15-04-98
"Кому на Руси жить хорошо" - вечный журналистский вопрос. И вечно - без ответа. Начнешь искать счастливых среди богатых - не поймут, да еще и проклянут... Вообще у нас как-то больше принято жаловаться на жизнь, чем быть ею удовлетворенным. "Этот стон у них песней зовется"... Такой, значит, менталитет... А жизнь при этом такая странная, что остается одно - искать счастливых среди тех, кто потерял все, скатился по социальной лестнице до самого низа и... понял, что не так много человеку для счастья надо.
Письмо пришло из села Усть-Багаряк Кунашакского района: "Я, Трунова Надежда Степановна, живу в доме для престарелых, имею детей, внуков и правнуков, но от всех сбежала, и мне здесь лучше, у меня не было детства, я дочь репрессированных, с 12 лет вела беспризорный образ жизни, не успела подрасти, война, была угнана в фашистскую Германию, пребывала в лагерях с маленьким ребенком..." И далее по тексту - запятых много, точки ни одной, то есть поток сознания: "Моя дочь приравнена к ветеранам войны, после был указ приравнять и нас, но я до настоящего времени не имею удостоверения, все еще доказываю, Германия в 1997 году в феврале выплатила мне деньги за мои мытарства, а вот Родина медлит, но я человек веселого нрава, пишу стихи, изредка печатает их Кунашак, я очень подвижная, сломала ногу, прошло, бегаю, сломала руку, прошло, работаю, на велике гоняю, шью-вышиваю-вяжу, куклы делаю..."
В Усть-Багаряк мы попали не сразу, сначали заехали в Багаряк, отмахав несколько десятков лишних километров, просто потому, что дороги не знали. Жители Багаряка показали нам мост со следами былой красоты, построенный специально к приезду Екатерины. Екатерина по нему так и не проехала, и, может, сразу после того, а может, после чего другого - стала приходить в упадок вся наружность данного населенного пункта... Зрелище упадка всегда и грустно, и красиво одновременно. Жители села Багаряк опровергли имеющуюся у нас информацию о доме престарелых в Усть-Багаряке.
- Можем ли мы туда позвонить? - спросили мы.
- Не можете, - ответили нам, - потому что это далеко, в другой, Свердловской, области.
- Но ведь это Кунашакский район! - не сдавались мы.
- Кунашакский, но область-то все равно - Свердловская...
Отъехав километров за пять, мы увидели сиротливо зависшие в ясном морозном воздухе телефонные провода, причину отсутствия связи между двумя населенными пунктами. Усть-Багаряк обнаружился в Челябинской области, а в нем нашелся и Дом ветеранов. Вот только автора письма - Н.С. Трунову мы не застали, укатила старушка-веселушка в гости к родственникам в Пермскую область. Обещала вернуться. Познакомились мы с обитателями, сотрудниками и укладом жизни. Покормили нас вполне приличным обедом. Я зашла в комнату, где обитают три старушки. У каждой над кроватью - коврик с лебедями, под кроватью - чемодан или сундук с огромными замками и нехитрыми пожитками. Старушки рассказали, что вчера их всех искупали, вещички их перестирали. Одна, оказавшаяся словоохотливее других, сообщила, что поправилась за год спокойной и безбедной жизни в старческом доме, платье теперь в обтяжку. Остальные подтвердили, что была она раньше очень худой. Делать им совершенно нечего, только смотреть телевизор или читать газету "Челябинский рабочий", которую им выписали на текущий год. Что они и делают, кому интересно... Ждут лета, потому что летом начнут выползать на улицу, на природу. Природа обступает старческий дом со всех сторон, до леса - рукой подать. Это, если летом. Зимой, опять же, ничьей руки не хватит...
Как рассказала нам директор В.Ф. Гайсина, старческий дом существует здесь два года. До этого была детская больница. Сейчас обитает в нем двенадцать человек: шесть мужчин и шесть женщин. Попадают сюда люди по-разному. Есть бомжи, уставшие от своих скитаний, намаявшиеся. Приходят пожить до весны, зиму перекантоваться. У одного мужчины сгорел дотла собственный дом, чем по миру идти, уж лучше здесь, в коллективе... Есть и старушки сезонные, не теряющие надежды весной снова уйти в самостоятельную жизнь, вскопать огородик, вести хозяйство... Направляет в старческий дом центр социального обеспечения в Кунашаке: нужно пройти медкомиссию, сдать анализы. Без этого сюда не принимают. Дети, внуки, как правило, есть у всех. Только у одного нынешнего обитателя никого не осталось, один на белом свете. Тридцать процентов от пенсии, полагающейся старикам, им выдают на руки. Остальное идет на их содержание. Обхождением обитатели вполне довольны, сотрудницы заботливы и аккуратны.
Непременно отмечаются здесь все традиционные праздники и дни рождения обитателей. На Новый год приходил Дед Мороз с мешком подарков. На 9 Мая приглашают всех в сельский клуб на вечер. Кто сам не дойдет - везут на машине.
- Мы все, - говорят нам старушки, - живем одной семьей.
Да, привычка к коллективному существованию, сложившаяся у старшего поколения за десятилетия кучной, на миру, жизни, выручает и здесь. И от нынешней жестокой, несправедливой к ним действительности старики находят здесь свое спасение.
...Но одна поговорка не находит здесь своего подтверждения: "на миру, дескать, и смерть красна". Когда кто-то умирает, старики не реагируют на это никак, впадая в "скорбное бесчувствие". Если умерший был мусульманином, приходит местный мулла, погребение совершается согласно обряду. Отошедших в мир иной православных хоронят хоть и без священника (в Усть-Багаряке нет православной церкви), но делают все как положено, по-человечески.
А заканчивается письмо Надежды Степановны Труновой в нашу редакцию так: "Я думаю, человек когда-то и где-то должен о себе сказать, а у меня возраст уже большой, и как-то хочется по-детски пожаловаться, и вот сегодня суббота, и я разговариваю с вами, нам выписали вашу газету, нам здесь неплохо, я повидала много, но мне сейчас хорошо, извините, но мы, старики, многие неграмотные, поэтому ошибки, с уважением... "
Елена РАДЧЕНКО.
Усть-Багаряк, Кунашакский район.