09-04-97
...Строю чтобы стоять и державе крепнуть, это сколько ж книг, пьес, сценариев, песен, очерков и газетных заметок надо было написать! И все они были написаны...
Мы не говорим о качестве - только о массовости. Было полное вранье, было пополам с правдой, с ретушью и "без ретуши" - но всего этого, согласитесь, было выше крыши. Армии рабкоров, селькоров, литобъединения... Нигде не служащий человек считался тунеядцем, но членский билет Союза писателей освобождал от претензий со стороны общества, и самое главное - на это можно было жить. Гонорары и выступления могли прокормить не только "классиков", но и вполне рядовых членов Союза с семьями. Это как же роскошествовало наше общество, как замечательно стабильно, "на века" все создавалось! Очень немногим во всем мире удается жить литературным трудом (приходится преподавать, проживать наследство, получать гранты и Нобелевские премии), - у нас же это могли все. При этом власть, конечно же, была вполне расчетливой и зря денег не платила.
Все рухнуло в 91-м году, и не по экономическим причинам. Новой власти такая литература перестала быть нужна. Особенно в провинции. Сначала лихорадочно создавались какие-то новые газеты - в каждом микрорайоне, новые издательства... Теперь ясно: "им" это нужно только, когда они идут на выборы. Тут начинается такой разгул "свободной" журналистики, такая жажда "последней" правды...
В 96-м году в провинциальной литературе всплывает новое имя: Наталья Багрецова. Дебютантка не молода, но "Мерседес и курица" - первая ее книжка. Рукопись появилась не из стола, она свеженькая, после 91-го года. Книга должна была выйти тиражом четыре(!) экземпляра, денег у автора было "в аккурат", но обращение к добрым людям через местные газеты возымело действие, всем миром наскребли, издали пятьсот. Книжка того стоит.
Откуда вообще взялся ее автор? Пока рядовые труженики пера томились на рудниках соцреализма, будущая постсоветская писательница Наталья Багрецова родила пятерых детей, доила коров, учительствовала, была женой мужу-агроному. И не написала ни строчки, ни полстрочки. Как ни пытала я ее на предмет ну хотя бы дневниковых записей, не созналась. "А знаете, - говорит, - что такое сенокос?" Уставала, в общем.
А между тем, на заре туманной юности она поступала на филфак Челябинского пединститута с тайной мыслью стать писательницей. Посещала литературный кружок. В деревню в 46-м уехала не для того, чтобы сохраниться от репрессий, а по распределению. Осталась, потому что замуж вышла за человека сельской профессии. После смерти мужа в 87-м вернулась в Челябинск. Стала посещать литературный кружок.
...В ее рассказах вы найдете столько самых мелких мелочей, которые вполне успешно заменяют современным людям "смысл жизни"... Она гребет, загребает все, что не нужно "большому" серьезному писателю, да еще и спасающему Россию. Героине рассказа "При капитализме" Вере Семеновне "вдруг" стало скучно жить. Причем она не могла точно определить, когда и почему:
" То ли когда Федосья Карповна уехала в Израиль?
Они были настолько давно и близко дружны, что Вера Семеновна спросила в упор:
- Послушай, ты Федосья, да еще и Карповна, с какого боку ты имеешь отношение к Израилю?
- Ну что ты, Верочка, зять же...
- А ты уверена, что нужна своему зятю?"
Уехала старушка в Израиль, да там и сгинула, только два письма успела получила от нее героиня. Дочь с зятем не сочли нужным сообщать,как и что.
С другой подружкой героиня разошлась на почве "переселения душ", после того, как выяснилось, что Ирина Павловна последний раз жила в шестнадцатом веке в Индонезии и была там бродячим певцом.
Еще одно разочарование постигло героиню, когда вдруг почему-то стало неинтересно смотреть по телезору съезды и Верховный Совет. (Какие же мы все тогда были дураки - сидели и смотрели! - авт.)
Потом закрыли клуб "Ветеран". Чем же успокоилось сердце героини рассказа "При капитализме"? Она начала вкладывать деньги в "Русский Дом селенга". В конце рассказа она сидит в кресле утречком и думает:"Ну вот, еще пятьсот рублей прибавилось". То есть не дожила еще Вера Семеновна до капитализма, на сердце у нее тепло, сидит она и не знает, что тусоваться ей в недалеком будущем среди обманутых вкладчиков, участвовать в митингах, обращаться в суды, жить и умирать с обидой в сердце.
Наталья Багрецова собрала и отследила такое количество жизненных ситуаций, коллизий, что ее вполне можно назвать счастливым, осуществившимся современным автором. У нее не проработаны, схематичны, из 50-х годов, на каких-то негнущихся ногах - друзья сына героини рассказа "Счастливая Елена Петровна". Они Наталье Львовне просто неинтересны. Она про них что-то знает - одно, обозначает это на ходу, и все. Зато уж героиня - в коротком рассказе - вся. Как говорится, и до и после. Работники одного пошивочного кооператива обнаружили у пенсионерки Елены Петровны талант модельерши. Приехавший погостить сын ее счастья не заметил, да еще "Марией Лопес" зачем-то обозвал. После его отъезда "Елена Петровна осталась одна, и чернее дня, наверное, в ее жизни не было. Рухнуло ее счастливое и спокойное самочувствие. Она думала, что все в ее жизни хорошо и правильно, а, оказывается, она плохая мать. Другие матери жертвуют собой, не считаются с неудобствами и лишениями, добывают своим детям баксы, а она, как молоденькая дурочка, увлеклась какой-то мечтой, захотела быть счастливой, тщеславно радовалась, что ее назвали "художником"...
Старушки в рассказах Багрецовой не только льют невидимые миру слезы, некоторые из них умеют довольно ловко в этой жизни устраиваться. "Кондратьевна дома и на работе" - вариации на тему сказки о лисе, которая за лапоток брала курочку, за курочку - гусочку... А героиня лучшего, на мой взгляд, произведения Багрецовой - "Мерседеса и курицы", вообще, борется с нарождающимся кланом мафии. То есть она наивно, простодушно и тайно помогает милиции. И самое главное, милиция побеждает. Столько в этой героине человеческой чистоты, прямоты - качеств, свойственных, скорее, эпохе уходящей, чем нынешней. Уходящая натура.
Откуда-то вдруг всплывает словечко "кулон", какой-то Водоканалстрой...
Так о чем же думала наутро старушка из рассказа "Бабушка упала", которая ночью не умерла? О сдобной булочке из кулинарии свежей выпечки...
Елена РАДЧЕНКО.