10-03-05
Айвар ВАЛЕЕВ
Челябинск
Известная стабилизация, которая наблюдается в последние год-два в России, вновь выдвинула на первый план перспективу. В прямом смысле слова - мы снова вспомнили про будущее, о котором забыли во времена "выживания". Президент Путин говорит об увеличении в ближайшие 10 лет ВВП страны в два раза. А какая судьба ждет экономику Челябинской области? Скажем, через полвека? Обсудить этот вопрос мы решили с Евгением Елисеевым. Во-первых, он известен своим системным подходом. Во-вторых, член Совета Федерации, а значит, весьма информированный человек. Наконец, профессор, доктор экономических наук. Как добавляют знающие люди, "настоящий"...
- Евгений Александрович, сегодня доля металлургии в региональном продукте Челябинской области составляет около 70 процентов. Причем большую часть его дает одно предприятие - ММК. Однако сталелитейная отрасль основана на невоспроизводимых природных ресурсах. Более того, проблема сырья конкретно для ММК уже стоит на первом месте. Хоронить металлургию, конечно, рано, но в порядке научной фантастики - что может ожидать нас лет через 50?
- Англичане говорят: "Сложно планировать. Особенно на перспективу". Никто в мире пока не знает, что будет через 50, а тем более через 100 лет. Металлургическое предприятие должно обновлять производственный аппарат с циклом в 20-25 лет. Иначе оно становится неконкурентоспособным. Постоянно появляются новые технологии. ММК и ЧМК уже не выпускают сталь, которую они выплавляли 10 лет назад. Эти предприятия имеют оборудование, позволяющее выплавлять суперсплавы по точечным заказам. Мы наблюдаем очень интересный процесс фактической трансформации металлургии. За минувшие сложнейшие 15 лет, когда производственные фонды народного хозяйства устаревали до критического уровня, на той же самой площадке ММК создано, по существу, новое предприятие. Ни одного мартена не стало - демонстративно, на этом месте разбили огромные, как футбольные поля, газоны. Рядом стоят конвертеры с новейшей технологией, работающие в основном без участия человека. В четыре раза сократились выбросы в атмосферу. Суперсовременное производство. Причем четвертый-пятый передел тоже выстроен. Это феномен российского масштаба.
- И кроме металлургии у нас ничего не может развиваться?
- Разумеется, металлургия - это не единственная возможность развития производительных сил. Но это развитие будет обеспечено имеющимся потенциалом, в первую очередь металлургическим.
- А у вас есть основания предполагать, что новые отрасли будут появляться?
- Безусловно. Это не фантазии. Есть цифры. Сегодня Челябинская область производит продукции на 308 млрд. рублей. Грубо говоря, это 11 млрд. долларов - вот наш региональный продукт. Если следовать логике нормального развития экономики, то через 10 лет должно произойти удвоение. Соответственно за 50 лет - увеличение этого продукта уже в 10 раз. Это как минимум! Следовательно, мы должны производить продукции на 110 млрд. долларов. К слову, сегодня одна земля в Германии, самая крупная, правда, Северный Рейн - Вестфалия, имеет региональный продукт около 400 млрд. евро. Так вот наши 110 миллиардов, что в них? Ежегодно всеми металлургическими заводами области выплавляется приблизительно 14 млн. тонн стали. Это примерно семь-восемь миллиардов долларов. Для того, чтобы существующую пропорцию сохранить, нужно через 50 лет производить продукции черной металлургии тоже в 10 раз больше, то есть более чем на 70 млрд. долларов. Мы сможем это сделать? Я не уверен. Сталь станет дороже, предположим, в три-четыре раза. Но не в десять. Намного больше производить не сможем: местного сырья нет, привозить издалека вряд ли рентабельно. Поэтому, предположим, продукция классической металлургии через 50 лет будет давать около 30 млрд. долларов ежегодно. А весь региональный продукт, напомню, составит при всех допущениях около 110 миллиардов долларов. Что это значит? Структура выпуска продукции в области должна измениться.
- В пользу чего?
- Прежде всего, в пользу услуг, в том числе интеллектуальных. Я не знаю, какова точно сегодня доля интеллектуальных услуг в региональном продукте. Может быть, две десятых процента, если и они есть. Но через 50 лет должно стать процентов 20, иными словами, вырасти в сто раз как минимум!
- А это вообще реально?
- Вполне. Интеллектуальные услуги должны формировать новые головы, новые компании - консалтинговые, венчурные, инновационные, информационные. А сами услуги могут быть очень разными, выпуск информации, проектирование зданий, трасс, летательных аппаратов или машин, которые прыжками передвигаются, - не знаю, какие через 50 лет появятся, разработка оборудования по производству нового топлива вместо нефти. Что-то должно появиться, о чем мы сегодня даже и не думаем. Вот пример - телефонные услуги. Разве мы 10 лет назад могли предположить, что будем иметь этот колоссальный объем услуг? Рынок мобильной связи уже перекрывает рынок связи стационарной.
- А внешние факторы будут иметь какое-то значение?
- Да, и, возможно, решающее. Структура народного хозяйства региона во многом будет определяться ролью, которая будет отводиться Челябинской области в федеральном и мировом разделении труда. Мы будем по-прежнему выполнять геополитическую роль транспортного узла на Великом шелковом пути - в классическом понимании, если иметь в виду товарный поток. Возможно, мы сможем создать и поток услуг. У нас есть определенные преимущества, но нет никаких монопольных прав.
Вот президент Казахстана Назарбаев столицу в Астану перевел не только потому, что ему захотелось Целиноград приподнять. А для того, чтобы пустить транспортные потоки товаров и услуг через Астану, взяв эту миссию у России. Конкуренция возникла. Но объективности ради надо сказать, что в обозримой перспективе Челябинская область и город Челябинск будут выполнять свою миссию одного из важнейших пунктов шелкового пути. Как и много веков назад. Со всеми вытекающими из этого последствиями. ЮУЖД была крупнейшей по грузообороту в Советском Союзе. Она является таковой и сейчас. И многие годы будет являться. "Ростелеком" (оптоволоконная связь) тоже через нас проходит, а это каналы шелкового пути теперь уже XXI века. Таким образом, мы имеем колоссальный поток услуг и информации. Другое дело, как местный экономический потенциал использует эту богом данную миссию и разовьет на этой базе производительные силы.
- В чем наш резерв?
- А резерва три, причем инновационных. Первый связан с созданием здесь логистического центра на базе информационных технологий. Логистика возможна там, где офф-лайн накладывается на он-лайн. Другими словами, реальная экономика сочетается с информационными технологиями. Обрабатывая движущийся поток товаров, можно создавать новую добавленную стоимость. Примерно так: идут платформы с контейнерами из Юго-Восточной Азии, везут сложную бытовую технику, от кофемолки до холодильника. Доходят до Челябинска и здесь в логистическом центре сортируются на основе заявок близлежащих регионов. А дальше уже фуры доставляют товар в точно назначенное время в торговую сеть. Великолепная услуга! Занято пять тысяч человек, хорошая норма прибыли. Еще вариант: идут комплектующие, у нас есть свои заводы, производившие, например, холодильники "Юрюзань", давайте собирать современные холодильники здесь!
Второй наш резерв - чисто инновационный. Скажем, ЮУрГУ и научные учреждения в закрытых городах способны генерировать инновационные проекты, а затем предлагать их к реализации венчурным компаниям, то есть тем, которые занимаются "рисковым капиталом".
Наконец, третье направление, которое мы просто не развиваем в силу того, что нам, как говорится, "пока и так хорошо". Это камнеобрабатывающая промышленность, мощно развитая, например, у итальянцев. У нас на Урале ведь 75 процентов российских запасов отделочного камня! Знали об этом?
- Честно говоря, нет.
- Поразительно, но реальной картины с этими запасами не знает никто! Официальные организации дают цифры, явно заниженные. Этой темой всерьез никто не занимался. В советское время отрасль была в ведении Минпромстройматериалов РСФСР. То есть третий сорт, вместе с кирпичными заводами. Сюда давалось меньше всего денег. Рудники если были, то мелкие у каких-то крупных предприятий союзного значения. Никому это не нужно было сто лет! Весь интеллектуальный и финансовый потенциал направлялся на оборонную промышленность. А камень - это бизнес. Если эту отрасль развивать по-настоящему, у нас населения не хватит этим заниматься.
- А что нужно, чтобы развивать?
- Механизмы перетока капиталов из отрасли в отрасль. Проблемы диверсификации капитала, слияний и поглощений остаются у нас архиважными и совершенно неразработанными ни теоретически, ни практически. И это - серьезный сдерживающий фактор. Когда сегодня руководителей нефтегазовых компаний обвиняют в непатриотизме, они говорят: мы делаем ровно столько, сколько нам позволяют обстоятельства и законодательство. Создайте условия перетока капиталов из нефтегазового комплекса в обрабатывающую промышленность, и она задышит.
- А "условия" это что - особое налогообложение?
- В том числе, но не только. Деньги идут туда, где они рождают новые деньги. Закон экономики. Кроме того, нужна политика, направленная на формирование профессионализма. Где нам взять сотни Микеланджело, которые будут скульптуры делать из мрамора? Да просто толковых камнетесов? А ведь это очень выгодная продукция. Если ей серьезно заниматься, она могла бы, думаю, при не очень больших усилиях давать пару миллиардов долларов добавки в региональный продукт ежегодно.
- А какова в этом деле роль и возможности местной власти? О металлургии мы слышим часто, об инновациях уже реже, а о перспективах камнеобрабатывающей промышленности так и вообще, наверное, впервые сказано так объемно.
- Не надо думать, что губернатор Сумин не видит перспективы. У него уровень подготовки и взгляд на эти проблемы очень серьезный. И он хорошо понимает, что структуру народного хозяйства нужно менять. Мы с ним на эту тему уже обменивались мнениями и постоянно ведем диалог. Да, хорошо бы нам эти информационные технологии внедрять, собирать телевизоры, компьютеры, мечтать о будущем: Но треть населения Челябинской области живет в домах с печным отоплением. Этим людям не до высоких материй, и проблемы их должен кто-то решать. Есть задачи федерального уровня, в Москве существует Центр стратегических разработок, есть институты, которые готовят Правительству РФ доклады, так или иначе работа идет. Что касается металлургии, то чем современнее будет эта отрасль, тем мы будем ближе к достижениям завтрашнего дня. И, напротив, если мы сегодня начнем расшатывать металлургию, то не получим вообще ничего.
- И все же сколько времени должно пройти, чтобы ваши идеи начали реализовываться?
- Еще раз подчеркну: для создания камнеобрабатывающей промышленности нужны новые финансовые институты, те же венчурные компании, которые бы направляли финансовые ресурсы. Скорее всего, это станет возможным, когда финансовый рынок России наполнится. Здесь "длинные" деньги. Сегодняшняя банковская структура не готова к столь долгосрочному кредитованию. Должна появиться компания, которая бы вышла на уровень понимания этой структуры. Проект логистического центра осуществим в течение как минимум трех-четырех лет. Для этого можно пригласить сюда мировые корпорации, которые производят электронику, и сказать: "На этой площадке мы строим логистический центр, участвуете?" Сделать расчет, насколько они смогут увеличить объем продаж, застраховать риски, отладить систему. Думаю, вскоре мы станем свидетелями развития таких событий. Или примерно таких...