09-12-98
"Ибо я не надеюсь вернуться..." Так начинается "Пепельная среда", поэма Томаса Стернза Элиота, которого так любил переводить Андрей Сергеев. На минувшей неделе его не стало - погиб, попал под автомобиль.
Переводчики, "почтовые лошади культуры", странно обречены на невнимание и тень. Мало кто из них удостаивается почестей. Тем более - при жизни. Андрею Сергееву повезло - природа так щедро наградила его талантами и силами, что воплотился он не только в транскрипциях и переводах, но и в собственном творчестве. Узкому кругу ценителей была известна его изысканная и изощренная поэзия.
"Широкой общественности" Андрей Яковлевич стал известен как прозаик - его мемуарная проза "Альбом для марок", напечатанная в конце 80-х рижском "Родником" и в середине 90-х "Дружбой народов", получила премию Букера за лучший роман 1995 года. Тогда же вышли воспоминания Сергеева о Иосифе Бродском, единомышленнике и друге. Казалось, пришло заслуженное признание - интервью, публикации, книги. И вот - глупая, нечаянная смерть.
Андрей Яковлевич обладал живым и острым умом, был весьма веселым и жизнерадостным человеком. Многое его интересовало. Некоторое время назад мы договорились с ним о интервью и публикации его текстов в челябинском журнале "Уральская новь" (есть в нем рубрика "Наш человек", и Сергеев подходил к ней в полной мере). Незадолго до гибели он писал в письме: "Участвовать у вас хочу - так как принцип дозволенности культуры Москвы и Ленинграда мне противен: рад, что сейчас возрождаются культурные центры по всей России. Недавно был в Самаре..." Зная, что Сергеев легок на подъем, хотели мы пригласить его в Челябинск выступить перед студентами факультета иностранных языков.
Теперь ("когда будете в Москве, звоните обязательно!") вместо встреч - пустота, вместо интервью - книги и переводы. Будем думать: все, что необходимо было, им уже сказано. Ибо он и не чаял вернуться. Так обрываются "Полые люди", другая поэма любимого им Томаса Стернза Элиота: "Вот так и закончится мир Вовсе не взрывом, но всхлипом..."
Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ.