17-12-97
Имя журналиста "Новой газеты" Александра Минкина в последнее время на слуху у всей России. Его причастность к скандалам в высших эшелонах власти вызывает реакцию прямо противоположную - от категоричного неприятия (продался, дал использовать себя в чьих-то интересах) до восхищения (рыцарь без страха и упрека, народный мститель). А какой он в жизни, гений скандала Александр Минкин? Об этом вы можете узнать из интервью, которое журналист дал нашему внештатному корреспонденту.
...Он седоват и подвижен. Независим и категоричен. И, кажется, всегда готов к "военным действиям".
- Ваша любимая форма?
- Камуфляж. Зверская одежда! Но в городе. На войну не надеваю - убьют.
- Форма подачи в газете?
- Отсебятина - статьи, которые идут от себя. Терпеть не могу интервью: вечно приходится за кого-то думать. Только два раза "взял" - у Лебедя и Явлинского.
- Пишете ли вы план статьи?
- Никогда. Даже в школе этого не делал. Должна быть мысль, а не план.
- Излишества.
- Очень люблю цитировать - огромными кусками! - или "перевирать" цитаты. Люди радуются, "обнаружив" это в статье известного автора.
- Много ли встречали хороших редакторов?
- Нет. В "Московских новостях" и "МК" мне нравилось: там чувствовал свободу, но у меня вычеркивали все перехлесты.
- Как вы попали в "МК"?
- Был 1978 год. Мне было 30 с хвостом, работал в НИИ синтеза белка. Позарез были нужны деньги. Пришел в "МК" и предложил что-нибудь написать. Спросили, чем занимается НИИ. Я сформулировал: "Получение пищевых продуктов из непищевых". "Вот об этом и напишите". Написал - опубликовали. После третьей статьи взяли в штат.
- Вы профессионал?
- Я не учился на журналиста. Мой профессионализм заключается в том, чтобы не писать бесплатно, а получать приличные гонорары.
- У вас были статьи, за которые было потом стыдно?
- Да.
- Как относитесь к ненормативной лексике в газетах?
- Никак. Я поставил мировой рекорд по похабщине в центральной прессе. В одном номере я написал: "Засуньте себе чернильницу в жо- (окончание в следующем номере). Следующий номер начинался с абзаца: "пу!" И была сноска внизу страницы - "окончание статьи Минкина".
- Вы самолюбивы?
- Очень!
- Еврей?
- Меня всегда доставали этим вопросом. Однажды даже в газете прочитал намек: "Надоели нам жиды". Я, естественно, написал всякую гадость в ответ. Дал почитать знакомой "редакционной девице". Она ужаснулась и сказала: "Минкин, фу!" Так я и подписал статью новой фамилией: "Минкин - фу! (китаец)".
- Жаловались ли на вас редакторам за скандальные статьи?
- Было. Самое гадкое, когда редактор привечает таких "жалобщиков". Однажды у меня чуть волосы дыбом не встали, когда я узнал, что один из них "засиделся" в кабинете у Гусева.
- Вы постоянно кого-то обвиняете. Больше нечего делать?
- Журналист должен критиковать власть всегда. Это изначально. Профессия такая. Вы же не скажете хирургу: "Что это вы каждый день всех ножиком режете?"
- Вы жестоки?
- Меня упрекают в жестоких статьях, в том, что пишу о жестоком. Да, это так. Я сопротивляюсь. Но возьмите "Гамлета", вчитайтесь - это же по сути триллер. В финале убиты все! Никого не осталось в живых.
- Вас пытались убить?
- Да. Я, наконец, разрешил для себя дилемму: научился различать Фобос и Демос - страх и ужас. До этого никак не мог понять, почему два спутника назвали почти одинаково - это казалось мне тавтологией. В позапрошлом феврале проснулся в 4 часа ночи от звона вылетевшего оконного стекла. Я подскочил на кровати от страха. Но он прошел, дальше был ужас. Занавески зашевелились - и с балкона появились двое в масках.
- Что вас спасло?
- Условия жизни. Комната была маленькой, полностью заставленной разным хламом. Забравшись на второй этаж по лестнице, они с балкона сразу же попали в корзину с картошкой. И начался цирк. Первый из них потерял равновесие, врезался в шкаф. Поэтому, когда они стали продираться сквозь "заслоны", я уже был не в кровати и встал в защитную позу. В это время первый в маске стал размахивать (как в кино) куском трубы. Второй из-за тесноты прохода вынужден был стоять за ним "в очереди". Первый после пары взмахов, конечно же, колотнул шкаф, и он рухнул. Я начал спиной "выламываться" из комнаты в общий коридор, думая, что мне вот-вот врежут трубой по башке.
- А что в милиции?
- В милиции выслушали и говорят: "А вам угрожали?" Я уверен, что люди в масках - из спецслужбы. Они пришли спокойно (по лестнице в 4 ночи) и ушли спокойно. И никто их не искал. Даже не сняли отпечатки пальцев с лестницы, которую я сам притащил как "вещдок".
- Как отреагировала Дума на покушение?
- Дума выделила мне ребят для охраны из СОБРа - специального отряда быстрого реагирования. Это было лестно и смешно. Представьте себе: настоящие детины с автоматами. Я обалдел и даже решил пройтись с ними по всем редакциям. Затем они мне надоели: хлопотно, да и в постель ложиться с кем-то при них неудобно.
- Почему вы ушли из "МК"?
- Не стал соответствовать "мнению газеты". Отношения с коллегами всегда были не простыми. А из-за пропаганды Ельцина пришлось говорить с Гусевым и на повышенных тонах. Убежден: убрать совесть на время (выборов и т.д.) нельзя.
Несвобода - как удушье. Помните у Дюма: он пробил стену и оказался в соседней камере.
- Где оказались вы?
- Я стал свободным журналистом. Мои политические статьи увозили этапом в Швейцарию, там их публиковал друг.
- Каково писать для иностранцев?
- Выгодно, но ужасно. Они про нас ничего не знают. Надо писать, как "мама мыла раму", да еще умудриться сделать эту "раму" интересной для читателей. Жуть!
- Заказуха бывает?
- Да. Как-то один человек позвонил и сказал, что хочет заказать мне статью. Он юрист, и их фирме мешает другая. Надо бы сделать так, чтобы она "загнулась". И напечатать статью надо непременно в "МК". Сначала я хотел написать об этом типе и его фирме, но их пожалели в редакции. Тогда я поступил по-другому. И сказал: "25 тысяч долларов и ни цента меньше". И он ушел. А вообще, продажность - это дрянь.
- А холява?
- Гадость. Обычно я делаю так. Когда фирма приглашает на банкет, иду. Поем бутерброды с икрой, и все. В ресторан иду, а статей не пишу. Однажды мне даже предложили "на холяву" съездить по турпутевке. Съездил, а потом вдруг выясняется, что надо написать и статью. Нет уж, дудки, надо было на берегу...
- Когда-то вы уходили из "МК", чтобы свободно писать о театре. Почему сейчас снова политика?
- Она стала интересней театра, значит, и я должен быть в "эпицентре".
- Кто достиг в журналистике того же, что и вы?
- Это провокация. Из журналистов - не скажу. Должно быть не первое и второе места, а как в балете: Плисецкая и все.
Татьяна ЗОММЕР.