17-05-2000
Анатолий ЛЕТЯГИН
Южноуральск
Около десяти лет назад власти Южноуральска решили превратить деревню Летягино в сельскохозяйственный рай. Чтобы колос пшеницы в ней был с гроздь эквадорского банана. А от каждой коровы виделись удои молока не ниже, чем в солнечном штате Калифорния, до двенадцати тысяч литров. О свиньях и речи нет - слоны и бегемоты. И все это сказочное изобилие должно было появиться благодаря применению на землях Летягино разнообразнейших форм собственности, новейших технологий, естественно, под протекторатом города.
Деревня Летягино в то время была отделением совхоза "Карсинский" Троицкого района. Это отделение (шесть тысяч гектаров земли, свиноферма и ферма крупного рогатого скота) и купил Южноуральск. Для организации процветающего подхоза, поставляющего горожанам горы продуктов питания. Из этого, конечно, ничего путного не вышло - скот съели и разбазарили, что и прокуратура концов не отыскала, а землю, строения и машины, то есть основные фонды, разделили на паи среди живущих здесь крестьян. Обладателями паев, по 19,8 гектара земли, стали 108 летягинцев. По данным председателя городского комитета по земельным ресурсам и землеустройству Геннадия Кодакова, в результате реорганизации подхоза на его территории образовалось около двадцати фермерских хозяйств.
За автотрассой иная жизнь
Давно собирался навестить Климентия Герба. Он первым здесь, девять лет назад, впрягся в фермерскую лямку. Приехал из Казахстана, где возглавлял крупное сельское хозяйство. В Летягино, пока строил дом для большой семьи, ютился в крохотном вагончике. Взял 150 гектаров земли, приобрел сельхозтехнику. Начав работать с землей, запустил в производство большой инкубатор. В то время, первые несколько лет подряд, когда зерно и комбикорма были относительно дешевы, в деревнях и селах Увельского района ходили табуны гусей - многие крестьяне гусят покупали у Герба.
Климентия Леонидовича, к сожалению, мы не застали - с утра уехал в Челябинск. Была дома Валентина Егоровна, его жена. К десяти часам она со своей помощницей уже не только управилась с дойкой коров, но увезла молоко в город и вернулась обратно.
- Инкубатор мы все еще запускаем, но уже на "давальческом" яйце, от населения, по весне, - говорит она. - От разведения гусей и свиней давно отказались. Нерентабельно, слишком дорого обходятся корма. Для себя, конечно, поросят держим, для семьи. Обзавелись коровами. Но, к примеру, делать масло, сметану на продажу тоже нет выгоды, электроэнергия слишком дорога. Выгоднее торговать цельным молоком. Климентий Герб к своим 150 гектарам приплюсовал еще и паевую землю местных стариков (взял в аренду), которую они не в силах обрабатывать. Стало у него около пятисот гектаров - Климентий Леонидович ничего не предпринимает на авось, сначала просчитает, что во что выльется. Такие вот хозяева и должны взять землю в частную собственность, будь принят в стране соответствующий закон. Не растранжирят, сохранят и улучшат плодородие.
- Захочешь, да не продашь, потому что уральская земля перекупщика никогда не обогатит, - утверждает Василий Ткачук.
Он, как и Герб, фермер Летягино. И у него полторы сотни гектаров земли, столько же лет, как и Климентий, на ней хозяйствует. Когда Летягино было подхозом, Василий Андреевич работал тут заместителем директора, а затем, когда все рассыпалось, стал фермерствовать.
- Есть у меня техника, хоть и старенькая, но еще на ней работаю, - рассказывает Василий. - Сначала занимался производством зерна, но затем включил в хозяйство и животноводство. Есть свиньи, крупный рогатый скот, коровы. Если не лениться, не заглядывать в рюмку, а работать, фермерское хозяйство и прокормит, и даст семье достаток. Беда деревни в том, что многие люди работать не хотят, привыкли только брать. Поэтому и бедно живут.
- Нужна ли частная собственность на землю, или можно на ней и без этого хорошо работать? - спрашиваю Василия Андреевича.
- Закон о частной собственности на землю нужен, но в нем нужна и обязательная статья о государственной поддержке крестьян, - слышу ответ. - Я уже сейчас готов расширить свой земельный участок, но со старыми тракторами, комбайнами зачем она мне нужна. Но попробуй купить новые, цены-то запредельные!
Есть в деревне еще фермеры Юрий Марочкин, Александр Царевский, Александр Скворцов, которые, как и Ткачук, "выжили" и стремятся к лучшему. Но их, хозяев на земле Летягино, мало.
Территория развала
В отличие от крестьянско-фермерских хозяйств "Геялэнд" - особая страна, со своими порядками. Это тот самый подхоз, трансформировавшийся в ассоциацию "Элфак", на базе которой появилось АО "Гея". Это общество создал и все еще от него не отказался бывший исполнительный директор ассоциации "Элфак" Борис Брезгин. Городские власти и директора предприятий, возглавлявшие ассоциацию и убедившиеся, что с сельским хозяйством им не по пути, "Гее" предоставили режим наибольшего благоприятствования. В безвозмездное пользование отдали имеющуюся в хозяйстве технику, зерноток, производственные помещения. "Гея" взяла под опеку пенсионеров с их земельными наделами и желающих местных жителей-пайщиков, заодно занимается некоторыми проблемами деревенского быта. Под ее крыло прибежали не все жители, таких оказалось 25 человек, а более семидесяти попросились в подсобное хозяйство богатого Уралтрансгаза, нынешнюю агрофирму "Южноуральская". Люди-то, как таковые, подхозу и не нужны были, но их земельные паи, общим количеством 1500 гектаров, взяли с удовольствием в аренду. И стала подавляющая часть местного населения арендодателями, приготовились, так сказать, стричь купоны. Уже после первого года эксплуатации их земельных участков люди стали жаловаться на руководителей агрофирмы и "Геи": мол, даже корм скоту и зерно, произведенные на их арендной земле, предложили покупать за собственные деньги. Наибольшим "горлопанам" объяснили доходчиво - нет прибылей, а если недовольны, так катитесь куда подальше вместе со своими земельными паями. То есть землица-кормилица в собственности есть, но для человека она ничего не значит, как и в недалеком колхозно-совхозном прошлом. А был бы закон о земле, разрешающий ее продавать, расстались бы многие летягинцы со своими паями без сожаления. Той же агрофирме не в бесполезную аренду отдали бы свои паи, а продали бы и хоть что-то получили за свой многолетний труд на немилостивое отечество.
И "Гея" крестьян не облагодетельствовала. На глазах деревенского люда все в АО пришло в упадок и развал. Куда что подевалось из полученного от города добра - простой люд только предполагает. Уже нет зернотока и МТМ, из 22 зерноуборочных комбайнов осталось четыре, в тракторном парке - две единицы. Правда, Б. Брезгин построил в деревне мельницу с пекарней, да недолго хлебом кормил, все и тут заглохло. В прошлом году АО "Гея" сумело засеять зерновыми не более ста гектаров земли, а остальные более трехсот пустуют.
Словом, затея с сельскохозяйственным АО заканчивается ничем. Утверждают, что все зависело от его руководителя, не тому доверили. Может быть, и так. Но и крестьяне, с которыми имеет дело "Гея", хозяевами ли себя чувствовали? Для них это был все тот же совхоз, работа "на дядю". Фермеры, где со смехом, где с искренним сочувствием, вспоминают уборочную страду: мол, они в эти горячие дни в поле находились до полуночи, а работники "Геи" к пяти вечера торопились домой. Наработались. n