11-03-2000
Анатолий СТОЛЯРОВ
Троицк
Эта жуткая история началась со ссоры. Обыкновенной семейной ссоры, в которой невозможно разобраться, кто прав, а кто виноват.
В первом часу ночи с 17 на 18 сентября 1999 года Владимир и Людмила Маличкины возвращались от друзей домой. Неосторожное слово, воспаленное воображение, подогретое недавним разладом, и: Людмила, оставив мужа на берегу реки, одна ушла вперед. Больше Владимира никто не видел.
Его искали у друзей, у родственников, спустя несколько дней мать Владимира Галина Николаевна обратилась в милицию, подала заявление на розыск сына.
Владимиру шел 32-й год. Он был талантлив: писал стихи, занимался живописью, участвовал в выставках, в последнее время готовил к изданию свою книгу. У него были чуткие красивые руки, он умел лечить людей, животных, обладал сильной биоэнергетикой, изучал медицинскую литературу, занимался борьбой. А еще у Владимира была тонкая ранимая душа. Не имея постоянной работы, он жестоко страдал, перебивался случайными заработками.
Черная тоска, ощущение непоправимого терзали сердце матери. Она бродила вдоль реки, где расстались Владимир и Людмила, заглядывала в канализационные колодцы, искала в заброшенных домах, в подвалах, звонила в больницы соседних городов.
:4 октября сноха принесла из морга вещи Владимира и рассказала, что его труп был найден в реке, похоже, добровольно покончил с собой. Больше недели он пролежал в воде: в морге тело стало быстро разлагаться, а так как покойник был не опознан и никто им не интересовался, то его похоронили на городском кладбище как неизвестного в могиле с номером 437.
Итак, человека ищут, а хоронят как безродного бомжа. Почему это произошло? Потому что поисками занимались не профессионалы, а убитые горем женщины. Что же профессионалы?
В Троицком ГОВД фактически и рук не приложили к этому делу. Участковый инспектор Д. Самоделкин, занимающийся розыском пропавших людей, получив от Галины Николаевны фотографию Владимира Маличкина, убрал ее в папку. Примерно в то же время оперуполномоченный уголовного розыска Ю. Гализдра, также специалист по розыску пропавших людей, получил информацию о том, что на правом берегу Увельки найдены трупы двух молодых мужчин (одного - утонувшего, другого - умершего от переохлаждения). Тела были сфотографированы и отправлены в морг. Их снимки легли в папку Ю. Гализдры. Многого от троицких пинкертонов не требовалось - нужно было лишь соединить эти папки, сравнить снимки разыскиваемого и утопленного. Увы, этого не произошло.
И далее опер проявляет халатность. Вот что говорит по этому поводу эксперт Троицкого отделения Челябинского областного бюро судебно-медицинской экспертизы В. Зенин:
- Существовало незыблемое правило: едва в морг приходило сообщение о найденном трупе, тотчас появлялся сотрудник уголовного розыска. Он снимал отпечатки пальцев трупа. По ним, если этот человек был когда-либо судим, можно всегда установить личность покойного. Сегодня розыскников не дозовешься. В случае с трупом N 437 я вынужден был несколько раз лично звонить Гализдре, торопил его откатать пальчики, потому что труп, пролежавший в воде, несмотря на все принятые меры, моментально разлагался. Но опер так и не появился. Чтобы не упустить единственно возможный шанс опознания, пришлось отпилить кисти покойного и заморозить их в холодильнике, а тело захоронить.
:Кладбищенский покой, жестяной галочий переклик. Могила N 437 была как-то особенно скорбна и сиротлива. Небрежно сколоченный сосновый крест надломился. Галина Николаевна упала на холмик суглинка, поливала промороженную землю слезами. В воспаленном мозгу жестоко и тупо ворочалась мысль: "А Володенька ли под этим крестом? Его ли я оплакиваю?"
Действительно, а Маличкин ли лежит в могиле N 437, не перепутали ли в морге тела тех неопознанных мужчин, найденных фактически в одно время и в одном месте? Тем более, что в датах их захоронения - сущая неразбериха. Галина Николаевна обратилась в прокуратуру с просьбой об эксгумации.
:Был холодный и ветреный день начала февраля. По дороге на кладбище Галина Николаевна все крестилась и повторяла: "Господи, помилуй! Хоть бы в этой могиле мой Володенька оказался:"
Разрешение на эксгумацию получить было очень непросто. Потребовалась помощь местной газеты "Вперед", городской милиции, обеспечившей рабочей силой и автомашиной.
Тяжелой и печальной была эта работа: трое орудовали ломами, лопатами, трое в это время грелись. Милицейскую машину поставили так, чтобы она прикрывала людей от пронзительного ветра. Крышка грубого соснового гроба появилась только через два часа, но пришлось еще изрядно повозиться, чтобы откопать углы и поднять гроб на поверхность.
Но вот вынут последний гвоздь и люди немедленно отошли, нужно было обладать неимоверной выдержкой и железными нервами, чтобы поднять крышку и заглянуть во-внутрь.
- Что делать, труп уже невозможно опознать, - растерянно сказал майор милиции В. Собченко, который руководил работой и должен был составить протокол опознания.
Замешательство и нечем дышать.
- А кисти у трупа есть?
- Кистей нет:
- Значит, это и есть мой Володенька, - зарыдала Галина Николаевна. - Сколько же я тебя искала! n
P.S. Когда этот материал готовился к печати, из Троицкого ГОВД пришло сообщение: участковый инспектор Д. Самоделкин уволен из органов милиции, оперуполномоченный уголовного розыска Ю. Гализдра подал рапорт об увольнении.