"У нас в полку вчера было ЧП, один сержант из пятой роты повесился. Говорят, получил плохое письмо от подруги, вот и влез в петлю, дурак. А в соседнем полку курсант зарубил топором другого курсанта, не знаю, что они там не поделили. У нас в роте пока все спокойно, живем мирно: Мама, ты пишешь, что выслала мне в письме деньги. Я это письмо не получил, наверное, плохо замаскировала, вот и вытащили".
6 июня 1994 г.
"Меня повысили в звании, теперь я младший сержант, командир танка и замкомвзвода. Часть наша называется бригадой быстрого реагирования".
16 июля 1994 г.
"Удачно получил неразбомбленной посылку, в аккурат заступаю дежурным по батальону. Всю ночь буду пить ваш кофе. Сахару достал в столовой - радость-то какая!"
26 июля 1994 г.
"Совсем нет времени. Занятия, наряды, полигон, стрельбы дневные, стрельбы ночные, вождения дневные, вождения ночные, вождения под водой в противогазах. Поговаривают, что отправят на Северный Кавказ. Чего мы там потеряли?"
7 августа 1994 г.
"Мне 19 лет! Хорошо справил день рождения. Ротный освободил меня от работы, выписал увольнение до вечера, сказал: "Хочешь - гуляй по городу, хочешь - спи целый день". Я отправился в город. Походил по магазинам, поел мороженого, попил газировки. Все деньги просадил!"
12 августа 1994 г.
"У нас во взводе ЧП: убежал один солдат, уже третий раз! Два дня его искали всем полком в лесу по старым землянкам, но все впустую. А он, оказывается, сутки просидел в деревне в заброшенном доме, потом пошел на вокзал, где его, голубчика, и сцапали".
26 сентября 1994 г.
"Из моей тумбочки сперли все - щетку сапожную, щетку зубную, мыло, станок для бритья. Мама, если сможешь, вышли посылку".
21 октября 1994 г.
"Получил деньги 41300 рублей (в старых ценах. - А.С.). Отдал долги, остальное забыл выложить из кармана. Из головы вылетело после караула. Ночью все выгребли. Опять остался без денег. Часы с руки уже не снимаю, чтобы не своровали".
30 ноября 1994 г.
"Сейчас работаю у зампотеха на его квартире. Делаю ему ремонт: белю, крашу, клею обои. Может, отпуск заработаю, все-таки он заместитель по технической части полка".
25 декабря 1994 г.
"Пишу в поезде. Проехали Курган, подъезжаем к Челябинску. Везут нас в Чечню. По тревоге грузились на платформы. Увольнения перед тем не давали, к телефонам не подпускали, почту не отправляли".
20 января 1995 г.
"Привет из Грозного! Говорят, что письма отсюда не отправляют, а те, что отправляют, не доходят. Это письмо высылаю с офицером, который едет домой. Я жив, здоров и невредим: говорят, что я в рубашке родился. От наших тридцати танков остались только пять, и те наполовину разбиты. И чья это дурацкая голова придумала в городе на танках воевать!"
24 января 1995 г.
"Нахожусь в двух километрах от Грозного. Наш взвод после тех тяжелых боев вывели из города, чтобы охранять аэропорт. Вчера отремонтировали свою машину. По радио говорят, в газетах пишут, что в городе уже не стреляют. Но это вранье: как воевали, так и воюют".
20 февраля 1995 г.
"Не болею. Вот только на руках не проходят болячки и гнойники. Мы опять на новом месте, опять живем в шалаше. Правда, сейчас лучше, есть у нас и санинструктор, и всякие мази, да и воды вдоволь. В боевых действиях не участвуем, только обороняем себя. Сколько еще здесь торчать?"
24 февраля 1995 г.
"Душманы называют нас "бешеными псами". Наверное, за то, что мы не даем им спуску. Вчера "бешеные псы" ходили в полевую баню, мылись под горячим душем и оставили в нем всех своих "бешеных" бельевых вшей. Выдали чистое белье".
2 апреля 1995 г.
"Уже месяц как нас с шестью танками отправили сначала к десантникам, потом в морскую пехоту. Получили новые танки Т72-А взамен расстрелянных душманами. Приезжало наше командование, был строевой смотр едва ли не под дулами духов. Ради чего? Все это очень надоело".
Это было последнее письмо Володи. Через пять дней после его отправки солдат Саблин получил ранение в Самашках.
В переполненном госпитале его положили в общем коридоре на одну койку с раненым командиром БМП. А чтобы парни не упали на пол, привязали их друг к другу.
Лишь на шестые сутки Володя вышел из комы, после того его эвакуировали в 354-й окружной военный клинический госпиталь (Екатеринбург). Он не говорил, потерял память, а на площади в 108 квадратных сантиметров были удалены размозженные кости черепа, и на том месте, прикрытый лишь одной кожей, пульсировал мозг.
Несколько раз Володю показывало Екатеринбургское телевидение: "Перед вами Владимир Саблин. Он не говорит, не помнит мать, не помнит отца. Если кто знает их, откликнитесь!" (В истории болезни солдата не указали адрес его родителей, а документы Володи остались в Чечне. - А.С.).
Родители с трудом нашли сына. Три месяца Галина Павловна не отходила от постели Володи, учила его заново говорить, писать, читать, ухаживать за собой. Солдат стал медленно поправляться. Особенно ему помогали сеансы лечения в барокамере.
Во время очередного сеанса баротерапии по вине медицинских работников в барокамеру, где находился Володя Саблин, попала газовая зажигалка, которая, по-видимому, дала течь и при соединении газа с кислородом произошли взрыв и сильное горение.
- Я услышала хлопок, - рассказывает Г.П. Саблина, - увидела пламя: Мой Володенька горит! Бросилась на помощь медсестрам, помогла им открыть барокамеру, а там дым, искры, футболка на сыночке от жары скукожилась, кожа на лице и руках лоскутьями:
В тот день солдат получил тотальный термический ожог пламенем 111А-111Б степени, ожоговый шок тяжелой степени, отравление продуктами горения тяжелой степени. На следующий день его не стало...
Раздавленные горем, опустошенные родители Володи Саблина не смогли жить в Копейске, где каждый их шаг напоминает им о безвозвратной потере. Сегодня они живут в Троицке. n