20-06-02
- Это Олег Митяев?
- Да.
- Это звонит читательница "Челябинского рабочего" Оксана. Мне очень понравился ваш концерт.
- А вы были вчера на концерте?
- Я была на концерте на Ильменской поляне. Очень понравилось, что вы не просто спели песни, а так замечательно общались с аудиторией, мы как бы пели вместе с вами тоже. Но у меня такой вопрос: Олег, почему вы на час опоздали?
- Когда меня выпустили, я сразу и пошел. Видимо, предполагалось, что на фестивале необязательно все начинать вовремя. Люди находятся на природе, дождя нет, все отдыхают. Вообще я не знаю, почему задержали начало. Как нас послали, так мы и вышли.
- Еще раз спасибо за замечательный концерт.
- До свидания, Оксана.
- Олег Григорьевич, здравствуйте.
- Здравствуйте.
- Это Лариса. В общем-то я вашего возраста дама и меня вот что интересует. Я была на Ильменском фестивале в этом году, как и всегда, и совершенно потрясена тем, как вы общаетесь с молодежью, с восемнадцатилетними. Когда у меня дочь стоит и поет вместе с вами песню, которую она в принципе никогда не слышала! Чем вы их берете?
- Я их и не беру. Так получается. Я об этом не задумываюсь.
- Но вы же не просто работаете:
-Я вам больше скажу: я даже не "работаю". Так вот просто живу и существую.
- А что вы видите в молодых?
- Дело в том, что я вообще обобщений не люблю: молодые - немолодые: Если вы кого-то конкретно имеете в виду:
- Нет, но вы ведь видели на том же фестивале молодых наркоманов. А пьяных всегда было много. Достаточно страшное поколение растет.
- Я думаю, мы с вами уже подпадаем под возрастные такие веяния и никуда нам не деться от этого. И нам кажется, что просто ужас, конец света, и молодежь вся такая отвратительная, и впереди только мрак: Но так думали всегда, оказывается: И у меня есть надежда, что все не так страшно.
- То есть вы как отец в своих детях видите свет?
- Да нет, у меня обычные отцовские комплексы и тревоги за детей. И никуда от них не денешься. Но я себя убеждаю в том, что у них уже своя жизнь и повлиять на эту жизнь очень сложно, и еще неизвестно, как это влияние отзовется, положительно или отрицательно.
- Олег Григорьевич, здравствуйте. Это вам заведующий библиотекой с северо-запада звонит:
- Ага!
- Мы еще, помните, встречались с вами в редакции газеты "Кадры культуры" в 87-м?
- Это было, наверное.
- Я вот слышал по радио "Шансон" про ваш новый альбом с Леонидом Марголиным на стихи Иосифа Бродского, но не запомнил названия:
- "Ни страны, ни погоста" называется альбом.
- Я охочусь за ним, но что-то не могу купить.
- Я думаю, в Челябинске все наши новинки всегда можно купить в кафе "Светлое прошлое" возле Дворца железнодорожников, мы направляем им напрямую все, что у нас появляется.
- Недавно купил альбом "Шансон года", и там ваша композиция.
- А я его еще даже не видел.
- Скажите, а ваш концерт-презентация альбома на стихи Бродского будет где-нибудь транслироваться?
- Это было в Центральном доме литератора, и там выступали не только мы с Леонидом Марголиным, но и актеры, которых мы пригласили, барды.
- По телевизору это не будут показывать?
- Наверное, не будут. По Российскому телевидению, скорее всего, покажут наш сольный концерт в Кремле, который был в феврале.
- Олег, здравствуйте, это ваш давний знакомый журналист Сергей Белковский. В нашу жизнь благодаря вашей песне вошло такое крылатое выражение "Лето - это маленькая жизнь". А как вы собираетесь прожить эту жизнь нынешним летом?
- Я в общем-то мечтаю сидеть и писать. Это не только мое такое с годами вырисовавшееся желание, но и технологическая необходимость, потому что с сентября начинается опять круговерть с постоянными концертами, а когда-то ведь надо дописывать песни. Поэтому я очень надеюсь, что в июле-августе буду сидеть на даче и писать.
- А чем, кроме песен, вы измеряете свою жизнь? Как-то изменились критерии оценки?
- Я стараюсь вообще ее не измерять и тем самым не тратить времени на подсчеты: сколько успел и сколько осталось. Сейчас уже понятно, что всего не успеешь. Времена года я тоже стараюсь не разделять: все замечательны.
- Удачи вам.
- До свидания.
- Алло, здравствуйте, вам звонит Маша из Челябинска. У меня такой наивный вопрос. Вот если я сама пишу песни, но еще никогда нигде с ними не появлялась, куда можно с ними пойти, чтобы меня послушали и хотя бы сказали, стоит или не стоит продолжать?
- А вот я тоже всегда пытался показать и задавался таким же вопросом. А потом понял, что это абсолютно не имеет никакого значения: стоит или не стоит. Гораздо важнее, хотите вы этого или не хотите. И если вы хотите, то пойте. Пойте товарищам. Если им понравится, они соберут класс. Если классу понравится, съездите на фестиваль авторской песни, поучаствуйте в прослушивании. Это все зависит от того, хотите вы или не хотите.
- То есть это реально?
- Любой имеет право прослушаться, и его могут допустить или не допустить на большую сцену.
- Спасибо вам.
- Здравствуйте. Олег?
- Да.
- Ольга, челябинка. Я бы хотела поинтересоваться вашей личной жизнью. Помнится, в вашу бытность в Челябинске вашей женой была очаровательная женщина, кажется, ее звали Марина. С вами ли она до сих пор?
- А я не буду вам отвечать, Ольга, на эти вопросы.
- Ну как хотите. Но у меня есть другой вопрос.
- Хорошо.
- Судя по вашим произведениям, ваши отношения с женщинами складываются довольно драматично. Насколько это так или, может быть, обманчиво?
- Ольга, здесь гораздо важнее, что вы думаете по этому поводу, чем то, что есть на самом деле. Поэтому рассказывать об этом - скомкать вашу фантазию. Я и не расскажу.
- Спасибо, но я несколько разочарована.
- Ничего, ничего. До свидания, Ольга.
- Здравствуйте, это говорит Наталья Дмитриевна Котинева.
- Очень приятно.
- Хочу поблагодарить вас за ваше творчество, я очень люблю ваши песни. Но вопрос у меня не совсем о песнях. Я слышала, у вас было судебное разбирательство с бывшим мужем певицы Валерии по поводу ваших авторских прав. Чем оно закончилось? Какое вообще у вас впечатление: легко ли отстоять свои авторские права, хорошо ли они у нас в стране защищены?
- С авторским правом у нас в юриспруденции полный бардак. Но мы (я и вдова Юрия Визбора Нина Филимоновна) выиграли суд у Александра Шульгина, и Нине Филимоновне возвращены права на песни Визбора, а мне возвращены мои права на мои песни. Очень печально, что пришлось это делать через суд. И мне вовсе не понравилось быть в роли жертвы, но тем не менее я вынес из этого большой опыт и думаю, что в будущем не совершу опрометчивых шагов и буду советоваться с юристом до подписания любого договора. Чем потом устраивать такие судилища! Но мы были правы, нас просто пытались вероломно обмануть.
- Здравствуйте, Олег Григорьевич! Это ваша давняя поклонница Ирина из города Коркино. Вы когда-то были у нас на концерте в честь Дня шахтера.
- Да.
- И пели песню, одну из лучших ваших и мою самую любимую про то, что "жаль, что в доме не наточены ножи". С тех пор вы написали еще много хороших песен, спасибо вам за это большое. Но минорная интонация, мне кажется, с годами только усилилась. Это отражение вашего личного настроения или в нашей жизни вообще нет повода для мажора, для оптимизма, для маршей?
- Я думаю, что печаль - это не такое плохое чувство. Она может быть светлой. Если бы все было только веселое и радостное, мы бы, наверное, не смогли бы прочувствовать это в полной мере. Только после печали. Это все жизнь.
- Но хотелось, чтобы она была немножко повеселее.
- Я думаю, если бы у меня все было наоборот: в жизни печально, а в песнях весело - все было бы гораздо хуже. Я вдруг сейчас понял, что для того, чтобы поднять настроение, надо слушать грустные песни. Я долго опытным путем к этому приходил и пришел. Такой своеобразный психоанализ.
- Здоровья вам, любви, поклонников всепонимающих, новых песен! Приезжайте к нам почаще, не только на Ильменку!
- Спасибо. Я буду стараться.
- Алло, Олег Григорьевич, здравствуйте, Смирнов беспокоит. Вы ведь живете-то сейчас в Москве?
- Да.
- У вас там у певцов, писателей, творческих работников вообще есть челябинское землячество?
- Да как-то не припомню. Хотя много нас там, челябинцев. Но я думаю, что это поправимо. Мы тут на юбилее у "Ариэля" собирались и решили сделать такой челябинский концерт со всеми нашими знаменитыми земляками, писателей позвать, спортсменов.
- За футбол-то болели хоть?
- Насколько мог, болел.