17-07-03
В начале июля в Челябинске состоялись сразу два события, знаменательные для фармацевтической отрасли. Это заседание объединенного совета Российской фармлиги, завершившееся решением о создании территориальных органов, и региональная конференция Уральского федерального округа. В Челябинск съехалось свыше 230 человек, представляющих 21 регион России: это руководители подразделений Минздрава РФ, начальники фармкомитетов и управлений субъектов Федерации, ученые, представители аптечного бизнеса.
Учитывая особую социальную значимость фармацевтической отрасли, Минздрав России планирует проведение семи подобных форумов - по количеству федеральных округов. Челябинск стал вторым в этом списке, и не случайно. По словам начальника управления организации фармдеятельности Минздрава России Н.И. Подгорбунских, созданная на Южном Урале система обеспечения населения лекарствами достаточно эффективна: за счет концентрации закупок достигается низкий уровень торговых надбавок, перестраивается работа оптовых и розничных звеньев.
Помимо презентации областной системы реализации лекарственной помощи на конференции были рассмотрены актуальные вопросы стандартизации, лицензирования, правовой защищенности интересов как потребителей фармацевтических услуг, так и самих субъектов рынка. Но наибольшее внимание участники уделили обсуждению качества фармацевтических препаратов.
Об этом наш корреспондент побеседовал с одним из участников конференции - начальником фармацевтической инспекции Минздрава России Владимиром Шипковым.
- Есть ли аналогичные фармацевтические инспекции за рубежом?
- Разумеется, и мы хорошо изучили зарубежный опыт. Контролирующие фармрынок инспекции есть везде - в Японии, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, европейских странах. На Украине создана инспекция из 600 человек. В США в системе фармацевтической безопасности занято 10 тысяч человек. Во Франции их 940. В своей структуре фарминспекции имеют полицейскую составляющую, представители которой обладают широчайшими полномочиями, вплоть до вторжения в святая святых западного мира - частную собственность.
Одним из результатов деятельности фарминспекторов в Европе стало сокращение количества дистрибьютеров. Например, в той же Франции их ряды уменьшились с нескольких сотен до трех единиц. И за этими тремя участниками рынка денно и нощно наблюдают хорошо обученные, имеющие опыт работы и правовую базу специалисты. А у нас в России примерно 7 тысяч дистрибьютеров плюс около 700 производителей лексредств и 70 тысяч аптечных учреждений. И все это огромное хозяйство контролируют 19 инспекторов! Кроме того, в западных странах стаж работы фарминспекций исчисляется многими десятилетиями, а нам два года от роду. Тем не менее результативность нашей работы стремительно растет. В 2002 году мы приостановили лицензии 19 субъектам обращения лексредств, а за нынешнее полугодие - уже свыше 240. О масштабах фальсификаций говорит такая цифра: проверки выявили, что, например, в Горном Алтае только два из почти 250 субъектов обращений лексредств действовали на юридически корректных условиях.
- Почему в России так долго не было государственного органа, потребность в котором очевидна?
- Теневой фармацевтический рынок, по мнению многих аналитиков, приравнивается к незаконному обороту наркотиков. Нынешние дельцы от фармации получают от своего грязного бизнеса примерно такие же доходы, как наркобароны. Только в законопослушной Англии ежегодный ущерб от фармацевтических подделок оценивается в миллиард фунтов стерлингов. Что же говорить о России, в законодательстве которой нет даже понятия "фальсифицированное лекарственное средство". А нет юридического понятия - нет и ответственности. Сегодняшняя правовая вакханалия - лучшая питательная среда для развития теневого фармацевтического рынка. Минздрав России несколько раз ставил перед правительством вопрос о необходимости введения в юридический обиход соответствующей формулировки, но воз, как говорится, и ныне там.
- Что представляют из себя нелегальные фармпроизводства: это что-то вроде заводов или это небольшие цеха в пустующих квартирах?
- В своем послужном списке мы имеем приостановленные лицензии, в том числе и на производство фармпрепаратов. Выглядят эти производства по-разному. Например, недавно мы обнаружили под Москвой некий молочный завод, имеющий лицензию и на производство фармпрепаратов. Но вместе с выпуском легальной продукции там производили еще и нелегальную, без разрешительных документов. В результате наших усилий деятельность этого предприятия была приостановлена.
- Какие лекарства фальсифицируют чаще - отечественные или зарубежные?
- Фальсифицируют самые востребованные, наиболее употребляемые, начиная с супрастина и заканчивая валокардином. А поскольку на рынке превалируют импортные препараты, то чаще всего фальсифицируют их.
- Владимир Григорьевич, контроль за качеством фармсредств предполагает целый комплекс мер, включая ужесточение таможенной политики. Не вызовет ли это повышения цен на и без того дорогие лекарства?
- Когда в декабре прошлого года мы стали вводить обязательную сертификацию, наши оппоненты прочили неизбежное повышение цен на лекарства до 30-50 процентов. Но рынок - грамотный регулятор: в итоге обязательной сертификации цены увеличились в пределах инфляционных колебаний. Более того, по статистике Госкомстата, темпы роста цен на лекарства оказались ниже, чем на потребительские товары.
Примерно такая же картина с ужесточением контроля за качеством ЛС. Для этого действительно нужны меры по изменению таможенной политики, возможно, уменьшению числа терминалов и таким образом сужению коридора, по которому осуществляется лекарственный импорт. Но прежде чем бить по этому поводу тревогу, давайте зададим себе вопрос, что для нас важнее: распахнуть ворота настежь, чтобы объем импорта у нас был не 70 процентов, как сейчас, а 90, и к тому же был малоконтролируемым? Или мы все-таки заинтересованы в том, чтобы контролировать этот поток, поставить заслон фальсификатам, довести техническую оснащенность терминалов до современных требований? Ведь ни для кого не секрет, что далеко не все из них этой планке соответствуют. И лекарства банально портятся из-за неправильных условий хранения. Поэтому наша стратегическая задача не в том, чтобы ограничить число таможенных терминалов, а чтобы дотянуть их до тех стандартов, которые предъявляются к условиям хранения и обращения ЛС. И как только эти стандарты начнут выполняться, работа возобновится в прежнем объеме, но уже в соответствии с существующим комплексом нормативных документов.
- Владимир Григорьевич, у меня сложилось мнение, что работа фарминспектора, которая поначалу представлялась делом сугубо "головным", требующим раздумий в кабинетной тиши, на самом деле очень опасная и рискованная...
- С одной стороны, большую часть нашей работы действительно составляет анализ поступающей информации, изучение большого количества нормативных документов. Но поскольку нередко мы задеваем интересы весьма влиятельных лиц, у нас, естественно, бывают и детективные моменты. Тем более, что мы с первых дней показали свое нежелание мириться с существованием касты неприкасаемых. И в качестве подтверждения явились с проверкой к представителям одной из фармацевтических фирм, входящих в первую пятерку крупнейших операторов рынка. Руководители этой фирмы ногой открывают дверь в самые высокие кабинеты, а мы пожаловали к ним в день рождения:
- Это называется - преподнесли подарок:
- Подарок оказался не им, а нам, потому что в итоге проверки были найдены серьезные доказательства, подтверждающие правильность нашей политики. Сейчас работа продолжается. И не только с этой фирмой, но и с рядом других, также до недавнего времени считавших себя чем-то вроде священных коров. Конечно, у нас были и угрозы физической расправы, и попытки дискредитации. Одна из них, кстати, была разоблачена с помощью ваших коллег-журналистов, заснявших криминальный эпизод скрытой видеокамерой. Вообще я считаю СМИ нашими серьезными помощниками. Именно СМИ сегодня во многом формируют общественное мнение, которое, к сожалению, еще не готово считать фальсификацию лекарственных средств серьезным преступлением как с точки зрения морали, так и с позиций экономической безопасности.
Из досье "Челябинского рабочего"
Первое фальсифицированное лекарственное средство было обнаружено в России в 1997 году. В 2001 году подделок в этом сегменте рынка стало так много, что вопрос был вынесен на заседание Совета Безопасности РФ. В ходе его обсуждения возникло решение о создании в Минздраве отдела, который осуществлял бы контроль за качеством фармпрепаратов. Сначала его численность составляла 10 человек, но потом была увеличена до 19, отдел преобразовали в управление. Оно является самым молодым подразделением Минздрава России.
Лидия ПАНФИЛОВА