14-04-99
Меня не хотят брать в рейд: в машине мало места.
- Возьмем лучше еще один автомат, - без обиняков заявляет распорядитель.
- Какой автомат? - не понимаю я.
- Обыкновенный, Калашникова, а вместе с ним - автоматчика. Дело, понимаете, рисковое.
Правда, в самый последний момент все благополучно решается, и я включен в рейдовую таможенную группу: Игорь - командир, Сергей - водитель автомашины, Саша - рядовой член группы. Все с оружием и в камуфляже, и я - штатский наблюдатель с блокнотом и ручкой.
...Вечереет. Мы летим по пустынной Атаманской дороге куда-то на стык Троицкого и Октябрьского районов. Там, по оперативной информации, проложены несколько контрабандистских переходов. Асфальт - черен и сиз, закатное солнце - малиново, оно с трудом продирается в частом мелколесье, тянет к горизонту.
За селом Ключевка асфальт кончается, дорога-грунтовка пересекает мосток, резво берет в гору и... попадает в завал-тупик - снег вперемешку с землею. Берем влево, вправо... Замысловатые круги, переходы, опять тупики, опять завалы. "Уазику" не развернуться, и мы пятимся, буксуем. Зачем расчищены эти хитроумные петли в умирающих снеговых наносах? Зачем здесь так долго трудился бульдозер?
Игорь, рост под два метра, гремя армейскими ботинками, встает на капот машины, крутит окуляры бинокля.
- Все правильно, - объясняет он с высоты. - На том берегу Уя казахский аул Шадыксаевка, на этом - наша Ключевка, через реку налажен контрабандистский переход. Положим, заедет к нам заграничный гость с грузом, покрутится наугад в нарытых лабиринтах и встанет намертво. А наш бульдозерист тут как тут! За плату он гостя и из тупика вытащит, и, если надо, новую дорогу для него проложит. А потом опять выход перекроет, новые ловушки для других устроит. Что поделаешь, механизатор на деревне годами зарплату не видит, а зимой, в весеннюю распутицу для него поймать контрабандиста в ловушку - самый заработок!
Мы с трудом вылезаем из ловушек, выруливаем на окраину села, к МТМ - сюда, через реку, проложена дорога из Шадыксаевки.
- Кажется, мы засветились, - говорит водитель Сергей. - Вон из голубого КамАЗа за нами приглядывают...
Голубой грузовик поставлен с расчетом. Машина скрыта строениями, но из ее высокой кабины хорошо просматриваются казахстанский берег, Шадыксаевка и вся тайная переправа.
Проверять КамАЗ бесполезно, конечно же, его кузов пуст, а документы у водителя в полном порядке. Если в машине разведчики контрабандистов, то с помощью рации или условного сигнала они уже передали на тот берег о нашем присутствии, словом, засада безнадежно провалена.
Мы враждебно поглядываем из-за тракторного бокса на КамАЗ - стоило столько верст отмахать, чтобы поглазеть на пустой грузовик! Из него тоже косятся на нас. Вдруг дверца кабины отворяется, и на землю спрыгивает... российский пограничник!
Мы тоже выходим.
- Ну и ну! - дивится старший лейтенант в зеленой фуражке. - А мы ваш "уазик" за разведчика с той стороны приняли.
Пограничник и двое его внештатных помощников из местных хорошо информированы о происходящем на обоих берегах реки. Они рассказывают, что в соседнем селе Каменная Речка (российская сторона) поселилось более десятка семей азербайджанцев, часть из них в качестве доходного ремесла избрала для себя контрабанду казахстанского мяса. Например, сегодня (достоверно известно!) на ту сторону ушли за грузом до десятка легковых машин, азербайджанцы обязательно дождутся ночи, чтобы незамеченными вернуться домой. Какое они привезут мясо? Скорее всего больное, потому что там, где они его закупают за бесценок, почти весь скот болен туберкулезом. А через день-два это мясо появится на рынках по приличной цене и с... отличными документами.
Мы разворачиваемся, ключевцы надежно перекрывают переход от Шадыксаевки. Едем в Каменную Речку, а командир Игорь угощает группу сигаретами и рассказывает, что азербайджанцы отлично изучили все тропки, броды и переправы. Летом проконтролировать границу особенно сложно, потому что бродов - не счесть, а контрабандисты - изобретательны. Например, некий Рувшан избрал особенную тактику. Он покупает в Казахстане целое стадо, пасет его, приближается к Ую, а потом на водопое средь бела дня спокойно перегоняет коров в Россию. Здесь буренки мирно пасутся сколько необходимо, по мере надобности скот режут для базара, документов на мясо у Рувшана - каких только душа не пожелает. Попробуй докажи, что это контрабанда!
Слушаю командира и сопоставляю некоторые факты: есть почти уверенность, в контрабанде Рувшану и ему подобным активно содействует кто-то из влиятельных районных чиновников. Наверное, и барыши делят вместе.
В деревне - хоть глаз коли, Каменная Речка давно уже спит. Выезжаем за околицу. Каким-то чудом водитель Сергей находит ту единственную дорогу, о которой говорили пограничники, влево, вправо - не проехать, Казахстан - рукой подать. Значит, здесь и ждать. Прячемся с машиной за базовку, тушим фары, выключаем зажигание. Глубокая тишина и вязкая чернота смыкаются воедино. Подремать разве? От разговоров уже все порядком устали.
В машине зябко. Медленно тянется время, а дорога пуста. Неужели промахнулись и все напрасно?
- Фары, вижу фары! - шевелится Саша.
Я тоже замечаю два далеких горящих глаза и неверный отблеск движущегося огня на шиферной крыше.
Через несколько минут, не заметив нас, мимо прокрадывается "Москвич". На въезде в деревню его встречает "Нива". Останавливаются, водители долго мелькают сигаретными огоньками, говорят, прислушиваются, потом хлопают дверцами и укатывают в Казахстан.
- Зачем им дали уйти? - спрашиваю я таможенников.
- Это разведчики-проводники, вынюхивают обстановку. Спугнешь их - не придет "караван".
"Караван" идет спустя полчаса. Первым мы останавливаем КамАЗ с прицепом. Включаем яркий свет, выходим внезапно с автоматами наперерез спереди и сзади. В кабине грузовика, украшенной красным полотнищем "Под знаменем марксизма-ленинизма вперед - к победе коммунизма!", двое людей, в кузове - говяжьи туши. И никаких документов.
- Едем в гости, пельмени будем делать, - растерянно объясняет шофер.
- Ночью, на КамАЗе с прицепом?
- Шибка хар-р-роший машина, панимаешь, дар-р-рагой! - горячо вмешивается смуглый пассажир.
Тушим все фары, едва успеваем убрать грузовик с дороги, как в нашу засаду попадают... белые "Жигули", потом - УАЗ-469 с металлическим верхом, потом - красные "Жигули". Они идут друг за другом организованно, с точным интервалом. В каждой машине - азербайджанцы, каждая под крышу завалена говядиной и свининой и - никаких документов.
- Достаточно, - командует Игорь. - Больше машин нам не удержать в колонне, путь не ближний. Этих бы благополучно довести до таможни...
Выстраиваем контрабандистов в колонну: Игорь на КамАЗе - впереди, Сергей, Саша и я на нашей машине - замыкающие.
- Глядеть в оба, быть готовыми к любой провокации! - напоследок инструктирует командир. - Тронулись!
Скорость небольшая, ее задает грузовик с прицепом. Машины идут ровно, но вот контрабандисткий "УАЗ" с металлическим верхом то и дело дергается, словно выжидая что-то.
В деревне, на первом же перекрестке, он резко прибавляет скорость и, едва не врезавшись во впереди идущие "Жигули", внезапно уходит вправо.
- Командир! У нас - беглец! - докладывает по рации Сергей и тоже бросает машину вправо.
- Преследуйте!
Летим за "уазом" по глухой улочке, а он, петляя, сшибает столб.
- Стреляй! - командует Сергей. - Огонь по колесам!
Саша с автоматом уже на подножке, но "УАЗ", погасив огни, вдруг... исчезает на следующем повороте. Через две минуты мы находим его брошенным. Попробуй, угадай, в каком из домов укрылись контрабандисты? Скорее всего, вон в том, где нервно загораются окна и встревоженно хлопают двери. Ну и что из того? Мы не имеем права в нем делать проверку. Как и без понятых вскрывать машину. А где их найдешь среди ночи? Что делать?
Игорь принимает решение. Он будет в одиночку конвоировать колонну на таможенный пост. Саша, Сергей и я остаемся сторожить машину-беглянку. Авось ее хозяин одумается, тогда и мы вместе с ним можем вернуться в Троицк.
...Долго, отчаянно долго тянется время. Мы то курим, то пьем чай из моего термоса, то дремлем под уютное урчание мотора. Безмятежно спит деревня, где-то бормочут куры, взбрехивают сквозь сон собаки. Холодно. Сильно мерзнут ноги.
- Чего сразу не стрелял? - спрашиваю Сашу.
- Там же люди... Машину трясет, а ствол мотает, да и рикошет на таком расстоянии смертелен.
Неподалеку опасливо маячат чьи-то фигуры.
- Кто такие? Те самые?
- Щто ты, щто ты, началник! Ми - дуругой, ми - дурузья ващи. Шофер-мальчищка удрал, и ми тоже охрану делаем...
- Точно, те самые, - шепчу я Сергею. - Куртку кожаную запомнил и шапку норковую...
- Сможете доказать? - также шепотом спрашивает водитель.
Нет, я не смогу доказать, хотя узнаю азербайджанцев. Мы вынуждены терпеть этих шустрых чернявых людей с сильным азиатским акцентом. Несколько часов они отираются у машин, зовут в дом попить чаю, уговаривают отдать им на сохранение "УАЗ", предлагают немалые деньги в качестве гарантии, видя нашу неуступчивость, откровенно намекают, что неприятности всем троим очень скоро обеспечены...
- У нас, панимаешь, в городе бальщие началники дурузья!
Они то и дело меняются, приезжают и уезжают на своих машинах - в глазах мельтешат.
Под утро, когда назойливые гости исчезают, мы буквально на несколько минут покидаем свой пост, поднимаемся на горку - только с нее есть устойчивая радиосвязь с городом. И тут же жестоко жалеем. Чернявые гости умыкают из "уазика" не менее трех свиных туш. Последнего мы едва не настигаем, но он, бросив мясо, успевает укрыться в соседнем доме. Ну и жулики!
В десятом часу утра с таможни прибывает помощь. Находим понятых, открываем машину контрабандистов, оформляем документы, потом берем "уазик" на буксир и - в путь, тащим его на таможню. С крыльца на хорошем русском языке вслед нам матерятся контрабандисты:
- Только попадитесь на узкой дорожке!
Анатолий СТОЛЯРОВ.
(Наш корр.).
Троицкий район.