21-01-2000
Анатолий ЛЕТЯГИН
Увельский район
Дай, Бог, памяти, кадры какого же это кинофильма всплыли перед глазами? Языческая Русь, теплая летняя ночь, пьяные оргии, пляски у костров, ловля баб и непорочных дев, мордобой и изуверство...
Тысячелетие, дух захватывает!
А можно и без кино.
В пятницу Водопойка задыхалась, сонно бормотала и корежилась от ночной июльской духоты. В клубе, когда-то построенном "на вырост" и впоследствии распятом и расхристанном по причине скуки местных недорослей, скакала, извивалась и ухала полупьяная дискотека. К пиву, водке и самогонке прикладываться стали с вечера. И парни, и девки - для пущего веселья.
Два часа ночи - время стекленения глаз и сползания "крыш". И все пришло к логическому завершению - несколько дней назад по "водопойскому делу" в Увельке состоялось закрытое заседание суда. На скамье подсудимых оказались молодые люди - рабочие колхозного шлакоблочного заводишка Алексей Мошкин и его тезка Сикиржицкий, колхозный слесарь Александр Перфильев и неработающий Саша Ягубов. Из этой четверки он самый молодой и грамотный, ему девятнадцать лет и он окончил девять классов деревенской средней школы. Друзья на два-три года постарше, почти такая же разница в образовании - золотая деревенская молодежь, надежда и опора сельского духовного возрождения.
... Разудалая июльская ночь вот-вот уж должна была огласиться первыми петухами, парней распирало избытком энергии. Среди девчат больше других выкаблучивалась разбитная семнадцатилетняя Арина - девчонка без излишних комплексов. В этот вечер она с подругами тоже "приобщилась": - выпили, как потом признавалась, пивка, пустили по кругу две бутылки самогонки. Сильно пьяными не стали, в самый раз для куража и танцев.
Арина с парнями была в хороших отношениях, а с Ягубовым, по ее же признанию, раньше дружила, и между ними была любовь. По согласию. Дело, конечно, ее сугубо личное, кому позволять себя любить, но это обстоятельство, скорее всего, в эту ночь сыграло не последнюю роль. Друзья решили с Ариной позабавиться.
"Около двух часов ночи Сикиржицкий и Мошкин увидели у клуба Арину, (имя девушки я изменил - А.Л.), стоящую с Ягубовым. Они взяли ее под руки и повели за клуб, за земляную кучу. Арина сопротивлялась и не хотела идти". Эту цитату я взял из постановления Увельского суда. Ну а дальше все происходило так, как, видимо, и происходит при групповом насилии. Свалили на землю, один держал за руки и плечи, другой срывал одежду. Затем поменялись ролями. Через некоторое время подошел Ягубов. Увидел сидящую на земле полураздетую Арину, предложил себя. Ее отказ, видимо, его только подхлестнул к действию. Часам к трем к земляной куче пожаловал Перфильев.
Перфильев в этой дикой истории занимает хоть и не главное, но особое место. Утверждает, что ночью был дома, потому что женат. Учитывая это обстоятельство, можно сказать, что ему в этом происшествии была уготована роль этакого деревенского рыцаря, защитника слабых и женщин. Увы, он выбрал не ее. "Выпивал я еще утром, - делится секретом со следователем Перфильев, - а около трех часов ночи вышел из дома на улицу, в туалет. За клубом услышал крики женщины и пошел туда, за земляную кучу".
И у него все было так же, как у Сикиржицкого, Мошкина и Ягубова - против согласия, в извращенной форме. Арина кричала, сопротивлялась, пригрозила заявить в милицию. Тогда Перфильев ее избил. Медицинская экспертиза зафиксировала многочисленные ушибы, ссадины и кровоподтеки на теле Арины, кровоизлияние в глаз, перелом носа.
Утром избитую спящую дочь увидели родители.
Водопойка глубоко и нервно втянула воздух, напряглась в праведном гневе и заулюлюкала. И чем принципиальнее велось расследование обстоятельств преступления, - а начавшее было затухать уголовное дело из Увельской прокуратуры передали в Троицкую, - тем яростнее бунтовали водопойские борцы за чистоту нравов и морали. Еще бы не возмущаться, ведь надругались пусть и не над самой, по их понятиям, благовоспитанной, но несовершеннолетней девчонкой, надругались, ни от кого не таясь и ничего не опасаясь, будто насилие и есть теперь для добропорядочной деревни норма жизни. Не пресечь беспредел - значит поощрить на него других, дать вконец распоясаться этим. Возможно, именно такие мысли приходили в головы местным жителям, в первую очередь женщинам, чьи дочери, как и Арина, ходили на дискотеку, жили рядом с насильниками. Но в областную прокуратуру пришло из Водопойки коллективное письмо с другими доводами. "Обеспокоены судьбой ребят нашей деревни, - вопиют водопойцы. - Она сама (то есть Арина - А.Л.) вешается на шею парням. Один ее вид что стоит: вульгарно красится, носит слишком короткие юбки. Вся деревня знает, что с ней случилось в мае. Ее изнасиловали, избили, тогда она со многими черепно-мозговыми травмами лежала в больнице. Однако тогда в милицию не заявляла, так как получила деньги: Мать работает техничкой, отец не работает, а наряды у нее несоизмеримы с материальным достатком семьи. Где они берут деньги?" Под письмом стоит сто одна подпись, с авторскими подписями.
Получили коллективное письмо и в Троицкой прокуратуре. В это трудно поверить, но его написали девушки, одиннадцатиклассницы местной школы. "Обеспокоены судьбой..." - пишут они свое возмущенное послание. Да, обеспокоены за парней-насильников, но клеймят Арину, за вульгарное поведение.
Утверждают, что это она сама спровоцировала парней на такое с ней обращение. На насилие и избиение? Что-то, видимо, с головами девчат не в порядке, если они жалеют не пострадавшую, а насильников.
Озаботился судьбой парней и дружный коллектив колхозников. В середине декабря созвали собрание, на котором присутствовали 15 человек. На повестку вынесли один вопрос: "Обсуждение факта участия Сикиржицкого и Мошкина в деле по изнасилованию". Не буду цитировать все постановление собрания, приведу лишь одну цитату. "Все присутствующие на собрании уверены в невиновности Сикиржицого и Мошкина", - утверждают колхозники, будто все пятнадцать человек и стояли вокруг "земляной кучи", когда их коллеги бесчинствовали над несовершеннолетней девушкой.
Но, пожалуй, больше всех удивил коллектив местной школы. Сеятели разумного тоже провели собрание, с присутствием 23 человек. Тут повестка собрания звучала так: "Обсуждение факта участия Ягубова в деле по изнасилованию:" Фамилию называть, естественно, не буду. "Все, присутствующие на собрании, встаем на защиту Ягубова, так как убеждены, что насильником он быть не может". Словом, руки прочь, свободу героям Водопойки! И колхозники, и учителя послали на заседание суда по общественному защитнику.
Увельский суд оказался очень гуманным. Все взвесил и учел, Мошкина и Сикиржицкого приговорил к пяти годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Ягубов и Перфильев получили по три года, также колонии общего режима. С каждого будет взыскана определенная сумма денег, в пользу пострадавшей - компенсация за моральный вред.
С председателем Увельского суда А. Винокуровым мы долго говорили об этом деле. Он, повидавший всякого в своей практике, чувствую, на этот раз хочет выговориться.
- Все, что произошло в Водопойке, - говорит он, - весь этот беспредел и поведение населения можно назвать дикостью. Что стало с сознанием людей?!
Кстати, против Сикиржицкого и Мошкина возбуждено новое уголовное дело, в конце января должен состояться суд. Обвиняются в краже скота граждан и воровстве электрокабелей. Пора созывать собрания, назначать общественных защитников:n