12-07-01
Виктор РИСКИН
Касли
"Вас эти деньги убьют!"
Анна Ивановна надолго запомнит тот день в конце сентября прошлого года. Оставшиеся рубли она решила обменять на доллары, чтобы в далекой стране купить детям кое-что из одежды. "На рынок не ходи, - предупредили ее, - обчистят".
- И я пошла в обычный московский обменный пункт, - рассказывает каслинский гомеопат Анна Свентицкая. - Получила 250 долларов, села в автобус и поехала по адресу, где мне обещали ночлег. Вышла и направилась по аллее между двумя детскими садами.
Ей бы оглянуться. Тогда бы точно приметила трех парней, преследующих от самого "обменника". Но было уже поздно.
- Меня прижали к мусорным бакам. Самый высокий предупредил: "Не вздумай пищать, тетка. Гони быстро баксы!" Я открыла сумочку и отдала все полторы с лишним тысячи.
Это были деньги, которые Свентицкая по крупицам собирала на поездку в Грецию. 500 долларов надо было заплатить за авиабилеты (туда-обратно), уже купленные руководителем группы, 700 выложить за учебу, 300 - за гостиницу и питание. Единственное, что она сказала своим грабителям, была отчаянная, но емкая фраза: "Вы меня лишаете всего. Но я выживу, а вас эти деньги убьют!"
А дальше было все, как в тумане. В голове одна мысль: в таком состоянии на квартиру к знакомым идти нельзя. Вернулась в метро, села на ступеньки, открыла карманный молитвослов. Подошли какие-то две женщины, сочувственно выслушали сбивчивый рассказ, поохали, поахали. Потом достали кошельки и дали по 50 рублей. Еще посоветовали обратиться в милицию. Там на Свентицкую наорали: не надо, мол, было ушами хлопать, и: протянули 60 рублей. Анна купила две булки хлеба, батон колбасы. На первое время хватит.
Гомеопатия - медицина индивидуальная
Первым, с кем я столкнулся в квартире врача-гомеопата Свентицкой, был ее пациент, 72-летний Василий Спиридонович Коваленко. Он охотно согласился поведать историю своей болезни. Работал мастером в Вишневогорске. В тот день 1985 года копошился в цеховом тамбуре, когда неведомая сила проломила кирпичную стену и навалилась на него страшной тяжестью. Сорвавшаяся 12-тонная вагонетка, груженная кирпичами, в четырех местах раздробила кости таза: Коваленко трижды оперировался, два года назад удалили прямую кишку.
- У Анны Ивановны, - говорит Василий Спиридонович, - я лечусь уже полтора года. Здесь нахожу медицинскую помощь и моральную поддержку.
Сама Свентицкая настроена менее оптимистично:
- Да, состояние у Василия Спиридоновича улучшилось. Но при его заболевании я только это и могу обеспечить. О радикальном исцелении не идет и речи. Гомеопатии в таком случае дано лишь поддерживать стабильную работу не очень здорового организма, не допускать ухудшения.
Лет 20 из своих 45 Свентицкая проработала обычным врачом-кардиологом. О гомеопатии слышала, но, как многие, считала ее лженаукой, чуть ли не алхимией. Прозрение наступило, когда на ее руках медленно и тяжело умирала мать.
- Тогда я сильно засомневалась во всесилии аллопатической, то есть официальной медицины. Начались метания. А тут на глаза попадается объявление: в Москве открываются курсы гомеопатии. Внутренний голос подсказал: ты должна ехать. Помог радиозавод, где работал муж. Выделил огромную для 1990 года сумму - 4500 рублей. Съездила, занималась месяц. Учеба представляла собой видеокурс лекций неизвестного мне тогда греческого профессора Витулкаса. А что дальше? С одной теорией много не навоюешь. Нет ни книг, ни аптек. В 1996-м получаю приглашение на учебу в международную академию гомеопатии Греции. Первая реакция - истерический смех: где взять деньги? Заводы на боку, в семье накоплений никаких. На помощь пришли: мои пациенты. Они поверили в меня и в науку, которую хочу познать ради них же. Короче, назанимала и - в Грецию.
Там она впервые увидела не на экране, а вживую обаятельнейшего гения гомеопатии Джорджа Витулкаса. Профессора, лауреата альтернативной Нобелевской премии. Познакомилась с ним, с его женой Зисуллой. В свое время он вылечил ее от тяжелой болезни. С тех пор Зисулла посвятила свою жизнь Витулкасу, а он свою - гомеопатии. Вместе с остальными кандидатами в гомеопаты (140 врачей из России, Молдовы, Украины, Белоруссии, Казахстана, Грузии, Прибалтики) Анна Ивановна осваивала практические навыки бывшей "лженауки". Запомнила главную истину: гомеопатия - медицина индивидуальная. Лечить надо не болезнь, а человека со всеми его проблемами.
Потряси ромашку
И все-таки, что такое гомеопатия? В словаре сказано путано: "Метод лекарственного лечения болезней, заключающийся в применении очень малых доз тех лекарств, которые в больших дозах вызывают у здорового человека признаки данного заболевания". Из трехчасовой беседы со Свентицкой я тоже мало что понял. Удивившись моей бестолковости, Анна Ивановна схватила со стола пластмассовый флакончик и сыпанула в мою ладонь с десяток мелких белоснежных горошин.
- Это обычный молочный сахар. Можете проглотить и ничего с вами не случится. Так вот, на эту крупинку наносится гомеопатическое лекарство. Какое? Ну хотя бы обыкновенная ромашка, по-научному - хамамила. Из нее готовят настойку. Затем одну часть настойки смешивают с девятью частями воды и начинают интенсивно встряхивать. Это встряхивание называется патенцированием. У ромашки возникает дополнительная энергия, которая и воздействует на организм человека, помогая ему справиться с болезнью.
За внешне простым объяснением скрывается долгая работа. По пять-шесть часов тратит Свентицкая на первичный прием пациента. И только потом начинает лечение. Лечение долгое, может растянуться на годы.
- Хотите быстрое, - парирует Анна Ивановна, - принимайте химические препараты или гормоны. Болезнь, как рукой снимет: на несколько часов!
Надо отдать должное Свентицкой: она не возводит гомеопатию в ранг панацеи. Есть хвори, которые ромашкой не излечишь. Есть, которые можно и нужно лечить гомеопатией и аллопатией. Гомеопатия настраивает организм на саморегулирование. Образно говоря, ставит свалившуюся дрезину обратно на рельсы. А дальше катись, опираясь на собственные силы. Начало лечения нередко пугает пациентов: их заболевание неожиданно обостряется. В этом случае Анна Ивановна успокаивает: "Из ада болезни можно выйти только через ад болезни".
Что она с этого имеет?
Такой вот обывательский вопрос я задал гомеопату. В самом деле, неспроста бывший врач-кардиолог ударился в частную практику. Наверняка "бабки" гребет, дурача народ новым медицинским направлением. Да и коллеги постоянно интересуются: "Не надоело тебе? Может, попросишься обратно? Или тебе это выгодно?"
- Никакой выгоды, - отвечает Анна Ивановна, - гомеопатия мне не принесла. Если бы хотела заработать, то нашла бы куда более легкий путь. Занялась бы массажем, который неплохо освоила. А тут все, что зарабатываю, трачу на учебу, на книги. Один справочник, например, стоит 105 долларов. А я с пациента беру за прием всего 50 рублей, куда входит и стоимость лекарства. Получается дешевле, чем в бесплатной медицине, когда пациент идет в аптеку выкупать дорогостоящие препараты. После того, как я открыла для себя гомеопатию, то будто обрела ощущение полета. Я поняла, что нашла ключ, с помощью которого могу вытащить человека из тяжелейшего заболевания. Пришла ко мне 24-летняя женщина с язвенным колитом. Долгое время сидела на гормонах. Впереди четко просматривалась инвалидность: кишечник гнил заживо. Пришла подавленной, с грустными глазами, искусственной улыбкой, под косметикой светилась мертвенная бледность. Через месяц она изменилась. Нет, колит никуда не делся. Просто человек обрел силы с ним бороться.
Сумка на кафедре
В аэропорту Свентицкая все рассказала руководителю и переводчику группы Саше Семенову: "Денег нет. Стоит ли ехать?" "Поезжай, - ответил Саша, - все равно билеты касса назад не примет. А на месте разберемся".
- В самолете от всей этой нервотрепки у меня открылось кровотечение. Женщины поймут, о чем я говорю. А в Греции, в гостинице, стало еще хуже. Соседка по номеру Алла Величко из Санкт-Петербурга, выслушав мой невеселый рассказ, потащила к Витулкасу. "Профессор, - взмолилась я, - мне нечем вам заплатить за учебу, не говоря уже о лечении". Он только рассмеялся. Мы с ним оказались собратьями по несчастью. Его тоже обчистили в Москве: во время осмотра монастыря из кармана вытащили деньги.
Скоро вся группа знала, что приключилось с их коллегой. На кафедре в аудитории появилась пустая кожаная сумка. В нее бросали, кто по доллару, кто по десять-двадцать. И не только "русскоязычные", но и бразильцы, индусы, израильтяне, немцы.
- Чувство болезненной неловкости смешивалось с благодарностью. Тем более, я знала, что большинство из этих людей больше никогда не увижу и не смогу ответить таким же бескорыстным участием: это был заключительный, восьмой курс лекций. Зато я расплатилась за гостиницу, купила, что надо, детям - 14-летнему Сереже и девятилетней Маше. И о себе не забыла.
Анна Ивановна вышла из комнаты и через минуту вернулась в короткой серенькой, модной бобровой шубке.
- Правда, смотрится? И всего-то за 200 долларов.
В ее глазах смущенно плескались искорки-крупинки надежды на понимание. n