14-11-98
С момента рождения каждый из нас запрограммирован природой на определенный результат. У каждого имеется свой жизненный Эверест. У одного это, действительно, пик, сопоставимый с Гималайскими вершинами, у другого - кочка. Первый преодолевает перевалы, ледники, испытывает кислородное голодание, срывается, снова карабкается вверх, порой вынужден идти без страховки. Совершая свое восхождение на пик, он прокладывает путь за ним идущим, открывает им новые горизонты. За ним идти трудно, опасно. Куда соблазнительнее, стремясь к сиюминутному результату, совершить одно движение, и вот она, вершина - но это, кочка. И будешь стоять на ней, вытаскивая из болота одну ногу и увязая другой.
Крепкие корни
Через год Владимир Олейчик будет отмечать сто лет со дня рождения своего отца - подполковника, комиссара танковой дивизии. В 1941 году семья жила в Белоруссии по месту службы отца. 21 июня мать с двумя детьми, младшему из которых, Владимиру, было четыре месяца, уезжает из Белоруссии в Челябинск.
Отец, как и тысячи наших сограждан, погиб в первые дни войны.
Все заботы о детях легли на плечи матери - Валентины Павловны. Многие годы она работала в детском доме, а затем в школе N 92, где вела уроки рукоделия. Володя не мог помнить отца, но пример его всегда был в его сердце.
Заводские университеты
После окончания школы, отработав один год электрослесарем на ЧМЗ, В. Олейчик поступил в политехнический институт, совмещая работу с учебой. Сначала работал в ЭСПЦ-3 подручным сталевара, а затем перешел в вакуумное отделение. Тема диплома была связана с вопросами вакуумного переплава.
С первых шагов на заводе у Владимира Ильича Олейчика начал формироваться характер экспериментатора. Впрочем, возможно, это еще с детства, когда территорию завода еще не окружал сплошной забор, и пацаны излазили завод вдоль и поперек. Юный Володя Олейчик чего только не придумывал, каких только бомбочек и штуковинок из разных отходов на копровом цехе не делал.
Работая в ЭСПЦ-3 и ЭСПЦ-2, Олейчик много экспериментировал, тайком от начальства. Узнали бы - головы не сносить. Эти эксперименты давали практические результаты: многие из запатентованных авторских свидетельств, изобретений, которых у Олейчика не счесть, - сегодня обыденная реальность на "Мечеле". Он в свое время напугал ЦНИИЧЕРМЕТ, доказав, что азотирование стали можно проводить на плазменной печи через газовую фазу точно так же, как и на открытой дуговой печи. В отраслевом институте над этой темой работала лаборатория, а тут какой-то мастер, без звания, без ученой степени. "Остепенился" Олейчик позже, когда тоже без отрыва от производства защитил кандидатскую диссертацию по нержавейке.
Экспериментировал Владимир Ильич и в организации труда. Однажды он в ЭСПЦ-2 провел ремонт печи всего за восемь часов, в то время как отводилось на это до тридцати часов, и сделал это системой. А когда промедление было смерти подобно и он без ведома начальства остановил агрегат для перефутеровки днища, Олег Иванович Тищенко сильно разгневался и издал приказ об увольнении с завода шибко ученого и самостоятельного Олейчика.
Начало реформ
- Это было мое первое изгнание с завода, - констатирует Владимир Ильич. - В то время на заводе был один О.И. - Олег Иванович Тищенко, все остальные были и.о. Начальник производственного отдела Евгений Васильевич Мокров предложил мне тогда должность диспетчера завода. Это была бесценная школа.
Второй уход Олейчика с завода был предопределен временем. По логике вещей он был просто неизбежен. В восемьдесят девятом году конференция трудового коллектива избрала его генеральным директором. Против было министерство, приславшее своего кандидата из Магнитогорска, против был обком партии, были другие противники, но ему верил коллектив. Олейчик в этот переломный для страны период начал делать на предприятии то, к чему стремились его лучшие предшественники - Николай Алексеевич Тулин, Олег Иванович Тищенко, понимавшие, что металлургия, комбинат нуждаются в реформе. Но они жили в другое время, когда вместо реформ внедрялось "совершенствование хозяйственного механизма", а это все равно, что, стоя одной ногой на болотной кочке, время от времени менять точку опоры - линия горизонта от этих усилий не меняется. Необходимы были кардинальные перемены.
Олейчик начал их с попытки сформировать свою команду. Но не успел завершить начатое. Восемьдесят девятый - начало девяностых - наверное, когда-нибудь обществоведы охарактеризуют этот период, как эпоху бесконечных оппозиций. На комбинате, который уже, кстати, с легкой руки Олейчика получил свое второе имя - "Мечел" и новый товарный знак, у генерального директора была очень сильная оппозиция. Однако он успел сделать многое - подготовить базу для приватизации предприятия. К сожалению, новые руководители, умудрились в считанные месяцы ее разрушить, что и привело в результате к многочисленным потрясениям. А спасала положение уже другая команда - она попыталась продолжить начатое Олейчиком, но слишком многое к тому времени было безвозвратно потеряно. И сегодня комбинат имеет то, что имеет.
- Владимир Ильич, действительно, была возможность сохранить "Мечел" как чисто российское предприятие?
- Конечно, была. Для этого необходимо было уже в девяносто первом-девяносто втором годах провести реструктуризацию комбината. Тогда он был бы более управляемым. Необходимо было развивать комплекс по производству нержавейки в другом направлении, чтобы не отправлять лист в Москву на "Серп и молот", и прибыли получать при этом в четыре раза больше, чем имели тогда и имеем сегодня. Мы начинали эту работу, когда еще были средства и возможность получить инвестиции. Нынешняя команда таких средств не имеет. Не имеет она их и на то, чтобы углубить переработку сырья. Сегодня выход полезной продукции не превышает 25-28 процентов. Все остальное уходит в дым и шлаковые отвалы. А это все деньги. Для того, чтобы их получить, необходимо деньги же и вложить. Комбинат душит область, душит федеральный центр, душит заграница.
Горизонты
- Не только "Мечел" задыхается от неплатежей и взаимозачетов. Что может нас спасти?
- Здравый смысл. В настоящий момент необходима концентрация средств. Челябинская область в начале девяностых имела уникальную возможность сконцентрировать средства. Но для этого нужно было создавать не банк "Мечел", который опирался только на одно предприятие, а областной банк, с опорой на всю металлургию области - и цветную, и черную. Для решения такой непростой задачи у руководства области не хватило воли. Слишком высоки амбиции у руководителей наших металлургических гигантов. Сегодня это был бы областной холдинг. Магнитогорцы ближе всех подошли к этой идее, однако они в одиночку слишком уязвимы. Хуже того, наши металлургические предприятия уже начинают конкурировать между собой.
- Владимир Ильич, у вас имеется предвыборная программа?
- Моя программа - это мой опыт, мои знания экономики, металлургии, экологии, знание жизни, людей.
Ветераны помнят, как при Олейчике на комбинате решались социальные вопросы, что в последний раз автомобили на льготных условиях металлурги покупали при нем, и производство телевизоров и видеомагнитофонов "Тошиба-Мечел" начинали при нем, получали металлурги квартиры, кредиты на строительство коттеджей...
Сегодня его сын Илья работает заместителем начальника электросталеплавильного цеха N 3, а начинал он здесь канавщиком.
Счастливый отец и дед увлекся подводным плаванием и парусным спортом. Он изучил подводный мир многих озер области. Есть ли у нас такие знатоки? Не простой созерцатель, озера знает так, как их, наверное, не знают профессиональные экологи.
Выбор депутата - выбор лидера, того, за кем идти. Надо ли делать усилие над собой, чтобы увидеть то, что в принципе очевидно?
Валерий ГРИДНЕВ.
РR