18-10-97
Поездку известнейшего телеведущего, президента Академии российского телевидения Владимира Познера по России спонсирует сотовая сеть "Бил-лайн", о чем он с благодарностью вспоминает в каждом городе. Нынешнее турне - не просто творческие встречи с полюбившими его зрителями, а возможность понять, почувствовать сегодняшнюю жизнь, чтобы этот "пульс" ощущался в познеровских передачах. "Программа "Мы" не сможет существовать только в Москве, - сказал Владимир Владимирович. - Она тоже скоро будет "ездить" по разным городам." Сейчас Познер как бы прокладывает для нее путь. Вот так он оказался в Челябинске. И больше двух часов отвечал со сцены оперного театра на вопросы своих почитателей. Это был искренний и глубокий разговор. Он мог еще продолжаться - зрителям интересно было услышать мнение талантливого журналиста по многим вопросам: от проблем культуры и образования до политики и экологии. Хотелось побольше знать и о нем самом, его жизни. Из ответов на вопросы и сложились эти познеровские монологи.
Биография
- На самом деле у меня тройное имя: Владимир (в честь отца), Джеральд (в честь матери Джеральдины), Дмитрий (в честь крестного). История моей семьи необычна. Предку по материнской линии титул барона пожаловал сам Наполеон. Свидетельство висит на стене в доме моего парижского дяди. Отцовский род ведет начало от испанских евреев. В 1492 году в Испании был издан декрет, запрещающий иудейскую веру. Спасаясь от инквизиции, мои предки бежали в Европу и очутились в Польше, в Познани (отсюда фамилия Познер). Кто из них и когда перебрался в Санкт-Петербург - не знаю. Но именно здесь появился на свет мой отец. В 1922 году он эмигрировал сначала в Германию, потом в Париж, где познакомился со своей будущей женой, моей мамой. Здесь я и родился в 1934 году. А вырос в Америке - туда нас увез отец осенью 40-го, спасаясь от войны. Спустя восемь лет мы возвращаемся в Европу, живем четыре года в Берлине, и, наконец, в 1952 году попадаем в желанный Советский Союз. Закончил биологический факультет МГУ. Два года работал литсекретарем у Маршака. Потом АПН, Иновещание...
Карьера
- Я появился на российском телевидении в 1986 году в связи с проведением телемоста Ленинград - Сиэтл, который мы вели вместе с Филом Донахью (теперь кажется: как будто в другой жизни это было). Вы меня спросите, а где же я был раньше? Внутри страны меня в эфир не пускали. Слишком сомнительная биография: не там родился, не там вырос, фамилия не православная. Зато пускали "туда" через спутник. При этом был невыездным. Около 30 лет отстаивал СССР перед американской публикой. Там меня очень хорошо знали, правда, как врага. А здесь никто не знал. Я это очень переживал. И только теперь понял: хорошо, что "не пускали". Ведь я был бы вынужден говорить то же, что и все. То есть, врать про Афганистан, про справедливую политику КПСС... И в начале перестройки я благодаря судьбе вышел на телеэкраны такой новенький, такой свеженький. Провел телемост - и стал страшно популярным.
Впрочем, телеизвестность - штука преходящая и малостоящая. В каком виде вы смотрите телевизор? Между домашними делами, в кухне или спальне. В общем довольно интимно. Одна моя почитательница как-то разоткровенничалась: "Я, Владимир Владимирович, всегда смотрю вас, лежа в постели. Лежу и сквозь пальцы ног вас вижу..." Куда уж интимнее! Но если завтра перестанешь появляться на экране, послезавтра тебя забудут.
После телемостов меня назначили политобозревателем - высшее журналистское звание. Но весной 1991 года в одном интервью мне задали вопрос: "В случае президентских выборов за кого проголосуете - за Горбачева или за Ельцина?" Я с самого начала очень поддерживал Горбачева. Но к тому времени не находил объяснения событиям в Вильнюсе, Тбилиси, Баку. И потому ответил, что проголосовал бы за Ельцина. Несмотря на гласность, это интервью кому-то не понравилось. Мне дали понять, что мое пребывание на ЦТ под знаком вопроса. В тот же вечер мы с супругой обсудили эту проблему, а на следущий день я подал заявление об уходе. И тем же летом уехал в США по приглашению Фила Донахью, который давно меня звал к себе на передачу. 29 лет подряд пять раз в неделю он вел авторскую программу "Донахью". А мне он предложил соавторство. Английский язык для меня родной. Америка тоже не чужая страна. Чтобы снова узнать ее, надо там пожить. И я согласился. Наша передача стала называться "Познер и Донахью". "Почему не наоборот?" - решив проявить скромность, поинтересовался я у друга. "Если передача провалится, пусть все знают, с кого первого спрашивать." - нашелся он. Программа была успешной. Но в 1996 году, когда зашла речь о контракте на следущий год, президент телекомпании вызвал нас и сказал, что считает Донахью слишком либеральным, а меня просто "левым". Он объявил, что подпишет контракт только на условиях контроля за передачей. Я отказался. Не для того приезжал в Нью-Йорк, чтобы подвергаться цензуре. И передача перестала существовать, несмотря на то, что Фил - самый известный в США телеведущий. В феврале 1997-го я вернулся в Москву.
Моя нынешняя работа на ОРТ очень выгодная. Тем, что я не служу. Еще тогда, в 96-м, я дал себе слово: лучше стану переводчиком, лишь бы не служить начальникам. И вот теперь мое положение таково, что я прихожу в студию, делаю передачу и ухожу домой. Колоссальная независимость! Свободу же я понимаю как ответственность. Всегда помню, что меня смотрят миллионы. Но если кто-то попытается мне диктовать, перестану работать. Приятно осознавать, что на ОРТ считают мою работу полезной - потому, что вы меня активно смотрите, о чем свидетельствуют рейтинги.
Прощание с иллюзиями
- Мой отец ни в одной из стран, где жил, не брал гражданства - хотел оставаться советским гражданином. Он успешно работал на одной из крупнейших американских киностудий, но всегда грезил Россией и меня воспитывал на социалистических идеалах. Эти идеи мне казались замечательными, а в Америке я не находил им подтверждения и тоже мечтал о России... Помню, дома в Нью-Йорке у отца была контурная карта Европы, и он черным карандашом рисовал линию наступления немецких оккупантов. "Они не могут победить страну социализма", - твердил он. Совсем с другим настроением он чертил красную линию контрнаступлений...
Я гордился тем, что якобы русский. Из-за этого был страшно популярен у сверстников. Как-то меня отправили в лагерь бойскаутов. Туда как раз прибыла делегация русских женщин, для них приготовили концерт, в котором меня обязывали спеть русскую песню. Я знал только одну -"Полюшко-поле", причем всего два первых слова. Дальше я пел какую-то абракадабру, с ужасом ожидая разоблачения. Добрые русские женщины ласково потрепали меня по голове. Они не выдали меня. Глубокое почтение к ним еще больше укрепило веру в справедливость социализма.
Я был горд, оказавшись в Советском Союзе. Как сумасшедший, учил язык. Успешно сдал пять вступительных экзаменов в МГУ, набрав 24 балла из 25. Но в списках поступивших не нашел своей фамилии. "Мест не хватило", - объяснили мне в приемной комиссии. "Биография не та и фамилия не очень подходящая", - "уточнила", улучив момент, одна из сотрудниц, сказав, чтобы я тут же забыл ее слова. Я прибежал в гостиницу и крикнул отцу: "Куда ты нас привез! В Америке мне били морду за то, что я защищал негров, а здесь мне дали понять, что я еврей..."
В университет я все же поступил. А социализм так и не состоялся, хотя мне его идеи по-прежнему дороги, они намного симпатичнее рыночных. Может, Маркс был прав: социализм - следствие капитализма? В 1990 году я выпустил книгу "Прощание с иллюзиями". Она написана на английском и вышла в Америке - все же именно там я начинал свою жизнь. Книга имела успех, но она так тяжело мне далась, что до сих пор не соберусь с духом написать ее на русском.
В советское время на журналиста смотрели как на бойца идеологического фронта. Кроме того, люди надеялись, что он может защитить. Однако суть этой профессии в другом - информировать, просвещать. Журналист - не судья, не прокурор. Делая свои передачи, я не очень-то надеюсь на какие-то конкретные результаты, хотя они и бывают. Но мы все вместе обсуждаем темы, важные для многих. И если кого-то они заставят задуматься, совершить более правильный поступок, это здорово. Постепенно мозги начнут меняться.
Многие высказывают недовольство властью. Так ведь вы сами ее выбирали. Человек, который стремится к власти, лично у меня вызывает подозрение. Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Они считают, что знают, как мне жить, а я заранее знаю, что это не так.
...Недавно меня вызывали в Генпрокуратуру РФ на собеседование по делу Влада Листьева. Сложилось ощущение, что следствие ведется не по той линии. Не понимаю, почему талантливый журналист и бизнесмен стал жертвой политических интриг. Скорее всего его смерть связана с деньгами. Узнаем ли мы когда-нибудь правду? Если помните, к годовщине этой трагедии была приурочена передача "Преступление и наказание". Мы хотели поговорить с руководителями правоохранительных органов, а они не пришли. Прислали заместителей. Вы видели этих людей... В общем передача не удалась. Недели через две мне позвонил какой-то человек, сказавший, что работает в МВД. Анонимно сообщил, что Куликов распорядился отдать меня "в разработку". Об этом же вскоре сообщил мне в своей записке известный журналист, занимающийся правоохранительной тематикой. Потом один крупный чиновник доверительно сообщил мне, что Куликов держит на меня "зуб" и для начала велел проверить по налоговой линии. Слава Богу, придраться было не к чему. И вообще: неужели в стране других проблем нет?..
Конечно же, есть. И многие из них Познер поднимает в своих программах, искренне надеясь, что наши мозги начнут меняться. После встречи, дождавшись, когда схлынет поток желающих получить автограф Познера и сфотографироваться с ним на память, я попросила Владимира Владимировича сказать несколько слов о его личной жизни.
- Мне повезло с женой и детьми, у меня два внука. Дочь Катя -талантливая пианистка-композитор, она замужем за немцем, живет в Берлине с мужем и сыном, моим внуком. Сын у меня неродной, но я его очень люблю. Он прекрасный журналист, заведует корпунктом в Вашингтоне. В свободное время я предпочитаю слушать хорошую музыку, особенно классику и джаз, и читать. Обожаю путешествия. Регулярно занимаюсь спортом. Мечтаю о полнейшем безделье, но ничего с этим не получается, потому что на самом деле очень люблю свою работу и готов ею заниматься всегда. Считаю, что личная жизнь удалась...
Лидия САДЧИКОВА.
Фото Михаила ПЕТРОВА.
г. Челябинск.