14-05-05
Когда ветерана войны, трубопрокатчика с 33-летним стажем Анатолия Ивановича Сонина спрашивают, в чем главное счастье его жизни, он отвечает:
- Счастье, что живой остался, хотя прошел всю войну от начала до конца. Счастье, что занимался любимым делом. Счастье, что все эти годы рядом со мной была женщина, лучше и красивее которой я больше никогда не встречал:
Жена Анатолия Ивановича Антонина Владимировна Сонина, в прошлом учитель русского языка и литературы 107-й челябинской школы, сидит рядом с мужем и слушает рассказ о прошлом, иногда дополняя его меткой подробностью, иногда уточняя полузабытый эпизод или дату. История их любви напоминает сюжет старого советского фильма - в чем-то наивного и романтического, но однозначно честного и искреннего.
- С Толей мы познакомились в Верхнем Уфалее на танцах, - вспоминает Антонина Владимировна. - Это было в 1939 году, а через год он уехал работать в Электросталь, куда его направили после окончания Свердловского политехнического института, и приезжал в родной Уфалей только на каникулы. В очередной приезд он сделал мне предложение. Мы договорились встретиться летом, но началась война. Я слушала страшные сводки об отступлении наших войск и неотступно думала об Анатолии. Еще больше, чем неизвестность, меня мучила неопределенность наших отношений. Вернее, про себя-то я точно знала, что полюбила, но вот как относится ко мне он? Всерьез ли сделал предложение, не забыл ли меня? И вдруг получаю письмо от командования, в котором говорится, что мой муж Анатолий Сонин представлен к правительственной награде. Не могу передать свои чувства! Я была безумно рада, что он жив, и тронута его простодушным обманом: заочно назвав меня своей женой, он как будто исправлял ошибку судьбы, помешавшую исполнению наших желаний:
Тоня дала себе слово во что бы то ни стало дождаться Анатолия. Но до встречи было целых пять лет. Она продолжала учительствовать в Уфалее, он в качестве командира огневого взвода сражался в составе Западного, Воронежского, Донского, Украинского, 3-го Белорусского фронтов, участвовал в обороне Сталинграда, форсировал Днепр в районе Кременчуга. В 1945 году под Кенигсбергом бомба угодила на огневую позицию, лейтенанта Сонина ранило, и он вместе с другими ранеными бойцами и поврежденным орудием отошел в укрытие в ожидании медиков. Но командир бригады приказал подавить огнем фашистских автоматчиков, засевших на соседнем хуторе и поливавших свинцом наши части, продвигавшиеся к Кенигсбергу. Сонин, не обращая внимания на раненую руку, остановил отступавших из города французских солдат. Знаками, жестами объяснил им боевую задачу, собрал своих уцелевших бойцов. Совместными усилиями им удалось развернуть тяжелое орудие. Раненые наводчик и заряжающий не оплошали: первые же снаряды разнесли хутор с немецкими автоматчиками вдребезги. Дорога на Кенигсберг стала свободной.
В другой раз на направлении Изюм - Барвенково Анатолия Ивановича контузило, и он чудом не угодил на тот свет. Спасли: сапоги. Один из бойцов "смертной бригады", подбиравшей трупы на поле битвы, позарился на офицерские сапоги Сонина и стал их снимать. Сапоги шли туго, боец тормошил "убитого", снял один сапог, а когда дошла очередь до второго, покойник окончательно ожил. "Глядите, мертвец-то живой!"- только и сумел вымолвить чересчур хозяйственный солдатик, кинувшись прочь:
Анатолий приехал в Уфалей весной 1946-го, исхудавший, в легкой шинели, и, не заходя домой, сразу направился к Тоне. А она с подружками в тот вечер пошла в кино, старая лента беспрерывно рвалась, в зале свистели, домой она вернулась в первом часу и замерла на пороге, увидев его рядом с мамой. Они просидели всю ночь и решили, что через неделю сыграют свадьбу. У Тони был шифоньер, который она исхитрилась купить на учительскую зарплату, мать сшила ей ватное одеяло - скромное приданое было готово, и 4 апреля 1946 года они сыграли свадьбу. С тех пор прошло 59 лет:
- Выходит, вас повенчала война?- обращаюсь к Антонине Владимировне.
- Выходит, так, - говорит она. - Хотя было бы лучше, если бы люди научились жить без войны. Слишком страшный след оставила она в жизни нашего поколения. Память о ней не исчезнет, наверное, и через сотню лет...
Сразу после войны А.И. Сонину предложили должность главного механика на Уфалейском литейно-механическом заводе, потом - председателя завкома профсоюза, а в 1954-м он стал секретарем Челябинского обкома профсоюза работников черной металлургии. В 1958 году Анатолия Ивановича пригласили на должность начальника участка ОТК 6-го цеха Челябинского трубопрокатного завода. И пребывал он на этой должности ровно 33 года.
В то время предприятие выглядело совершенно иначе, чем сейчас: скромного вида строение на месте теперешнего заводоуправления, вокруг ямы да буераки. Нынешнее здание заводоуправления было построено во многом благодаря легендарному директору Якову Осадчему. Так же как Дворец культуры, теплица, плавательный бассейн, профилакторий "Изумруд".
Стиль работы Анатолия Ивановича, как и многих других руководителей заводских подразделений, их отношение к делу были продиктованы не только собственными представлениями о долге, но и теми высокими требованиями, которые предъявлял к командирам производства Осадчий. А.И. Сонин вспоминает, что подготовка к встрече директора после отпуска походила на субботник: и начальники цехов, и рабочие приводили в порядок станки и оборудование, мыли и драили производственные помещения. Были случаи, когда за дисциплинарные нарушения иные руководители расставались со своими должностями. Осадчий был крут, но обладал талантом организатора, был беззаветно предан заводу, интересы которого, говоря теперешним языком, умело лоббировал в высоких правительственных кабинетах.
Настрой директора передавался и подчиненным, которые должны были каждый на своем рабочем месте крепить трудовую славу и деловую репутацию завода. И здесь Анатолий Сонин в качестве начальника участка ОТК снова оказался на передовой - передовой борьбы за качество. В его обязанности входил контроль за качеством заводской продукции, а также участие в разборе ЧП на газопроводах. Для этого приходилось выезжать в тайгу, тундру, неделями жить в вагончиках, проводить собственное расследование, собирать доказательства, докапываясь до причин аварий. Однажды в Западной Сибири взрыв на газопроводе произошел в ту минуту, когда мимо проходил табун коров. Когда Сонин прибыл на место происшествия, он увидел кровавое месиво, вновь напомнившее ему фронт, поле битвы. В течение нескольких недель он тщательно исследовал причины происшедшего, особенности местного технологического процесса и собрал неопровержимые доказательства того, что в задирах, образовавшихся на поверхности труб и ставших причиной взрыва газа, виноваты не заводчане, а низкая культура производства строителей.
За три десятилетия работы на заводе педантичный Сонин не допустил ни одной рекламации в адрес завода. Его боялись, ненавидели, пытались улестить. Но это было невозможно. Война воспитала в нем четкое представление о добре и зле, внушила ясные и непоколебимые принципы, которыми он никогда не поступался.
Работа на ЧТПЗ давала возможность быть в эпицентре многих исторических событий, которыми жила страна. Анатолий Иванович хорошо помнит, как 6-й цех, в котором он трудился, начал осваивать производство труб диаметром 1020 мм, которые отказались поставлять зарубежные партнеры. "Репетировали" долго, стремились добиться безупречного качества, а когда достигли желаемого, сварщик Василий Иванович Фролов выдал долгожданную продукцию, на первом образце которой была знаменитая надпись: "Труба тебе, Аденауэр!"
По случаю выпуска первой пробной партии труб "для Аденауэра" на заводе был праздник, и Анатолий Иванович вернулся домой поздно. Антонина Владимировна, как всегда, ждала его, на столе накрыт праздничный ужин: "Ну как?" - "Все в порядке!.."
Обычай делиться друг с другом новостями был у них смолоду. Она рассказывала ему все о своих школьных буднях, он делился с ней производственными проблемами. Он назубок знал ее отличников и хулиганов, она помнила имена и отчества всех его сослуживцев, знала, кто чем живет и что любит, вместе с друзьями они выезжали на природу, устраивали вечеринки, танцевальные вечера, розыгрыши. И никогда не давали друг другу повода для ссор или ревности. Антонина Владимировна признается, что в отличие от женщин, которые выслеживали своих мужей, не давая им шагу ступить, она всегда доверяла своему Толе. Анатолий Иванович и вовсе боготворил жену, гордился ею, уважал, а уж любил так, как об этом может только мечтать любая женщина. С годами это чувство не ослабло. Недавно Антонина Владимировна зашла в комнату и застала его со своим девичьим портретом в руках. Он гладил пожелтевшее фото, подносил его к губам, повторяя: "Как я люблю твое лицо!"
Этот год для А.И. Сонина - особый. 60-летие Победы совпало для него с собственным 90-летием, которое состоится в ноябре. Что дает ему силы жить и любить эту жизнь? Спокойная совесть, сознание честно выполненного долга. И, конечно, активный образ жизни. На завод он всегда ходил только пешком. Никогда не курил и не злоупотреблял вином, даже на фронте к этому делу не пристрастился. Занимался лыжами, коньками, плаванием, бегом, не пропускал ни одной заводской спартакиады. И до сих пор не сидит сложа руки. Может починить обувь, зимой чистит ступеньки подъезда от льда и снега, летом работает в саду.
Недавно Анатолий Иванович восстановил свою родословную и написал биографию. Описал сражения, в которых принимал участие, наиболее яркие эпизоды войны, боевых товарищей, дорогие для него награды - два ордена Отечественной войны 2-й степени, две медали за боевые заслуги, орден Красной Звезды, медали "За оборону Сталинграда", "За взятие Кенигсберга" и многие другие. Говорит, что внукам и правнукам не будет за него стыдно:
Лидия ПАНФИЛОВА