12-01-06
Светлана ЖУРАВЛЕВА
Челябинск
"Я что, стал американцем?!"
Любители поэзии ждали Евгения Евтушенко на Южном Урале с большим нетерпением. Не каждый ведь день к нам приезжает человек, ставший легендой целого поколения! В 60-е годы он собирал многотысячные аудитории, его вечера поэзии в московских Лужниках проходили с конной милицией. Каждый новый сборник Евтушенко становился событием, в книжных магазинах за ним выстраивались огромные очереди. Кстати, в Челябинске, в концертном зале филармонии, где выступал Евгений Евтушенко, его последний сборник стихов "Памятники не эмигрируют" разошелся тоже мгновенно.
Послушать новые стихи в исполнении Евтушенко теперь уже редкая удача. Редкая потому, что автор "Братской ГЭС" живет в Америке и в России бывает наездами. А удачей можно назвать любое выступление Евгения Евтушенко. Ведь он не только замечательный поэт, но и прекрасный чтец, артистичный, эмоционально раскованный, подвижный и полемичный даже в свои 70 с хвостиком лет. Поэтому насладиться новыми стихами любимого поэта, погрузившись в волну воспоминаний незабытой и нелегкой молодости, челябинцам удалось в полной мере. Но вот откровенного разговора с ним о времени и о себе, к сожалению, не получилось. Автор стихов, отличительной особенностью которых являются искренность и исповедальность, в жизни оказался человеком закрытым. Любую попытку "разговорить" себя он встречал словно вражеское вторжение на свою личную, заповедную территорию. Невинный вопрос о том, почему Евгений Евтушенко живет сегодня в Америке, а не в России, вызвал в нем бурю негативных эмоций.
- Вы что, завидуете, что у меня работа в Америке, а у вас ее нет?! - гневно вопрошал Евгений Александрович. - Я что, стал американцем, который забыл свою литературу?! Кто написал единственное стихотворение, которое, как крик, прозвучало в России в 1993 году? По-моему, Евтушенко! Кто написал о Беслане, и эти строчки прочитали во всем мире?! Вроде бы тоже я. Вы что, считаете, что там, где географически находится тело, и живет человек?! Ох, как стыдно было бы Гоголю за то, что он "Мертвые души" писал, находясь в Риме! И Тургенев тоже бы сгорел от стыда, потому что свои лучшие рассказы создал в Париже! Какое мещанство! - долго еще не унимался поэт.
А люди, сидящие в аудитории академии культуры и искусств, чувствовали неловкость от этой бурной реакции и по-человечески сочувствовали поэту. Ведь он растрачивал себя понапрасну. Никто не хотел его обидеть. Сегодня многие уезжают за рубеж, заключив контракты на работу. И этот факт не вызывает ни зависти, ни осуждения. Гнев поэта выдал его как человека, выпавшего из реальной жизни нынешней России. Он не понял, что вопрос о месте жительства родился по другой причине.
В августе 1991 года перед Белым домом в Москве на площади, где собралось двести тысяч человек, Евгений Евтушенко вдохновенно читал свои стихи. Он был вместе с теми, кто по-своему защищал будущее страны. Даже стал депутатом Верховного Совета вместе с Виталием Коротичем, прославившимся как редактор журнала "Огонек", который выходил в ту пору невероятным тиражом. При гражданской позиции, которую занимал Евтушенко, он мог бы уйти либо в политики, либо в проповедники. Поэт выбрал первое. Почему же разочаровался в том шаге? Как ему живется сегодня в Америке? Не связан ли его переезд с событиями, которые происходят нынче в России?
Чтобы навести Евтушенко на тот разговор, которого люди с нетерпением ждали, кто-то выкрикнул прямо с места:
- Как вы относитесь к Путину?
- Доброжелательно, - буркнул Евгений Александрович. - Я вообще доброжелательный человек.
Он так и не услышал своего потенциального собеседника. Зато как вдохновенно и завораживающе говорил сам. Казалось, что он хватал своего слушателя за грудки и начинал говорить, глядя ему прямо в глаза, то переходя на крик, то снижая голос до шепота. И человеку было просто некуда деться от этой неуемной энергии и чертовского обаяния. Сдавались даже оппоненты.
О счастье, любви и "донорстве"
- Чувствуете ли вы себя человеком счастливым?
- Не имею права сказать, что я несчастлив. Но мои близкие люди часто мне жалуются на меня. Обижаются, что я не уделяю им достаточно внимания. Думают, что я к ним равнодушен, но это совсем не так. Мне просто очень многого хочется, а времени не хватает. У меня наполовину написан роман, лежат неоконченными два сценария. Я должен, наконец, завершить свою эфиопскую пирамиду, как называю "Антологию русской поэзии", над которой работаю в течение вот уже 12 лет. Это гигантский труд. Он охватывает 10 веков русской поэзии, 700-800 имен. Многие упоминаются впервые. Около 50 русских поэтов-эмигрантов мне удалось реабилитировать.
- Передался ли ваш поэтический дар кому-нибудь из сыновей?
- Пока не знаю. Один из моих последних сыновей хочет стать геологом. Другого не оторвешь от компьютера. Третий сын, у которого английская мама, снимает экспериментальные фильмы. Мне кажется, что родители не должны давить на ребенка. Пусть он сам ищет свое призвание.
- Что вы думаете о судьбе Ники Турбиной, ставшей поэтессой в юные годы и жизнь которой трагически оборвалась в 27 лет?
- Некоторые люди обвиняют меня в той трагедии, которая случилась с этой девочкой. У нее были прекрасные талантливые стихи. Я свозил ее в Италию. Ее там хорошо встретили. Она привезла из Италии премию. Потом ее мама начала выговаривать мне, что я не хожу по издателям. Но я не мог заниматься ею все время. С девочкой случилась ужасная трагедия. Но кто мог предугадать, что Ника окажется человеком с такой неустойчивой болезненной психикой?!
- Продолжаете ли вы заниматься фотографией?
- Нет. Но если бы я не занимался ею, то никогда бы не снял как режиссер фильмы "Детский сад" и "Похороны Сталина". Поэтому не жалею о времени, потраченном на это увлечение.
- Что дает вам преподавательская деятельность в одном из университетов США?
- Для меня это "донорство". Хотя в США я преподаю самое драгоценное для меня - русскую поэзию. И студенты ко мне хорошо относятся. Мои курсы каждый раз переполнены. С преподавателями тоже сложились добрые отношения, хотя иногда они завидуют друг другу. Особенно те, у кого на курсах недобор.
Думаю, что мои американские студенты, любящие Пушкина, Ахматову, Пастернака, Есенина, не будут относиться к России чванливо и подозрительно, как это случалось во времена "холодной войны".
- Какой тип женщин вам нравится?
- Типовой признак, связанный в моем представлении с конвейером, чужд моему отношению к женщине. Любовь необъяснима. Она не поддается анализу. Это чувство, на мой взгляд, сродни настоящему безумию.
"Не надо, чтоб меня не стало!"
За чашкой чая в академии культуры и искусств Евгений Евтушенко сказал об одном своем друге, что тот как личность даже талантливее, чем в профессии. Не всегда, к сожалению, масштаб таланта совпадает с масштабом личности. У Пушкина оба эти таланта находились в гармонии. Сам же Евгений Евтушенко больше, масштабнее, на мой взгляд, как поэт, чем личность. Не случайно ведь его упрекали в свое время и во всеядности, и в самолюбовании, и даже в конъюнктурности. Возможно, свое несовершенство острее всего Евгений Евтушенко чувствует сам. Иначе откуда бы взялся этот страх перед забвением? Почти как мольба звучала строчка, повторяемая рефреном на сцене концертного зала филармонии: "Не надо, чтоб меня не стало!" Речь шла не просто о физической смерти.
Но Евгений Евтушенко, несмотря на все свои противоречия, конечно, не будет забыт. Он пришел в поэзию в конце 50-х вместе с ровесниками по "поэтическому цеху" - Вознесенским, Ахмадулиной, Рождественским. И вместе с ними стал первым отвечать на вопросы, волновавшие в то время всех: как жить дальше, чтобы преодолеть страх перед возрождением сталинизма, как выбраться из лжи и вырваться на свободу?
Его стихи перевели на 72 языка мира. У него множество наград. Есть в их числе и Государственная премия. Он сумел побывать почти в сотне стран мира, где его всегда встречали тепло и искренне. Он - член американской и европейской академий искусств.
Что касается его личной жизни, то Евгений Евтушенко был четыре раза женат. Его первую жену Беллу Ахмадулину увел у него писатель Юрий Нагибин, в свою очередь, Евтушенко увел жену у поэта Луконина. Третьей супругой Евгения Александровича стала англичанка Джан Батлер, четвертой - Мария Новикова, выпускница медучилища, которая пришла к нему, как будто из его же стихов: "И схвачены пряди льняные простою микстурной резинкою..."
Все жены и пятеро сыновей, по признанию Евгения Александровича, общаются между собой, а сам он до сих пор посматривает на женщин. Но и это ему будет, видимо, на том свете прощено, потому что много любил.
Монологи о поэзии
- Поэзия, как и литература в целом, - это исторический документ. Но в ней можно найти предупреждения и по поводу нашего будущего. Мы не услышали гениальное предупреждение Достоевского в "Бесах". Считали его реакционером, что он якобы карикатурно изобразил подпольщиков. Когда Зигмунд Фрейд в письме к Томасу Манну спросил: "Правда ли, что у Достоевского были прозрения именно потому, что у него случались припадки эпилепсии?", тот ответил неожиданно: "Нет, он видел будущее не по причине припадков. Но то, что он видел, провоцировало их".
Достоевский видел будущее, как в блеске молнии.
* * *
- Само сотворение мира, независимо от того, кто являлся его автором, было поэзией. Эта поэзия, еще не воплощенная в словах, была уже озвучена шелестом травы и деревьев, шумом морей, журчаньем ручьев, голосами птиц и небесным громом.
Можно предположить, что первые слова были детьми первично творимой музыки. Напеванием мелодий во время ритмической работы при вытягивании из воды сетей, взмахом весел на лодках, выдолбленных из цельных бревен.
* * *
- После рождения слов любовь перестала быть физическим актом, необходимым для продолжения рода. Три слова "Я люблю тебя", новаторски сказанные впервые, неизвестно когда и кем, на каком языке, оказались первой великой классической поэзией, переведенной сразу на все языки и уникально не устаревающей от повторения миллионами других уст.
* * *
- Что такое книга? Это щит, защищающий душу. Но книги бывают разными. Есть книги, отбивающие вкус, втравливающие людей в междоусобицы.
* * *
- Мой перевод "Слова о полку Игореве" кажется мне наиболее удачным. Я угадал, как мне кажется, то, что из него было изъято. Там шла тема перестукивания выбеленных дождями, высушенных ветром безымянных костей, которые валялись по нашим бескрайним степям. Потом эта тема пропала. Почему? Ведь князь погубил дружину. Осталось столько неутешенных родственников, которые не могли не обвинять его. Почему там колокола все время бухают и бухают, славя Игоря? Это ведь должно было уравновешиваться, на мой взгляд, как раз темой перестукивания костей. Но она исчезла.
У академика Рыбакова я нашел такие сведения, что был съезд князей после похода Игоря. Они собрались, чтобы договориться, как наполнить верой сердца людей. Им эти косточки были абсолютно ни к чему. Им нужен был оптимистический финал. И они его сделали. Я знаю, как это бывает.
В моей поэме "Братская ГЭС" в первом варианте было 517 поправок. Когда Артур Миллер, мой друг, увидел верстку, исчерканную всю красным карандашом, он просто заплакал.
* * *
- Арина Родионовна была, может быть, самым талантливым русским поэтом-женщиной. Праправнучка древнерусских бабушек, она хорошо слушала и запоминала то, что скоморохи, словно коробейники смеха, разносили по ярмаркам и обрядовым праздникам - балалаечные потешки, припевочки, раешные комедии, а подчас небезопасные для своих острых языков шуточки. Это видно по ее воспитаннику Сашеньке. Цветаева напрасно ревновала Пушкина к Наталье Гончаровой. Одна лишь Арина Родионовна оказалась достойной соперницей-победительницей.
* * *
- Русская поэзия приняла бремя совести на свои плечи не потому, что так хотела, а потому, что, кроме нее, этого некому было сделать. Уклончивость - это зависимость от собственной трусости. Слишком я часто слышу сейчас: "Никто никому не должен". Если все, по Достоевскому, виноваты во всем, то все и всем должны.
* * *
- Измотанные жизнью, мы порой забываем о поэзии, оправдываясь отговорками о смертельной нашей занятости, хотя смертельной может быть лишь духовная незанятость.
...и политике
- Не думаю, что спасение какой-либо страны состоит в том, чтобы опять формировать партию. Тем более, что у нас, как остроумно заметил Черномырдин, какую партию ни строй, все получается КПСС. Самое главное - формировать индивидуальность.
Проектировать будущее нашей страны нужно вместе с будущим всего человечества. Нельзя отрывать одно от другого, как это делают националисты. Все империи разваливаются. Таковы уроки истории. А у нас преобладают пока имперские амбиции.
* * *
- Во время войны с фашизмом советские люди поразили весь мир своим героизмом. Но в мирное время они нередко развязывают войну друг против друга, смертельно завидуя тем, кто позволяет себе дерзость быть вне стада, кто независимей, интеллигентней, талантливей. Сейчас, когда общая цель исчезла, сказалась холопская закомплексованность, рабская зависть ко всем, кто не раб. Выдавливание раба по капле слишком затянулось, выдавливать его из нас надо ведрами.
* * *
- Если все мы, россияне, хорошие и плохие, спросим себя по-честному, какой наш самый любимый памятник в России? Это будет тот самый памятник, который сейчас зажат с одной стороны "Макдональдсом", с другой - отечественным казино. Памятник А.С. Пушкину - лучшее место для того, чтобы назначать свидания.
* * *
- В литературных тусовочных кругах ныне стало модным брезгливо цедить: "Я политикой не интересуюсь". Но как говорят англичане, если вы не интересуетесь политикой, то она интересуется вами. Политика манипулирует людьми. Становясь войной, она убивает их. Тот, кто ею не интересуется, не интересуется и людьми. А в таком случае, почему люди должны интересоваться таким поэтом? Какого черта?!
Если бы Пушкин не написал "Медного всадника", "Бориса Годунова", стихотворения "Товарищ, верь, взойдет она", то мы никогда бы не называли его сегодня "наше все".
В своем интимном мире Пастернак, над аполитичностью которого иронизировали пародисты, очутился в самом центре мировой политики, потому что, несмотря на свой мягкий, не борцовский характер, не уклонился от собственной совести.
Я надеюсь, что поэзия и совесть сохранятся в России всегда.