21-01-98
Кадровая политика на "гражданке" и у людей в погонах - разные вещи. Тем более, если речь идет о налоговой полиции. Чтобы служить здесь, кандидаты ждут ответа по полгода и больше. Кто проходит процедуру специальных проверок, пополняет ряды полицейских. Вызывающие сомнение теряют все шансы. Это не придирчивость. Вести борьбу с экономической преступностью должны не просто профессионалы, а люди высоких нравственных качеств. Как их найти? На этот вопрос с полной уверенностью может ответить Евгений Генрихович Попов.
Большую часть своей военной карьеры он посвятил КГБ. Работал в высшей школе на спецфакультете. В самом комитете специализировался на внешней контрразведке. Служба в секретной структуре не наложила на него клеймо молчуна. Очень коммуникабельный человек, всесторонне образован. Закончил философский факультет МГУ. Кандидат философских наук, сегодня он готовит тех, кого через несколько лет можно будет назвать элитой налоговой полиции.
Недавно Евгений Генрихович побывал в Челябинске. С ним встретился корреспондент "Челябинского рабочего". Декан юридического факультета единственной в России Академии налоговой полиции поделился мыслями о будущем нового правоохранительного органа.
- Евгений Генрихович, по рекламным роликам мы знаем, что выбирает новое поколение. Каков выбор ваших подопечных?
- На одном из занятий я задал им вопрос, какова их мотивация учебы в нашем вузе. Студенты подвели дискуссию к главной теме - социальному престижу будущей профессии.
Должен сказать еще вот о чем. Существует такой профессиональный термин - закладка в подсознание ценностей мотивации. Сегодня многие бизнес-структуры используют данный вид воздействия. Они берут ребенка чуть не из детского сада и очень мягко заставляют думать и жить так, как нужно корпорации.
В Академии налоговой полиции этот элемент тоже присутствует. У нас работает команда - люди с общими ценностными ориентирами, которые со временем становятся ориентирами наших слушателей. Опасно, если ценностные ориентиры преподавателя не совпадают с установками, которые есть в службе. Если, скажем, человек приходит сюда, чтобы брать взятки, то это он проецирует через каждый свой материал студентам.
- Проблема коррупции в работе налоговой полиции все-таки существует?
- Да, это самая больная мозоль. Ее так или иначе придется лечить. Все страны мира пытались избавиться от нее, но никто не решил эту проблему высокой заработной платой. Мои некоторые коллеги видят один из путей выхода в наличии страха.
- Страха?
- Да, что-то вроде страха господнего. Верующий человек знает, что все его деяния видны там. В государственной службе подобное, на мой взгляд, должно присутствовать. Если я что-то натворил - это обязательно аукнется через день, год, несколько лет. Корысть просчитывается очень легко. Этот механизм в обществе достаточно отработан. Но бороться с коррупцией одним страхом нельзя. Человеку могут предложить столько... Отсюда и возник вопрос мотивации.
- Налоговые полицейские - государевы люди. Сегодня много говорят о воздерождении идеологии госслужбы.
- Хотя термин идеология звучит несколько устрашающе, тем не менее она всегда есть. В конечном итоге и мы придем к ней. Как только в нашей стране утвердится статус нового правоохранительного органа в системе госслужбы, когда полицию перестанут путать с налоговой инспекцией.
- Ваши студенты не путают?
- Нет. Причем они очень хотят, чтобы их отличали. Неподалеку от академии располагается Академия сферы быта и услуг. Вот от них, говорят студенты-полицейские, мы должны отличаться принципиально. Вообще, в налоговой полиции за пять лет существования уже начинают складываться законы профессиональной группы. Налогового полицейского скоро будут отличать, скажем, от милиционера или инспектора.
- У налоговой полиции появляется привлекательный имидж?
- Да. Пока это не полностью сформировавшийся образ нового правоохранительного органа. Он действительно привлекателен. Без грязи. Налоговые полицейские никого не убивали, у них не было 37-го года. У нас нет коррупции.
Можно, конечно, создать имидж - нанять людей, которые научат, как ходить, одеваться, говорить. Но в налоговой полиции такое не пройдет. С искусственным лицом здесь будет сложно.
Есть другой путь: человек должен вжиться в образ налогового полицейского. Это не так просто. Поэтому необходимо объяснять ему, что положено, что нет. Возьмите преступника и солдата спецназа, ведь они по личностным качествам почти совпадают. У них даже одна мотивация. Но они работают в разных структурах и используют эту мотивацию в разных целях. Поэтому наши силовики из физзащиты круче любой "братвы".
- За рубежом подобные службы существуют не одно десятилетие. Их опыт, наверное, полезен молодой российской налоговой полиции?
- Конечно. Ведь посмотрите, нашу налоговую полицию все время хотят кому-то переподчинить, недостаточно представляя, какие функции она выполняет. В США, например, такое невозможно представить.
- А что в США?
- Недавно из американского агентства по контролю за производством табака и вооружения вернулся наш коллега. Рассказал, что каждый сотрудник агентства может работать на уровне директора предприятия! Такой профессионализм. Там в налоговой сфере установлен такой жесткий контроль, что американцы говорят о невозможности совершения преступлений. Они знают, что есть люди, которые всегда в курсе, куда ты можешь спрятать то, что предназначено государству, и обязательно найдут упрятанное. В США налоговые преступления - преступления против государства. За них следует суровое наказание. Спросите у американца: кто такие налоговые полицейские? Это неприкасаемые. Про них стараются не говорить вслух. Самое страшное, что может случиться с американцем, - приезд налоговой полиции. И если уж она тебя навестила, ты изначально виновен. Механизм отлажен и действует безотказно. Я интересовался у коллег из Америки, может ли у них опытный юрист подделать ежегодную декларацию своего клиента, чтобы тот не платил налоги. Не может. Существует вариант выборочного исследования: поднимается вся информация по этой фирме за 5-7 лет. Если замечают "кропотливый" труд адвоката, всех выводят на чистую воду. Отвечают и клиент, и его юрист. Хотя и у американцев есть структуры, с которыми они справляются с трудом.
- Мафия?
- Да. Ее называют элитной преступностью. В нашей стране, на мой взгляд, к ней можно отнести тех, кто сегодня руководит большим бизнесом. Но у нас в стране это не принято - назвать преступника элитой. Думаю, это правильно. Преступник есть преступник. Но если допустить, что есть элитная преступность, значит, должна быть элитная спецслужба.
- Налоговая полиция?
- Да.
Илья АНАНЬЕВ.
(УФСНП по Челябинской области).