19-09-03
Анатолий ЛЕТЯГИН
Южноуральск
Оля, Тима и сад
Оле и Тиме по десять лет. Тима острижен наголо, глазки "в кучку", раскован в движениях и словах. Оля, напротив, - сжавшийся в комочек ребенок, будто озябла. Белокурая, со свисающими на плечики нечесаными волосами. Оля, когда вырастет, станет красавицей. А сейчас она - неухоженный ребенок, с до синевы искусанными комарами и мошкарой голыми ногами. Оля и Тима дают "показания" Любови Дубовой, начальнику инспекции по предупреждению и пресечению правонарушений несовершеннолетними Южноуральского ГОВД.
Олю рано утром привез из коллективных садов в милицию незнакомый мужчина как безнадзорную. А Тима, ее дружок, теперь свидетель, он пришел в инспекцию с мамой.
- Тима, - просит Дубовая, - расскажи нам, как вы оказались в садах и кто вас оттуда увез? Только, пожалуйста, не ври.
Тима вскакивает со стула, натягивает на бегающие глаза кепку-жокейку.
- Во дворе Оля предложила: "Пойдем в сады, за грушами". Мы пошли, а в садах к нам подъехал мужчина на "бобике" и спрашивает: "Вас куда отвезти, в ментуру или по домам?"
Оля слушает друга, почесывая искусанные ноги. Ее тоже просят рассказать, как и зачем попали на территорию садов и что там случилось. Рассказывать просят уже не первый раз, внимательно сопоставляя описываемые события.
- Оля, кто тебя напоил самогоном, как все было? - задается вопрос.
- Мужчина в машине сначала сам выпил, а потом меня заставил. Он меня хотел изнасиловать!..
Спустя несколько дней мы вновь встретились с Дубовой.
- Как и предполагала, Оля сочинила легенду, - говорит Любовь Константиновна. - Нашли мы и того мужчину в "бобике", даже двоих. Все происходило так. Мама Оли с компанией гуляла в каком-то саду. Оля пошла ее искать и пригласила с собой Тиму. Тут их и встретил мужчина. Тиму отвез домой и передал матери, а с Олей вернулся в сады, искать ее мать. Не нашли, и он Олю оставил на территории садов, где она пришла в какую-то пьяную компанию, и там ее напоили самогоном. Как удалось выяснить, ночь она спала в лесу, а под утро вышла на трассу. Тут ее подобрал уже другой мужчина и привез в милицию.
Сирота казанская
У Риты ангельское личико, смугленькое, с кроткими глазами. Если Рита подойдет на улице к сердобольному человеку с какой-либо просьбой - впору заплакать от умиления. Она это знает, потому что свое обаяние не раз испытывала на знакомых и незнакомых людях. Как-то подошла к женщине, которая оказалась учителем одной из городских школ.
- Тетя, - говорит Рита, - не поможете сироте? Родители поумирали, я никому не нужна! Негде ночевать, нечего поесть.
Потом Рита обедала, потупив печальные глаза, вела рассказы о горемычном существовании. Учительница держалась за сердце. Спать Риту уложили в мягкую постель. А на другой день, когда педагог пришла с работы, в квартире уже не было ни Риты, ни ценных вещей.
У Риты солидный "послужной" список. Сейчас ей 11 лет, с восьми "засветилась" в милиции. Бродяжничает, входит в доверие, рассказывая о себе душещипательные легенды. При этом старается зайти в квартиру и там остаться. Ворует в основном деньги и изделия из золота. За Ритой числится более 20 квартирных краж.
Неуютные гнезда
У наших героинь Оли и Риты в чем-то похожие семьи. Олина мама Алена и сейчас еще, после такой-то безалаберной жизни, не всю внешнюю привлекательность растратила. А раньше была просто красавицей - дочка в нее пошла, а не в залетного отца из южной республики. Но взрослую жизнь начинала с компаний, застолий, сожителей. Собственно, не начинала, а продолжала семейные привычки и нравы - выросла-то в неблагополучной, сильно пьющей семье. Не удивительно, что уже через год после рождения Оли встал вопрос о лишении Алены родительских прав. Отдавать дочку в детдом было страшно, поэтому закодировалась и с соответствующей справкой явилась в комиссию по делам несовершеннолетних. Поверили, дочку не отняли. Испуга хватило на несколько лет, и все теперь стремительно катится к страшной, но закономерной финальной катастрофе.
Ритина мама тоже пьющая, вместе с сожителем. Рите с ними плохо. Будь мама одна, Рита согласилась бы с ней жить. Но рядом с чужим пьяным дядькой - никогда, так и заявляет. Но мама ради Риты сожителя тоже не бросит, к тому же и живет в его квартире. А на малолетнюю дочь-воровку, похоже, давно рукой махнула.
И Оля, и Рита - два неоперившихся птенца в неуютных гнездах, где нет тепла и радости. Более того, эти гнезда сами их выталкивают на улицу, в среду, где и взрослые теряются. Дальнейшую судьбу предсказать несложно. Видеть мальчиков-подростков, оказавшихся в этих условиях, - печально, девочек - противоестественно. И что делать?
Как адаптировать проблемных детей к жизни в обществе?
Психолог Александр Клипа:
- Детское вранье имеет разное происхождение. В одном случае - это врожденное болезненное состояние психики. В другом - защитный механизм и уход от реального мира, который для них враждебен и которого они боятся. В описываемых случаях детская ложь происходит от неблагополучной социальной обстановки дома и в обществе. Методы работы по коррекции поведения с такими детьми разные, а с девочками имеют свои нюансы. Это тонкая работа для специалистов, но необходимая. Привычка врать и жить по законам улицы неминуемо ведет детей на социальное дно.
Ответственный секретарь городской комиссии по делам несовершеннолетних Ольга Кокорева:
- Родители таких детей воспитывать не могут в силу своей испорченности или неграмотности. И школы от них стараются избавляться. Я убеждена, что нашей области нужно специальное учреждение для "трудных" девочек, где с ними работали бы высокопрофессиональные специалисты. Большую-то школу ведь не надо, на 50-60 человек хотя бы. Нужен и штат психологов - при комиссиях, милиции. Нравоучительные разговоры с детьми, без коррекции психики и поведения, положительных результатов практически не дают.
Начальник инспекции по предупреждению и пресечению правонарушений несовершеннолетними ГОВД Любовь Дубова:
- Оля теперь у нас стоит на учете. Решением суда Риту поместили на месяц в центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей. Исправится ли она там? Сомневаюсь. Наша правоохранительная система так несовершенна, что основное в ней - лишение родителей прав воспитывать своих детей. С другой стороны, если ребенку в семье очень плохо и коверкается его судьба, пусть он живет в детском доме.