16-02-2000
Анатолий СТОЛЯРОВ
Октябрьский район
Мария - мужик надежный
Главу Крутоярской сельской администрации М.С. Костюченко я застал в своем кабинете, и она тотчас засуетилась. Нарезала хлеба и сала, сварила кофе, достала четвертинку.
Мария Степановна - моложава, стройна, порывиста, до сих пор сохранила в себе черты студенческой заводилы, стройотрядовки, с восторгом вспоминает целину, крутоярский стройотдел, в котором было более сотни человек. Сколько тогда строили!
Здесь она стала секретарем парткома. Здесь ей дали служебный "Москвич"... без тормозов. Без них она и ездила. Как-то свалилась в кювет с грейдера... Как-то ее попробовал остановить гаишник, а она все равно едет:
- Уйди с дороги, задавлю!
- Как ты ездишь без тормозов?
- А чего делать, работать-то надо...
Лихое "перестроечное" время застало ее главным экономистом совхоза. С болью смотрела, как летит в тартарары некогда доброе хозяйство, делала все, чтобы остановить это. Самое страшное - перерождалась психология крестьянина. На смену трудолюбию шло рвачество, честность уступала воровству, деревенские участие и доброжелательность меняло равнодушие.
Крутоярцы спохватились не сразу. А когда спохватились, ужаснулись: что же мы понаделали! Скот вырезали, фермы разбомбили, втрое сократили посевные площади, разрушили соцсферу.
Весной прошлого года главой сельской администрации избрали Марию Степановну.
- Она двужильная, напористая и дело знает, выдюжит, - решили крутоярцы.
Пришла глава в прокуренный кабинет предшественника, села в замызганное неуютное кресло и... за голову схватилась: "И чего это я, дура, в такой воз впряглась? Его ж под силу дюжине справных мужиков везти!" Обошла здание администрации: холодина, грязь, штукатурка обвалилась, окна побиты, в углах - плесень, бутылки и паутина, в кассе - шаром покати.
Собрала весь свой персонал: секретаря, бухгалтера, налоговика, землеустроителя, электрика.
- Вам это не нравится, девочки?
- Не нравится.
- Засучим рукава.
Они сами штукатурили, белили, красили, перестилали и латали линолеум, клеили обои и ни на один день не закрывали своих кабинетов, работали. А потом постирали и отутюжили шторы, портьеры, повесили тюль, и... засияло здание администрации первозданной чистотой, милым домашним уютом, и тотчас потянулись сюда люди.
Головной болью для крутоярцев был детский сад. Несколько лет он стоял заброшенный, с выбитыми рамами, и его уже начали растаскивать. Родители, уходя на работу, нервничали: малые оставались в домах на весь день без присмотра.
Мария Степановна отыскала бывшую заведующую детсадом, воспитателя, няню, музыкального работника.
- Хотите работать?
- Еще как!
- Засучим рукава.
И опять пять женщин, будущих сотрудниц детсада (шестой была Мария) штукатурили, красили, белили, клеили обои, они же наняли столяра, который вставил новые рамы. Словом, за лето подняли детсад, подвели воду, сделали отопление, музыкальный работник Эльвира Колыванова пожертвовала для детсада собственное пианино. 1 сентября открыли детсад, праздник был на все село!
А потом все те же крутоярские женщины восстановили зал бракосочетаний, обновили Дом культуры, теперь вот собирают средства и готовятся ремонтировать деревенский Дом культуры в соседнем Быково.
Сегодня у главы сельской администрации есть "уазик". С тормозами. Она сама его лихо водит, сама ремонтирует, а от штатного шофера отказалась, решив, что нянечка для детского сада нужнее.
На сельской улице встретил знакомого механизатора.
- Мария - мужик надежный, дело крепко знает и бабьи сплетни прочь гонит...
Нина: "Женщина у руля - случайность"
В лихорадке перестроечного времени, в разрушительном ее натиске устояла Крутоярская школа. Во многом благодаря ее директору Нине Евгеньевне Петровой.
Тридцать лет назад, закончив пединститут в Тамбове, она вопреки настоянию своих влиятельных родителей выбрала именно эту точку на карте Южного Урала - село с поэтическим русским названием, здесь нужен был учитель химии.
Изящная тонкая горожанка, перемазанная сажей, сидела у деревенской печи, которая никак не хотела разжигаться, холеными руками колола щепу и горько рыдала.
Старшие школьники влюбились в нее сразу чуть ли не всем классом. А она, спустя небольшое время, отдала свое сердце крутоярскому веселому парню, местному шоферу, они построили дом, вырастили сына и дочь.
- Сегодня Нина Евгеньевна любую крутоярскую бабу за пояс заткнет, - рассказывает про свою подругу М.С. Костюченко. - У нее в хозяйстве - коровы, свиньи, овцы, куры, гуси. Она все делает сразу: доит корову и пропускает на сепараторе молоко, стрижет овец и принимает у свиней роды, стряпает пироги и вяжет... А руки у нее белые и ухоженные. И как ей все удается?
Действительно, как? Дети у Нины Евгеньевны выросли и разъехались, муж давно умер, а ведь надо и гвоздь забить, и забор поправить, и крышу починить...
- Словом, надо Нине быть мужиком, - итожит Мария Степановна.
В селе Нину Евгеньевну очень уважают и любят, для очень многих она самый доверительный собеседник и первый советчик.
Казалось бы, работай да радуйся, сей разумное, вечное, доброе. Но у Нины Евгеньевны на душе беспокойство, нарастает ощущение непоправимого. В нынешних учениках очень быстро формируется чувство безысходности, они все чаще задают и себе, и педагогам один и тот же вопрос: ради чего учиться, коль никому это сегодня не нужно и знания их не будут востребованы? Разве поступишь в институт? А если и поступишь, где взять денег, чтобы учиться? Это подрезает детям крылья, они растут приземленными. Особенно губительно для юношей, они становятся безынициативными, вялыми, теряют интерес к жизни. По всему получается: "матриархату" в Крутоярском, казачьей станице, продолжаться.
- Наверное, потому мы и верховодим в селе, - говорит Нина Евгеньевна. - Осталось последнее - выбрать казачьим атаманом женщину. Кандидатуру подходящую мы уже приглядели. Лишь вот задача: куда ей лампасы пришивать?
Тем не менее директор школы твердо убеждена: женщина у руля - случайность.
Тамара: "Мы - коллективистки!"
Председатель Крутоярского потребительского общества Тамара Андреевна Носенко - женщина красивая. У нее нежное тонкое лицо и... мужской твердый характер. Именно ее мужские черты, знание дела помогли выжить местному сельпо. Сегодня это единственное из сохранившихся в районе и одно из немногих в области предприятий подобного рода, которые, несмотря ни на что, продолжают жить и успешно работать.
Торговлю на селе рушили легко, едва ли не с криками "ура!" Были уверены, что рынок все тут же поправит, что на смену придет частник и завалит деревню дешевыми товарами.
Частник пришел с... дорогими текстилем, бижутерией, трикотажем, парфюмерией, китайским ширпотребом, с соками и водами, с заграничным шоколадом - с тем, что приносит ему особую выгоду.
А где же спички, соль, макароны, крупы, мыло и стиральный порошок, гвозди, краски, скобяные изделия, стройматериалы? На таком товаре не получишь хорошей прибыли, но без него деревне не прожить.
На большинстве сельских прилавков этот ассортимент как корова языком слизала. Кроме Крутоярского и прилегающих к нему деревень. Благодаря Т.А. Носенко, экономисту сельпо Р.А. Сац, бухгалтеру Н.Я. Новгородовой и нескольким продавцам Крутоярское сельпо не только не отдало своих позиций в торговле, но и значительно упрочило их, за последние годы приумножило свою собственность, уверенно сдерживает рост цен, потеснило заезжих коммерсантов.
Надежно, аккуратно и быстро работают женщины этого сельпо. Отлично зная конъюнктуру рынка, они тем не менее всегда опрашивают своих покупателей, составляют поименные заявки и немедленно привозят ровно столько и лишь то, что просили их клиенты. Благодаря этому в сельпо всегда свежий товар, высочайшая оборачиваемость рубля, позволяющая даже на самом малоценном товаре получать прибыль.
Заезжим скупщикам мяса теперь уже не заманить ни крутоярцев, ни жителей окрестных сел. Они сдают мясо только в свое сельпо, порой - в очередь. Зато они твердо знают: здесь не обвешивают, здесь выше цены, здесь деньги отдают сразу.
Дела в Крутоярском сельпо идут в гору. Оно погасило все долги и убытки, что наделали прежние руководители, аккуратно выплачивают налоги, расширяют услуги и сферу обслуживания.
- Было немало таких, кто предрекал сельпо неминуемый крах, - рассказывает Тамара Андреевна. - Думали, что мы разбежимся и каждая откроет свою торговлю. Просчитались, однако. Мы по природе - коллективистки, и то, как мы сейчас работаем, - наш естественный образ мыслей, наш добровольный выбор.
Любовь: "Могу опять в бабы пойти..."
Раннее утро. Еще по-ночному мерцают озябшие звезды и тихо село, а в конторе АОЗТ "Крутоярское" напряженно и озабоченно звучат голоса: идет оперативка - утренняя "раскрутка". Директор Любовь Ивановна Андриенко, статная женщина в нарядном платье, говорит четко, напористо, порою жестко, но взвешенно.
Наспех выбритые мужики еще позевывают украдкой, почесываются, но никто не курит. Нет и привычных матюков, без которых в деревне не обходится ни одно дело. Да и само помещение - не прокуренный, проматеренный кабинет с психованными телефонами, а чистая и уютная горница с цветами, тюлем и занавесками на окнах.
"Раскрутка" закончена. Разбежались озабоченные мужики, а я беседую с обаятельным директором.
- Меня привезли сюда с... соломой, - смеется Любовь Ивановна. - Как-то в дикую засуху крутоярские мужики приехали на Алтай, где я жила, за соломой. Здесь меня, совхозного секретаря парторганизации, и присмотрел будущий муж.
В "Крутоярском" она недолго была зоотехником, партийным вожаком. Когда хозяйство безнадежно повалилось к гибельному пределу, на отчетно-выборной конференции вдруг кто-то предложил ей директорское кресло.
- Вы что, с ума посходили? - сказала она конференции. - Это же мужицкое дело...
Но женщины проголосовали за Андриенко, мужчины их поддержали.
- Спрашиваете, что произошло с деревней? - продолжает Любовь Ивановна. - Свистопляска в государстве вызвала свистопляску в умах, в отношении к делу. Началось падение, воровство, растаскивание хозяйства. Кое-кто упорно доказывает, что деревня не пропадет, пропадет коллективное хозяйство, а индивидуальное останется. Дескать, посчитайте, сколько у частника сейчас скота! Да, скота на личных дворах много, у некоторых только коров по 10-15 голов! А за счет чего все это держится? За счет того же коллективного хозяйства, за счет кормов, выращенных им! Ни один частник сегодня не в состоянии произвести столько кормов. Вывод очевиден: пропадет коллективное хозяйство - не жить и частнику.
Почему мужики в тень ушли? Опешили, думаю, они от всего происходящего, в себя никак прийти не могут. Откровенно говоря, я устала быть мужиком. Появится толковый мужик - немедленно освобожу ему кресло, пусть командует. А я опять - в бабы пойду. n