09-09-98
С Вячеславом мы сидели за деревянным столом в большой комнате городского Дворца культуры, напоминающей столярную мастерскую. За одной из стен - стеклянной - хорошо просматривался зимний сад, расположенный в замкнутом пространстве двора под стеклянным куполом. Сюда приводят на экскурсии гостей города, не без удивления обнаруживающих в провинциальных Каслях крытый дендрарий. Вид из комнаты на экзотические деревья и растения будет закрыт атрибутами деревенской избы, которые Вячеслав изготавливает практически один уже немало времени. Он собирается воспроизвести картину быта и ремесел каслинцев прошлого века. Создаваемый этнографический музей предполагает сделать функциональным: чтобы каждый желающий мог сесть за стол с самоваром, забраться на полати, покрутить гончарный круг, прялку, покачать подвесную деревянную колыбель. Работы еще много. Трудности в нехватке не только материалов, но и времени: параллельно Вячеслав работает над вторым изданием книги об истории каслинского завода, выискивает в архивах неизвестные доселе факты. Недавно с этой целью ездил в Москву, где одновременно принял участие во всероссийской конференции по старообрядчеству. На ней выступил с докладом об уральских предпринимателях-старообрядцах прошлого века, уделив особое внимание управляющему кыштымскими заводами Григорию Федотовичу Зотову.
- Это не тот ли самый, которого советский писатель Федоров изобразил злодеем и самодуром в известной повести "Кыштымский зверь"? - спрашиваю.
- В этом-то и заключается причина многолетнего искаженного представления потомков о талантливом и предприимчивом человеке, в свое время много сделавшем для развития металлургического производства на Урале...
Тезисно изложу рассказ Свистунова о Зотове, добавив кое-что из книги краеведа. Биография Григория Федотовича весьма примечательна. Родился он в семье крепостного мастерового Верх-Исетского завода в Екатеринбурге. С молодых лет настолько продвинулся в овладении отцовским ремеслом, что быстро от крепостного мастера дослужился до управляющего Верх-Исетскими заводами Яковлевых. Заводы под его началом стали производить очень качественное железо, которое ценилось по всей России. Во время войны с Наполеоном здесь отливали ядра для пушек - честь, которой удостоены были далеко не все уральские заводы. Как раз на это время приходится изобретение Зотовым машины для полировки ядер, за что в марте 1814 года ему была пожалована Золотая медаль с красной лентой. За незаурядные способности он вместе с членами семьи был освобожден от крепостной зависимости.
Когда весной 1823 года по просьбе вдовы Расторгуева, на одной из дочерей которого был женат его сын, Зотов приступил к управлению заводами Кыштымского округа, он был не только свободным, но и богатым и влиятельным в Екатеринбурге человеком. Всего за два года Григорий Федотович добился возвращения этих заводов из государственного управления в частное. У Расторгуева эти заводы отобрали за волнения прикрепленных к ним работных людей и упадок производства. При Зотове резко возросла производительность труда.
В последующем, когда управляющего привлекли к следствию "за упорство в расколе", эту производительность пытались свести к результату чрезмерной эксплуатации рабочих. На самом деле она повышалась благодаря прежде всего стараниям и таланту управителя, который не только строго спрашивал с работников, но и технически улучшал способы выплавки чугуна и выделки железа. Этому немало документальных подтверждений. Так, авторитетный тогда в России "Горный журнал" поместил статью о заводах наследниц Расторгуевых, в которой говорится, что "...плавильное производство заводов Кыштымских можно поставить в пример всем прочим заводам империи". "Полезно знать, - замечено далее, - какими средствами доведена на сих заводах плавка до такого совершенства, что на каждый пуд угля проплавляется два пуда руды и выплавляется более пуда чугуна..." Все улучшения, - утверждается в статье, - должно... приписать одному и тому же лицу (Зотову, уточняет Свистунов - В.Е.), которое, доведя заводы А.И. Яковлева до настоящей степени совершенства, преобразовало столь выгодно заводы наследниц Расторгуева".
Удивительные деловые и человеческие качества Г.Ф. Зотова, его незаурядную внешность обрисовал в своих автобиографических записках лейб-хирург Александра I Д.К. Тарасов. Он пишет: "Наружность и осанка Григория Зотова при первом взгляде обличали светлый натуральный ум, сильный характер... Орлиные глаза его выказывали необыкновенную проницательность... Высокий рост, атлетическое сложение, окладистая борода, курчавые с проседью волосы и особенно приличие в обращении - невольно возбуждали к нему особенное внимание и уважение".
В ходе беседы Александра I с Зотовым, которая состоялась 27 сентября 1824 года в Екатеринбурге во время путешествия императора по Уралу, это уважение невольно передалось и государю. На вопрос Александра I "Я слышал, что ты держишься раскола и упорствуешь в нем?" Григорий Федотович прямо и честно ответил: "Не смею скрывать перед Вашим Величеством, что я - старообрядец. Но в нашем обряде ничего нет вредного, а тем более противного православной церкви. К нам перешло это от отцов наших. Из усердия к церкви мы построили для служения каменный храм, отделали и украсили его, но нам не позволяет епархиальное начальство поставить святые кресты на главы этого храма".
Результат этого разговора был ошеломляющим: старообрядцам Екатеринбурга разрешили поставить кресты на купола храма.
Но период монаршей милости длился недолго. В следующем после смерти Александра I году (1826-м) было возобновлено следствие по делам, начатым в 1822-1823 годах (по факту хищения золота на заводских приисках и по жалобам работных людей). С этой целью на заводы прибыл флигель-адъютант нового царя полковник граф А.С. Строганов. В докладной записке Николаю I, отметив, что при управлении заводами Г.Ф. Зотовым увеличена добыча золота и усовершенствована выделка железа, Строганов объяснял это следующим образом: "Ни заведение новых машин, ни особенные средства, заменяющие силы человеческие, не содействовали в том. Но для увеличения доходов и ненасытного корыстолюбия стали работы возлагать без всякой соразмерности с силами человеческими, и вскоре засим строгая взыскательность обратилась в жестокость и тиранство".
Несмотря на заметный подъем производства, улучшение заводской жизни в целом, следствие с переменным успехом продолжалось до середины 1830-х годов. Г.Ф. Зотову и П.Я. Харитонову (мужу второй дочери Расторгуева и совладельцу заводов, также старообрядцу) ставилось в вину хищение золота, жестокое обращение с рабочим людом, убийство беглых и т.п. Справедливости ради надо признать, что дисциплина на заводах поддерживалась жесткими методами. Но и на других уральских заводах было такое же положение, если не хуже. Объяснение пристрастного внимания правительственных чиновников к заводам наследниц Расторгуевых можно найти в материалах секретной комисси по делам раскола.
При Николае I ужесточилась государственная политика в отношении старообрядцев. Император поставил задачу по искоренению раскола. Из Перми к Зотову и Харитонову неоднократно приезжали губернатор и архиерей, уговаривали не упорствовать в старой вере, перейти в единоверие, обещая немедленное прекращение затянувшегося следствия. Но никакие уговоры не подействовали.
Оба заводчика были сосланы в Финляндию, лишены всех гражданских прав. Официальная версия ссылки - за жестокость, неофициальная - за раскол.
В 1838 году, через год после высылки, Харитонов умер в Кексгольме в возрасте 44 лет. Дата и место смерти Зотова пока не установлены.
- Ставшие известными обстоятельства жизни этого человека дают надежду, что доброе имя его будет восстановлено, - заключил Вячеслав Михайлович.
Валерий ЕРЕМИН.
(Наш корр.).
г. Касли.