14-06-2000
Перед началом нынешних гастролей одна из ведущих актрис Малого театра вспомнила свой приезд в Челябинск во время Великой Отечественной войны. Говорят, что когда стреляют пушки, музы молчат. Однако непродолжительный челябинский период Малого театра способствовал становлению вкусов провинциальной публики, а также местного драматического искусства. Итак, слово Татьяне Петровне:
- Мы поехали в эвакуацию после 15 октября, вскоре после того, как уехал театр. Тогда немец был под Москвой, было самое страшное время - театр эвакуировали, но Щепкинское училище театр с собой не взял. Мы, студенты, посоветовавшись (так как уехали все педагоги, ведь нам преподавали артисты Малого театра), обратились в министерство. И я лично туда ходила. Там вошли в наше положение и оказали нам большую помощь: в Свердловск эвакуировались международные вагоны, и нас туда поместили, чтобы мы добрались до Челябинска.
По пути мы заехали в Пермь, забрали Михаила Ивановича Царева, выделили ему купе. Потом мы заехали в Вятку к Константину Александровичу Зубову. Это было в стороне, мы остановились на небольшой станции и на попутных доехали до Зубова, потому что он был занят в репертуаре театра и был нужен. Это мы делали все самовольно, поскольку с нами было много его учеников и, в частности, я. Забрать его с собой мы не сумели, но добились, чтобы в райкоме дали ему вагон, который довезет его до Свердловска. Там мы объединились, какой-то день или два ждали на вокзале поезда и приехали все вместе в Челябинск. Вот с этого началось.
Сначала мы жили в театре, ночевали в гримуборных и даже в фойе. Сразу нас не могли расселить. Потом наши великие, крупные мастера жили в гостинице "Южный Урал", а нас расселяли по квартирам. Я жила в квартире где-то на улице Ленина, там была двухкомнатная квартира, в одной комнате была хозяйка, в другую комнату она поселила меня. Но потом она с ребенком ушла, так как дом не отапливался, а зима была жуткая, и в эту квартиру, в ее комнату, въехали еще две или три наши студентки. И вот мы жили в этой неотопленной квартире. Иногда удавалось переночевать в уборной Яблочкиной - там был ковер, и на нем все-таки можно было лежать. Так что иногда, чтобы погреться, мы ночевали в театре.
Приняты мы были очень радушно. К сожалению, задерживались декорации, и поэтому мастера сразу же начали давать концерты. В них были отрывки из спектаклей. Это были и Шиллер, и Толстой, и Островский: Царев и Шатрова играли из "Мудреца". Я помню выступления: Пашенная - Мария Стюарт, Яблочкина - Елизавета, Илья Яковлевич Судаков играл Нехлюдова, а Клавдия Николаевна Еланская, его жена, мхатовская актриса, которая поехала с ним, она играла все основные сцены Катюши Масловой и так далее. А потом и мы, студенты, присоединились, в частности, я и Карнович-Валуа в этом концерте играли из "Горячего сердца" встречу Матрены и Наркиса. Там выступали артисты и из вокального состава, поэтому и пели. Аксенов много читал, так что это были полноценные концерты.
Тогда в Челябинске были тыловые госпитали, и мы разъезжали с концертами. И я помню, как Евдокия Дмитриевна Турчанинова зашла в палату, где лежал один какой-то военачальник, он был в тяжелом состоянии, и она читала ему - она была мастер читать народные сказки, разговаривала с ним, но потом, когда выходила, она ужасно плакала. Да и все мы очень сострадали тем, кто был в госпитале.
А декорации так и не пришли. Потом, уже в процессе, они были восстановлены, но, конечно, не в таком блестящем качестве. Кроме того, ставились новые спектакли и делались новые декорации. В этом плане очень много помогал челябинский театр. И, несмотря ни на что, работа продолжалась очень активно. Позже даже стали выпускать премьеры. Илья Яковлевич Судаков, он был тогда художественный руководитель, продолжал работать. И Золя выпускался, и шла "Отечественная война" Толстого, в которой гениально читал Остужев и в которой была и моя первая работа - небольшой эпизод, но довольно приятный и хороший - это баба Василиса, диалог с Кутузовым в исполнении Яковлева.
К счастью, из-за заминки с декорациями было довольно много свободного времени, и Константин Александрович Зубов занимался с нами, студентами, по 10-12 часов, мы менялись, а Константин Александрович работал бессменно. Поэтому мы получили максимальную дозу обучения у великого мастера.
Тогда были организованы пайки для артистов, а Илья Яковлевич Судаков умудрялся два-три пайка получить и на студентов. Но основное наше питание заключалось вот в чем: был организован такой маленький магазинчик, где продавалось мороженое-суфле, мы бегали, покупали буханки хлеба и ели с этим мороженым, что очень нас питало, и мы могли работать.
Сам город был очень радушно к нам настроен. Зал был всегда переполнен. В воспоминаниях о Челябинске осталось только все самое хорошее и доброе. Отношение было прекрасное и морально, и материально. Местные жители, челябинцы, нам очень помогали. В доме, где мы жили, соседи стучали и говорили: "Вот у нас остался суп, вы не хотите?" И мы с удовольствием ели. Приносили какие-то котлеточки овощные или наполовину с овощами, они ведь сами жили в военных условиях. Но радушие было огромное. Я могу только передать за тот прием во время войны Челябинску низкий поклон.
Я после того времени была в Челябинске уже три или четыре раза, каждый раз мои спектакли попадали в гастроли. И опять были наши встречи - тогда нас все еще помнили и приходили, и после спектаклей были встречи, зрители задерживались, и мы с ними разговаривали. И каждый раз мы испытывали огромную теплоту этого города.
Записала Даррья Хлестова