14-08-97
- Мы в диспетчерской разводим самолеты, когда они буквально на волоске от столкновения. Никакой аварии не происходит. И слава Богу, что никто из пассажиров об этом не знает.
- Авиадиспетчеры подобны хирургам. Но если врачам требуется абсолютная точность при оперировании организма лишь одного больного, то в наших руках иногда оказывается жизнь трех сотен человек. Представляете ответственность?!
Первое высказывание принадлежит Кейзу Бейкерсфелду - диспетчеру из известного романа Артура Хейли "Аэропорт" - по сей день единственного произведения, достойно отразившего на своих страницах работу невидимого механизма управления полетами. Второй говорящий - лицо не литературное, это заместитель директора "Челябаэронавигации" Василий Тимофеевич Логиновских.
Служба движения "Челябаэронавигации" расположена в небольшом двухэтажном здании рядом со стеклянной коробкой аэровокзала. Днем и ночью меняют друг друга диспетчеры, ни на минуту не оставляя небо без присмотра. Подразделяются они на аэродромный и районный центры. Первые "ведут" самолет от момента запуска двигателей до того момента, когда лайнер, набрав соответствующую высоту, удаляется от Челябинска на 40 километров. Тогда его действиями начинает руководить диспетчер из районного центра (РЦ). Сотрудники обоих центров встречаются на инструктаже.
Сегодня его проводит руководитель полетов районного центра Сергей Алексеевич Попов. Прогноз погоды на ближайшие часы докладывает метеоролог, дежурный штурман сообщает безопасные высоты в коридорах входа и выхода в воздушное пространство Челябинска, с тренировочными планами боевой авиации всех знакомит представитель военных диспетчеров. Если пассажирские самолеты летают строго по установленным трассам, то у военных свои задачи и свои маршруты. Но гражданский диспетчер обязательно предупреждается, на каком эшелоне пассажирскую трассу пересечет истребитель.
Сотрудники аэродромного центра следят за самолетом даже тогда, когда он еще стоит на земле. Начало движения разрешает диспетчер руления. Едва "Ту" или "Ан" выезжает на магистральную рулежную дорожку (МРД), его принимает диспетчер старта. И если взлетно-посадочная полоса свободна - взлет разрешен. Только шасси лайнера отрываются от взлетно-посадочной полосы (ВПП), на экране радара диспетчера круга вспыхивает зеленая точка. Самолет набирает высоту, но не уходит из-под внимания службы навигации. Теперь им руководит диспетчер подхода. Потом - диспетчеры РЦ. И так, словно эстафетную палочку, передают друг другу наземные службы летящий самолет.
- Небо не такое большое, как кажется, - обьясняет руководитель полетов аэродрома Сергей Александрович Зайцев. - В нем происходит оживленное движение, и на воздушных перекрестках-аэродромах действия регулировщиков-диспетчеров чрезвычайно важны.
Вот к Челябинску подлетает "Ту-154" - рейс из Москвы. Его видно на радаре - вспыхивающая зеленоватым светом точка отчетливо движется к центру экрана.
- Борт 180, добрый день, снижайтесь, курс на Медиак, - говорит в микрофон диспетчер подхода Сергей Кокорин.
Он направляет "Ту" по входному воздушному коридору с ориентиром на село Большой Медиак. Таких коридоров восемь, и ни один гражданский самолет не имеет права двигаться по-иному. На радаре впыхивают цифры: 3940... 3870... 3790 - они показывают высоту, на которой находится борт. Самолет точно выполняет указания диспетчера и идет на заданное снижение. Сергей нажимает кнопку на пульте - и вместо указателя высоты появляется цифра 15 процентов. "Это количество топлива в баках, - объясняет Сергей, - нам такая информация может понадобиться."
Прошло несколько минут, и с пилотом московского рейса по радиосвязи здоровается уже диспетчер круга Леонид Колюнов. А вот сам лайнер заходит на "коробочку" - самолет можно увидеть и через окно, и на экране радара. "Стальная птица" летит на высоте всего 400 метров. "Теперь мой черед, - говорит диспетчер посадки Александр Авхимович, - сейчас я поведу его на посадку". Шасси "Туполева" касаются полосы, но внимание диспетчеров не ослабевает: за землей тоже следить нужно. Многие здесь помнят омский случай, когда диспетчер старта не заметил стоявшую на ВПП дорожную технику и разрешил посадку подлетающему "Ту-154". В результате уже наземного столкновения все пассажиры погибли.
- А виновный сел в тюрьму, - говорит руководитель полетов Зайцев, - потому что диспетчер, под управлением которого выполняется полет воздушного судна, несет ответственность за обоснованность передаваемых экипажу самолета указаний и рекомендаций. "Мы работаем, а за спиной у всех незримо стоит прокурор, - добавляет старший диспетчер Виктор Баяндин. - Помните 1979 год, когда разбилась футбольная команда "Пахтакор". Два самолета тогда столкнулись в воздухе, диспетчер не смог их своевременно развести. И получил 15 лет, а вместе с ним сели старший диспетчер и руководитель полетов - не уследили.
Мы переходим в РЦ. Три диспетчера внимательно следят за тремя направлениями: западным, восточным и южным. Виктор Баяндин вместе с одним из диспетчеров склоняется над экраном радара. По радиосвязи слышится английская речь - воздушное пространство Челябинска бороздят "АлИталия", "Люфтганза", монгольские и швейцарские авиакомпании. А сейчас диспетчер западной зоны Валерий Павлов уверенно что-то говорит пилоту КАL из Южной Кореи. Знание английского языка - необходимое условие современной работы. Если раньше воздушное пространство области для полетов иностранцев было строго закрыто, то теперь запрещено пролетать лишь над районом Озерска. Еще один заштрихованный участок на полетной карте - зона Чебаркуля, ее разрешено пересекать только на высоте не ниже девяти тысяч метров - полигон, стреляют.
Того напряжения, о котором говорил Кейз Бейкерсфелд из "Аэропорта" Хейли, челябинские диспетчеры давно не испытывают. "Прошли времена, когда самолеты летали, - с горечью машет рукой диспетчер Вячеслав Атаманиченко. - В начале восьмидесятых только через западный сектор проходило 400 бортов в сутки. В течение 20 минут я развел 42 самолета. Вот это действительно было по Хейли - такая карусель в воздухе, рот не закрывается, все время указания пилотам даешь - снизиться, развернуться, изменить курс. А сейчас за шесть часов смены - 4 борта прошли южную зону, 22 - восточную, 35 - западную. Все теперь мимо Челябинска летают. Скучно. И квалификация теряется".
Раньше и малая авиация летала. То "Ан-2" отправится проверять сохранность нефтепровода, то вертолет поднимется на тушение лесного пожара. За всем этим следил с земли диспетчер. И доверие к ним со стороны летчиков было и остается огромным. Однажды со стороны Свердловска в наш район на одной высоте, практически друг за другом входили "Ил-18" и "Ту-154". В кабину "Ила" неожиданно стал ломиться неизвестный тип. Летчик сообщил на землю о нападении и принял решение немедленно возвращаться обратно. В последний момент разворачивающегося "Илюшина" увидел на экране радара челябинский диспетчер. За несколько секунд он успел дать "Ту-154" команду изменить курс. Промедли он хотя бы мгновение - столкновение было бы неизбежным. Не раз и не два выручали челябинские диспетчеры летчиков.
"На моей памяти был случай, - вспоминает Виктор Баяндин, - молния ударила в самолет, отключился бортовой радар. Без приборов пилот практически "ослеп" в облаках, осталась только связь с челябинским КДП. Диспетчеры по радиосвязи довели самолет до аэродрома и благополучно посадили".
Ничего подобного за мою смену не случилось. Самолеты садились и взлетали. Летчики самостоятельно обходили грозовые тучи, наземные диспетчеры аккуратно разводили встречные борты. Ну и слава Богу. Пусть пассажиры самолетов ничего не знают об этом напряженно работающем невидимом механизме. Главное, что он действует.
Роман ГРИБАНОВ.
Фото Бориса КАУЛИНА.