17-01-03
Сергей КРАПИВИН, Челябинск
Судебный процесс против заместителя начальника службы безопасности АПО "Макфа", учредителя нескольких челябинских охранных предприятий Владимира Портнягина и его бывшего подчиненного Сергея Чеснокова потряс не только охранный бизнес области. За организацию и осуществление покушения на жизнь Антона Масленникова, личного охранника внешнего управляющего ОАО "УралАЗ" Валерия Панова, областной суд приговорил каждого из них к восьми с половиной годам лишения свободы. "Челябинский рабочий" уже знакомил своих читателей с перипетиями "дела Портнягина" в материале "Пуля от Палыча" в номере за 26 ноября прошлого года. Однако мы решили вернуться к этой истории еще раз. На ряд вопросов следствие и суд так и не дали четкого ответа. В результате на свет появились другие версии случившегося, в том числе и политическая. В прошлом году некоторые наблюдатели связали арест одного из руководителей службы безопасности "Макфы" с появившимися слухами о возможном покушении на жизнь губернатора области Петра Сумина. Фигура Портнягина на какое-то время стала центральной в противостоянии между областными властями и депутатом Государственной Думы Михаилом Юревичем. Однако вскоре волна этих нелепых обвинений схлынула. Сегодня мы предоставляем слово стороне защиты, которая отправила кассационную жалобу в Верховный суд России. Ни в коей мере не пытаясь повлиять на действия судебных инстанций, редакция знакомит читателей с неизвестными широкой публике подробностями громкого процесса.
"Портнягин себя не оговаривал"
Было ли чистосердечное признание, о котором говорится в материалах уголовного дела? Иными словами, признавался ли Портнягин в том, что именно он организовал покушение на Антона Масленникова? Эти вопросы мы адресовали адвокату Владимира Портнягина - Анатолию Чернышову.
- Документ, который вы упомянули, в деле действительно есть, - сказал он. - Но в так называемом "чистосердечном признании" Портнягина, по сути, никакого признания нет. Это всего лишь набор бессмысленных фраз. Вот простой пример. В своем "признании" Владимир Павлович упоминает Максима Рыбина, бывшего руководителя службы безопасности завода "Строммашина". Однажды в приватном разговоре тот предложил Портнягину войти в подпольную ячейку организации "Союз офицеров СССР". Мой клиент отказался. Портнягин надеялся, что эта информация, не имеющая, мягко говоря, прямого отношения к делу, вызовет повышенный интерес у сотрудников ФСБ и они примут активное участие в его судьбе. Однако вмешательство "органов" ограничилось простой отпиской. Из областного управления ФСБ пришел официальный ответ, где указывалось, что организации под таким названием в Челябинской области нет.
Хочу отметить, что сейчас состояние Портнягина тяжелое. У него обострилась язва двенадцатиперстной кишки. А в тюремной больнице врачи даже предполагали злокачественную опухоль. "Чистосердечное признание" во многом было вынужденным шагом. Мой клиент провел в изоляторе временного содержания около недели вместо предельно допустимых по закону двух суток. Чтобы сохранить остатки здоровья, ему пришлось написать эту очевидную бессмыслицу. Но против себя он не свидетельствовал.
В деле моего подзащитного много вопиющих нестыковок, которых, по странному стечению обстоятельств, не заметили ни следствие, ни суд. Во-первых, записка "пуля пал", которую потерпевший якобы написал в больничной палате. Подчеркиваю, слово "пал" начинается с маленькой буквы. Почему следствие решило, что Масленников писал в ней о "Палыче", для меня осталось загадкой. Вообще происхождение этой записки, которая, вопреки всем процессуальным нормам, стала цепочкой в звене обвинений против Портнягина, крайне неясно. В одной палате с Масленниковым лежал тяжело раненный майор-омоновец. В день покушения к нему приехала жена. Когда в больницу привезли потерпевшего, она находилась рядом с мужем. И, по ее словам (а она дежурила в палате до позднего вечера), никакой записки Масленников не писал. Следствие же утверждает обратное. Показания жены омоновца суд почему-то проигнорировал.
Еще одна нестыковка связана с ранением Масленникова. Суд полностью принял версию следствия, по которой нападавший стрелял убегавшему Масленникову в спину. В дело были включены результаты судебно-медицинской экспертизы, согласно которой пуля калибра 9,2 миллиметра оставила в теле жертвы отверстия диаметром пять миллиметров на входе и четыре миллиметра на выходе. Весьма странный факт. Хирург, проводивший операцию, заявил, что пуля, отрикошетив от диафрагмы, изменила направление полета. Однако в судебном заседании его коллега, опытнейший врач Нигматуллин заметил, что такое объяснение не выдерживает никакой критики. Диафрагма является всего лишь мышечной тканью и повлиять на полет пули не может. Если принять точку зрения Нигматуллина, то картина произошедшего существенно изменится.
На мой взгляд, следствие крайне пристрастно подошло к этому делу. Показания свидетелей защиты были проигнорированы, и, наоборот, показания заинтересованных лиц, в частности жены Масленникова, никакому сомнению не подвергались. Мне трудно представить, что будущий "убийца" Чесноков несколько раз приходил в квартиру Масленникова и разговаривал с его женой только для того, чтобы увидеть свою жертву. И зачем ему подкарауливать возле дома Масленникову, а не Масленникова? Это же противоречит элементарному здравому смыслу.
А был ли мотив?
Председатель союза ветеранов боевых действий Курчатовского района Челябинска Виктор Ашмарин называет смехотворной прозвучавшую в суде информацию о конкуренции между охранными предприятиями "Пеленг" и "Афина", одним из учредителей которых был Портнягин, с одной стороны, и "Магнум", в котором работал Антон Масленников, с другой. Между тем именно это было названо в приговоре основным мотивом преступления.
- Никакой конкуренции между "Афиной", "Пеленгом" и "Магнумом" на "УралАЗе" не было. У этих предприятий были совершенно разные задачи: первые два охраняли агрегатное производство, третье - выездные ворота. На момент покушения на Масленникова все три фактически покинули завод. И не потому, что их оттуда кто-то "выдавил". Дело в том, что "Пеленг" пришел на "УралАЗ" вместе с командой арбитражного управляющего и вместе с ней же ушел. То же самое можно сказать про "Афину" и "Магнум". Кстати, охрану выездных ворот "Магнум" получил с подачи Портнягина. Это предприятие вообще было создано при непосредственном участии Владимира Павловича. "УралАЗ", с точки зрения охранного бизнеса, - очень сложный объект. До прихода в агрегатное производство фирмы "Пеленг", которую я возглавляю, там списывали на воровство миллион рублей в месяц. Мы сократили эти потери на 90 процентов. Не исключено, что кому-то такие действия не понравились.
Роль Масленникова в "Магнуме", вопреки информации, прозвучавшей в суде, была небольшой. Именно я познакомил его с Портнягиным, о чем сейчас сильно жалею. Они - несопоставимые фигуры. Достаточно сказать, что Антон полтора года проработал у меня в качестве простого охранника. Я мог выгнать его за пьянку, воровство и низкий профессионализм, но всякий раз жалел. Напротив, старался вывести в люди и с помощью своего друга и учителя В. Портнягина нашел для Антона место личного охранника внешнего управляющего ОАО "УралАЗ". По большому счету, это был его последний шанс. И он им очень оригинально воспользовался.
Москва все рассудит?
Конечно, слова представителей защиты трудно назвать беспристрастными. Но "мелочи", на которые они обращают внимание, действительно вызывают вопросы. В любом случае точки над i в столь запутанном деле расставит Верховный суд России. Владимир Портнягин убежден, что его уголовное преследование организовали "коллеги" по охранному бизнесу. Не Антон Масленников, а более влиятельные фигуры, связанные с охраной "УралАЗа" и "Строммашины". Одним из звеньев в переделе охранного бизнеса области Портнягин называет убийство в 2001 году начальника одного из цехов завода "Строммашина" М. Колосова, который якобы знал о хищениях на этом предприятии и хотел поделиться информацией с руководством завода и правоохранительными органами. На самого Портнягина, как он утверждает, 6 января того же года было совершено покушение. Бывший спецназовец сам скрутил нападавших и передал их наряду милиции. Тогда он посчитал, что это было обычное ограбление. Теперь Владимир Портнягин по-другому оценивает все события, которые произошли с ним за последние два-три года. n