09-04-97
Что за причина, но две последние выставки "Без жюри" Челябинской организации Союза художников пронумерованы одной цифрой - седьмая? Первая седьмая состоялась в декабре 1988 - январе 1989-го, вторая открылась 7 января 1997 года.
Выставки "Без жюри" начались в декабре 1970 года. В течение десяти лет правления Брежнева прошло шесть выставок "Без жюри". Это был своеобразный прорыв к свободе творчества. Известно, что партия считала искусство важным звеном своей идеологической работы. Как тогда любили повторять, партия проявляла неустанную заботу о художниках. И это было. В 1980 году был выстроен прекрасный выставочный зал, десятки мастерских для художников, заключались договоры под картины на зональные выставки, развивалось монументальное искусство, ставились памятники и монументы. Но было и другое. Заказывая музыку, партия осуществляла жесткий контроль за деятельностью художников. Искусство регламентировалось по всем параметрам. Цензоры не только из обкома партии, но и из собственной художнической среды знали все, что писать и как писать. Стоит вспомнить только дела о монументальных росписях Л. Костиной в юридическом техникуме или З. Латфуллина в институте усовершенствования учителей. Последнюю так и не удалось отстоять - закрасили. Но разве только ее?
Выставки без жюри стали своеобразной формой протеста, творческой лабораторией, в которой авторы отстаивали свой взгляд на искусство. Возможность проверить свои работы на зрителе, профессиональное обсуждение наболевших проблем позволяло двигаться вперед, намечать новые пути в собственном развитии. Уместно вспомнить слова Э.М. Белютина, основателя студии художников, внесших в советскую художественную среду "Новую реальность" - течение, против которого неоднократно выступали официальные лидеры, а студию многократно закрывали. Он говорил: "Подавляемость человека прямо пропорциональна силе его взрыва в искусстве. Если этого не происходит, общество гибнет. Это закон". За восемь лет, которые разделяют две седьмые выставки "Без жюри" мы прошли жуткие уроки - социальные, экономические, политические. Официальная пропаганда развернулась на сто восемьдесят градусов. Низвергнуты не только советские политические кумиры, деятели искусства. Увезены на свалку десятки произведений монументального искусства, и не только монументального. Воры, лгуны и подлецы по телевидению бьют себя в грудь, называя себя правдолюбцами, честными, чуть ли не святыми. Им вторит хор подпевал - "деятелей" искусства. О бывшем гегемоне и его роли в истории говорят не иначе, как о быдле, классе рабов, исторической ошибке. Останавливаются заводы. Беднеют крестьяне. Бастуют шахтеры, учителя, врачи. У художников нет больше стабильных заказов. Оклада, как известно, не было никогда. В оплату за мастерские они вынуждены продавать свое имущество или отказываться от мастерских. Какой же по силе нужен взрыв в искусстве, равный этому катаклизму?
Взрыва нет. Увидеть такое, что резко отличает данную экспозицию от предыдущих, - нельзя. Более того, если бы переместить ее во времени, то она вполне вписалась бы в любую экспозицию застойных времен. Разве что были бы отвергнуты экспрессивные, озорные иллюстрации, как кружевная вязь, рисунки пером Е. Щетинкиной на тему "Гаврилиады" А.С. Пушкина, композиции Т. Дидишвили, А. Старцева, Е. Варгота и лист Е. Черкашина "Две рюмки" (подражание Сальвадору Дали). Эротика и буржуазные "измы" были не в почете. Да еще сами художники могли отвергнуть работу Л. Надеждина "Комплексный проект художественного оформления новогоднего городка". Художники-проектанты были в союзе не в почете. Но были времена - прошли.
Что же представлено? Первое, что бросается в глаза: камерный характер работ и широкая цветовая палитра. Разнообразие темпераментов: от мощной оркестровки цвета Н.С. Левшич, А.А Козлова до рафинированной изысканности Ю.В. Егакова.
Эта выставка подтверждает: тематическая картина, тем более большеформатные работы, которые были в недавнем прошлом, исчезают. З. Латфулин в 1988 году выставлял действительно экспериментальную живопись на резных досках на темы: "Карнавал", "Времена года", и она занимала целую стенку. Сейчас - мозаика "Голубятник" (50х50). Не каждый и заметил. Правда, в живописном цехе прибыло: В. Савочкин, Г. Филатов, Ю. Шубин, Н. Черкасов - графики перешли на живопись маслом, и удачно. Что еще бросается в глаза. Живописцы возвращаются к истокам: классицизму, миру искусства, различным течениям, вплоть до язычества.
Та же тенденция в декоративно-прикладном искусстве. Если на прошлой выставке Л. Кудрявцева представляла впечатляющий по размерам, замыслу, технике исполнения гобелен "Третий глаз Будды, взирающий из мрака вселенной на Гималаи", то сейчас скромные "Павловский парк зимой", "Причастие", батик "Отдых в пути". Гобелен Н. Ситникова "Первопроходцы пятилетки" (1983) по теме, размерам времени создания - скорее мастодонт выставки 1988 года, чем феномен нынешней. Миниатюра уверенно обретает свои права. Самое маленькое тондо у Н. Черкашиной - диаметром 12 сантиметров. Ее "Спас", пожалуй, самый драматичный образ выставки.
Чем же объяснить эти тенденции? Усталостью художников? Желанием, хотя бы в творчестве, уйти в мир идиллий и грез? А может, другие причины? Художники-экспериментаторы образуют свои объединения. Монополия Союза художников исчезла. Выставка открывается в сочельник. Покупателю нужен рождественский подарок. Выставленная коллекция говорит: жюри есть! Жюри более сильное, чем прежнее, потому что оно всепроникающе. Оно пробирается и в богатую мастерскую, и в бедную, мощной рукой берет художника за горло: жизнь или смерть. Название ему - господин Рубль.
Если учесть это, то все становится на свои места. И нам придется признать, что самые смелые экспериментаторы - художники, оставшиеся самими собой, не поддавшиеся искушению рубля, продолжающие свой давний выбор. Среди них В. Авакян, В. Бубнов, А. Галкин, И. Кучма, В. Романов, А. Соловьева, А. Суленев, В. Дьяков, Н. Третьяков, В. Якивец.
Натюрморт "Июнь" И. Кучмы. Спокойные ритмы, сближенные коричневатые тона. Удивительный покой, гармонию, чистую и светлую энергию навевает произведение. Этой работой Иван Афанасьевич подтверждает слова, сказанные на предыдущей, седьмой: "Любил и люблю русскую живопись, русский пейзаж. Не изменял и не изменю своим привязанностям, которые пронес через всю жизнь!"
Сегодня каждый художник, который обращается к большой идее, работает против своего кармана. Кто купит его произведение? Музеи без средств. "Новые русские" совсем не стремятся вкладывать деньги в рискованные эксперименты. Им подавай Левитана, Шишкина - проверенных авторов. Нужна самоотверженность, большая любовь к своему делу, верность избранному пути, чтобы знать наперед, что работаешь на стеллаж, и все же рисовать, писать, лепить. Но работают Н. Аникин, П. Ходаев, В. Качалов, Л. Костина, К. Фокин, А. Кудрявцев, Б. Маганов.
Мировое искусство знает немало примеров, когда к старости художники отказывались от цвета и переходили на черно-белую живопись. Аникин отказался в пору зрелости: он оперирует черным и белым. Минимальные вкрапления тепло-холодных тонов лишь усиливают в его композициях глубину и сложность, открывают закономерности и взаимосвязи сущностей от микро- до макрокосма. Н. Аникин сказал о творчестве П. Ходаева: "Я воспринимаю творчество Павла Ходаева как пример нерасчлененного сознания, столь редкого в наше время. Холсты его являют собой содержательную форму, где пульсирующие динамические пространства органично включают в себя емкие, доведенные до знаковости формы. Взаимодействие этих полярных начал рождает напряженный смысл его работ. А пластика, исполненная смысла, во все времена была присуща большим художникам, и Павел Ходаев из их числа". Все сказанное Николаем Аникиным можно прежде всего отнести к его творчеству. Глубокое уважение вызывает его позиция, его феноменальный результат.
Костина и Фокин, словно сговорившись, обратились к одной теме. Л. Костина представила небольшое по размерам полотно "Пророк". Из серии "Озеро Байкал". В гигантских просторах - пророк, вздымающий руку к природе, людям, Вселенной. Только долетит ли его голос? Слишком уж нематериальным выглядит его силуэт в красно-коричневом хитоне на фоне таких могучих и неприступных скал.
Иной пророк у К. Фокина. Он явно ассоциирует с "Демоном" Врубеля. Его пророк словно материализован в камне. Перед нами крупным планом - процесс пробуждения. Фокин "выжимает" из красочной палитры все, что может дать локальный цвет: темно-синий, синий, голубой, сиреневый, красно-коричневый, зеленый, розовый, белый. Смещение плоскостей, объемов, прорыв пространства. Словно на наших глазах происходит природный катаклизм. "Восстань, пророк!" - далеко не однозначное явление на выставке.
Пейзаж занимает восемьдесят процентов экспозиции живописного раздела. К сожалению, большое количество работ напоминает сладенький рождественский пирог: луна, солнышко слева, справа, по центру горизонта. Выделяются неординарным подходом работы В. Бубнова, О. Гладышевой, А. Козлова, Н. Кудричева, А. Ладнова, В. Меркулова. О двух работах стоит сказать особо. "Родные просторы" В. Соловьева - этап, которого достигает далеко не каждый в своем творческом развитии. Работа выполнена в технике дивизионизма. Разной тональности коричневые, зеленые, золотистые, белые цвета как бы сошлись друг с другом на "смертельную схватку" - кто кого. Экспрессивная кисть художника то расплавляет краску в тончайших нюансах, то бросает ее смелыми и широкими мазками, то нежно касается чуть заметным длинным и острым штрихом. Диалектическое единство и противоречие земли, воды, ветра и неба здесь выражено со страстностью, умением, зрелостью.
Контраст этому произведению - "Янтарная ночь" К. Фокина. Далеко не первое его обращение к питерской теме. Спокойные, словно подернутые дымкой фасады домов, мосты, парапеты, ограждения, деревья вступают в завораживающий диалог с зыбкими отражениями в воде. Завораживает игра прямоугольных мазков, словно живописных кирпичиков с колеблющейся гладью зеленоватых, сиреневых, розоватых, золотистых тонов.
Портретов немного, но они стоят особого разговора. Работы А. Бутаковой "Портрет Светланы Косинцевой в детстве", В. Кытьковой-Ваксман "Леночка", Г. Левшич "Незнакомка", "Воспоминания", "Ожидание" - бросается в глаза один и тот же подход. Признанные мастера портрета обращают главное внимание не на психологическое состояние модели, а на возможность самовыражения, которую фон дает художнику: переплавлять теплые и холодные цвета в неповторимую, единственную, живописную работу, выплеснуть каскад красок и любоваться, как загорается, светится, струится негасимый свет живописи. Через живописное пластическое решение внешней среды передают они впечатление от модели. Исключение составляют некоторые портреты А. Бутаковой: "Портрет дочери Владиславы" и "Портрет А.К. Шишовой". Работа А. Соловьевой. "Портрет Галины" - тонкое, емкое поэтическое произведение. "Портрет дочери" В. Яранцева техникой исполнения (автолитографский карандаш), застывшим мягким взглядом его героини словно остановил далекие 50-е годы. Стоишь и думаешь: "Как давно это было? Куда все кануло?"
И еще один портрет - скульптурный. Добротную работу представил А. Суленев - "Портрет художника Владимира Мокроусова". И скомпонован, и вылеплен цельно, конструктивно, экспрессивно, как будто одним махом. Мазки глины, проведенные ваятелем, застыли по направлению движения его руки, выявляя и подчеркивая форму модели, раскрывая внутренний мир героя.
Челябинские скульпторы за время существования выставок без жюри занимали лидирующее место среди коллег не только в родном городе, но и в уральской зоне. На этой выставке они выглядят скромно. Редеет их число. Вот и эта была отмечена траурной рамкой. 1996 год стал последним в жизненном пути скульптора Владимира Цепелева. Оборвалась его жизнь, когда он только начал набирать силу. Работы "Стоящая модель" и "Торс" объединены не только годом (1995), но и навсегда будут связаны с последними драматическими страницами его жизни.
Цепелев торопился со скульптурой: проработано только лицо, воротник. Лепка аксессуаров выглядит незавершенной, даже сырой. В этой незавершенности, недосказанности есть своя прелесть, таинственность. Работа "Торс" вылеплена цельно, сильно. Это уже не просто этюд - здесь философия, диалектика взаимоотношений художника и модели, их взаимопроникновение и воздействие друг на друга.
А. Кудрявцев постоянно расширяет диапазон своего участия в выставках "Без жюри". На нынешней - три объемно пространственные композиции, в которых он использует шамот, фарфор, ангобы, глазури, высокий обжиг. Созданные им вещи приобретают не только эстетическое, практическое, функциональное значение, но и становятся носителями высшей духовной сферы.
"Дама с собачкой" Б. Маганова. Как в музыке: соло - у основных объемов, оркестровка - у драпировок. Звучит музыка в застывших формах. Для скульптора Б. Маганова поиск новой выразительности материала, эксперимент в области формы всегда был неотъемлемой частью его творчества. Причем, как правило, этот художник берет общественно-значимые темы. Жизненный путь человека, жизнь, смерть, природа подвига чаще всего становятся предметом его творческого исследования и вдохновения.
В композиции "Чаша скорби" много спорного. Он прибегает к разномасштабности - приему, характерному для древней скульптуры Востока и средневековых рельефов Запада. Один масштаб у портретных изображений (только голова) матери и невестки, стоящих у поминальной стопки, накрытой кусочком хлеба. Другой масштаб у воина, поднятого в воздух волной разорвавшегося снаряда и медленно оседающего на землю на наших глазах.
Надо сказать, что скульптору во многом удается разрешить эти противоречия. Этому способствует и удачный, на наш взгляд, пластический строй, к которому он прибегает. Суровость, сухость, жесткость линии, плоскости, объема при решении образов матери и невестки и плавность, скользящий, словно подернутый дымкой след при лепке фигуры героя. Воин предстает как всплеск памяти, как далекая звезда, появившаяся на небосклоне после минувшей грозы.
Ювелирные изделия И. Якивец, близкая к ювелирной работа "Крокодил" В. Митрошина, проектная работа Л. Надеждина требуют самостоятельного и отдельного разговора.
Правление Союза художников решило проводить подобные выставки ежегодно и открывать 7 января. На выставки "Без жюри" допускать только членов союза. Возникают вопросы. Может быть, устраивать подобное не ежегодно? И отказаться от лукавого названия "Без жюри". Пусть честно называются рождественскими, к дню рождения союза.
Владимир ПРОКОПЬЕВ, искусствовед.