20-03-98
Если отказаться от привычного взгляда на "Ариэль" как на экспортно-сувенирный челябинский атрибут, то что получится? А то, что метафизическая смерть "Ариэля" наступила в момент, когда Валерий Иванович (тогда просто Валера, наверное) Ярушин предложил исполнить "по биту" какую-нибудь русскую песню. И все - первая ласточка челябинского андерграунда издохла на лету...
Не знаю, как поклонницы, а поклонники первого, пробитловского "Ариэля" Леву Гурова ставили выше всех, да и песни его тоже. Этакий "теневой лидер" с подкупающим добродушным лицом. Так вот, отцом-основателем того, подпольной паутиной покрытого "Ариэля" и является Гуров. Точнее, трое было отцов, и все Львы - Ратнер, Фидельман, Гуров. Валера Паршуков тексты писал, музыку "снимали" с фидельмановских пленок, он уже в 1966 году серьезно пластинками фарцевал. Через это дело и из музыки ушел, сейчас где-то в Америке. Первый раз на сцену "Ариэль" вышел в канун нового 1967 года, был концерт в областной больнице, где была хорошая самодеятельность с джазом и пацаны постоянно отирались возле музыкантов. Терлись, терлись и сами начали струнки щипать, подбирать из "Битлов" и "Манкиз". Скоро свое начали сочинять, и какие романтичные позывы были! Отличная, незаслуженно забытая песня "Скажи, ты счастлив с ней" так родилась. Фидельман разводился с женой и сочинил мелодию, последнее "прощай". Показывает Гурову, и тот за вечер пишет лирический текст, какой и Юрию Антонову не снился. Так это было, писали с ходу маленькие шедевры, репетировали ежедневно, концертные программы целиком(!!!) меняли по 2-3 раза в месяц. В 1968 году открылся Дворец спорта "Юность", и "Ариэль" играл там в фойе на танцах. К тому времени из первого состава остался один Гуров, в состав уже влились басист Ярушин с барабанщиком Каплуном.
- Какое впечатление производил новичок Ярушин? Хороший был музыкант?
- Как бас-гитарист - сначала средний, но голова варила будь здоров. Просто фонтанировал идеями.
- А какой сочинительский расклад был? Чьих песен больше было в репертуаре?
- Сначала мы с Ярушиным писали примерно поровну, потом Шариков с Геппом начали приносить.
Я не спросил Льва, почему его песни к середине семидесятых стали потихоньку исчезать из репертуара, а новые появлялись крайне редко. Но из разговора выходило, что никакого диктата со стороны "шефа" не было - все добровольно признали творческое право сильного, проложившего дорогу к всесоюзной славе. Которое, впрочем, через десять лет завело группу в тупик, как показал легендарный фестиваль "Тбилиси-80". Там рукоплескали "Машине времени" и прочим "Автографам", а Ярушин показал куски из "Емельяна Пугачева", которые на фестивальной сцене выглядели нелепо и тяжеловесно. Потом была другая крайность - легкие дурацкие песнюшки, иногда за гранью вкуса. Но к этому времени худрук уже, очевидно, слабо реагировал на критические замечания сотоварищей.
Конец шестидесятых - вот где самый попс! Дубовые двери в ДК ЖД народ вышибал, первое отделение - свои песни, второе - запад. Директор дворца Каминский, услышав чуждые мелодические ходы, прибежал и самолично опустил занавес.
"Свила у меня под боком - приговаривал при этом, - гнездо гидра империализма". "Гидры" тем временем опять отличились - на летней площадке в парке Гагарина работали босиком, жарко было очень. По городу пошли разговоры: "Слышь-ка, разделись догола и выступали в таком виде". Звон зафиксировали в управлении культуры - туда вызывали, учили жить...
...Они не были никакими бунтарями, просто играли для себя. Но живые корявенькие записи тех лет и поныне выглядят необычайно свежо. Филармонический "Ариэль" тоже иногда играл страстно, но пиджаки им на сцену никто и никогда уже больше не швырял.
Семен РИТМИЧНЫЙ