12-01-06
Лина ЛИСОВСКАЯ
Троицк
Примета есть такая: найдешь подкову - значит, на счастье. Но подковы нынче на дороге не валяются, а человек, как известно, - сам кузнец своего счастья. Троицкий ковщик Сергей Петайкин с этим расхожим выражением не спорит. Он просто живет, работает, воспитывает детей и бывает счастлив оттого, что данной ему жизни способен придать форму и смысл. Промышленных предприятий в городе осталось немного. А кузниц и того меньше, так что профессия эта редкая. Тем интереснее узнать о ней и познакомиться с человеком, который работает кузнецом в XXI веке.
Сергей более десяти лет трудится ковщиком в вагонном депо станции Троицк. Устраивался слесарем-инструментальщиком, но в 20-летнем возрасте попал в ученики к хорошему специалисту Николаю Черневу. Работая молотобойцем, перенял от него немало навыков и знаний о профессии. Теперь практически нет такого изделия, которое Сергей не смог бы сделать. Молотки, кувалдочки, детали для ремонта вагонов выходят из его уверенных рук прочными и ладными.
Наблюдая за работой Сергея, ловишь себя на мысли, что между жизнью человека и работой кузнеца действительно много общего. И пусть судьба не так покорна, как раскаленное железо в умелых руках ковщика, но сколько раз мы испытывали ее на прочность, обжигались и ради собственного совершенства вновь добровольно шли к молоту и наковальне?
В раннем средневековье люди так нуждались в изделиях из металла, что наделяли его чудодейственными свойствами, а к кузнецам относились с некоторым трепетом, считали их чуть ли не колдунами. Людям этой профессии в помощь даны силы природные: огонь и вода, это-то и придает им ореол таинственности. Кузнецами на Руси работали мужики, обладающие недюжинной силой: непросто это молотком да кувалдой махать.
Сергей Петайкин не похож на гоголевского Вакулу, зато ловкость в работе и смекалку он позаимствовал у знаменитого умельца Левши. Чтобы понять это, достаточно увидеть, сколько приспособлений, так называемых "штампов", изобрел он, чтобы облегчить свой труд при изготовлении необходимой детали.
- Чтобы работать кузнецом, нужно душой "прикипеть" к этой специальности, - говорит Сергей. - Я влюбился в свою профессию еще с того времени, когда обучался в профтехучилище и проходил практику в кузне.
Увидев, как гнется под силой механического молота раскаленное железо и как разлетаются в разные стороны искринки яркого желто-оранжевого металла, я поняла, что в такую красоту нельзя не влюбиться.
Любовь к этой профессии передалась парню по генам, от деда Семена Николаевича. Тот бил шурфы и мыл золото в горных ручьях на Атлянских разрезах, главным инструментом золотаря было кайло. Чтобы быть всегда при инструменте, пришлось постичь кузнечную науку. Позже дед Семен увлекся кузнечным делом и бросил работу золотоискателя. Видно, свет раскаленного докрасна металла стал для него краше и милее блеска золота.
Работы кузнецу в то время хватало. Кроме сельхозинвентаря, который состоял из кованых изделий, весь транспорт был на деревянных колесах, на них ковали бандажи. Тогда ковка была полностью ручной, чтобы подать воздух в горн, приходилось раздувать мехи, как на гармошке. Труд кузнеца был одним из самых изнурительных.
Сейчас он по большей части механизирован. Машины сравняли неравенство талантов и дарований. Сергей говорит, что таких мастеров, как Левша, вряд ли сыщешь по всей России. Он, как и прочие представители его ремесла, конечно, ценит удобства в работе, которые доставляют практические приспособления механической науки, но о прежней старине вспоминает с гордостью и любовью.
Выяснив, что счастье кузнеца в его работе, интересуюсь у Сергея:
- А ковалем вас назвать можно?
- Можете, если вам так хочется, - улыбается он в ответ. - Коваль - это тоже кузнец, но только тот, который способен лошадь подковать. А коней сейчас "обувают" в основном в подковы, отлитые на заводе.
- А на счастье подкову сковать можете?
- Запросто, - отвечает Сергей и берет кусок небольшого прутка. Закладывает его в раскаленные угли горна. Металл становится ярко-красным и мягким, как пластилин. Сергей берет его клещами и оттягивает под молотом до нужной длины. Положив поковку на наковальню, молотком придает ей необходимую форму.
- Красота-то какая! - радуюсь я.
Видя мой восторг, Сергей дарит изделие нашей газете: подковы нынче на дороге не валяются. А эта пусть "Челябинскому рабочему" и читателям в 2006 году принесет удачу и счастье!