21-09-04
В Аше хозяин придорожного кафе, в котором мы остановились перекусить перед ночным переходом, предлагает догрузить университетский КамАЗ своим лесом. В Осетии он на вес золота, сообщает предприниматель (попросивший не называть его имени - ред.), а у него лишки имеются. Почему не поделиться с пострадавшими? Так в контейнере нашего КамАЗа к партам и стульям добавляются два кубометра сосновых досок. Забегая вперед, скажем, что в Беслане им действительно обрадовались. Директор 5-й городской школы Марклен Гусов, которому мы сдали на хранение гуманитарный груз, пересчитал их чуть не поштучно и внес в акт приемки. Чтобы ни одна не пропала!
Самару "пролетаем" ночью, не оглядываясь на красный свет светофоров и, как ни странно, многочисленных пешеходов. Добрые "самаритяне" замирают на месте и таращатся на нашу колонну, идущую под вой сирен и свет мигалок. Для них грузовики, мчащиеся по центральным улицам города на скорости 90 километров в час, - невиданное дело. После Самары милиционеры объясняют: путь по объездной - крюк более 100 верст. Вот и решили проскочить город ночью. Больше всех от сирен и мигалок страдает наш водитель. Ночью "гирлянда", установленная на идущей перед нами машине ГИБДД, поневоле притягивает взгляд и сильно утомляет глаза.
Впереди Волгоградчина и Калмыкия. По обочинам дорог рассыпаны арбузы, дыни, мешки с луком и красным перцем. Рядом паркуются КамАЗы с дагестанскими и ингушскими номерами. Они повезут это изобилие к нам, на Урал. И перепродадут по двойной-тройной цене. На Волгоградчине арбузы продают тоннами - по полтора-два рубля за килограмм.
Пароль - "Беслан"
В шахматной столице Калмыкии Элисте с милицейским сопровождением приходится расстаться. ОМОН поворачивает на Аргун, а мы, переночевав неподалеку от поста милиции на выезде из города (так в целях безопасности делают все дальнобойщики), выдвигаемся на Ставрополье. Курс на Беслан за день до того помогли проложить "гуманитарщики" из Казани, которые нагнали нашу колонну под Волгоградом.
Встреча на дороге, как водится, была теплой. У одной "скорой помощи" на базе "Газели" отказал движок. На помощь татарским водителям пришли наши. Челябинский ОМОН не преминул подтрунить над ГИБДД Казани. А мы под шумок попросили у ребят карту, чтобы сориентироваться, куда двигаться после Элисты. Останавливаться в каждой деревне, выспрашивая дорогу на Беслан, на территории Ставрополья, Кабардино-Балкарии и Осетии нам не советовали. По этим краям, говаривают дальнобойщики, лучше идти "автономкой", не привлекая к себе внимания, на хорошей скорости, с остановками на час-другой сна. Война закончилась не для всех:
Упражнение "Контейнер"
Усталость от раздражающих огней мигалки машины ГИБДД быстро сменяется усталостью от открывания-закрывания 10-тонного контейнера нашего КамАЗа. Без милицейского сопровождения нас останавливает каждый встречный гаишник. После Ставрополья они стоят чуть не через каждый километр. Начинается изнурительная процедура проверки путевки, паспортов, груза и документов на груз. О последних в Челябинске как-то не подумали. В результате единственным доказательством того, что груз в Беслан действительно гуманитарный, стало сопроводительное письмо ректора ЮУрГУ Германа Вяткина и номер "Челябинского рабочего" с сообщением о нашем отъезде. Для ставропольских и кабардино-балкарских милиционеров - не бог весть какой аргумент. Уже на пути домой мы попытались подсчитать, сколько же раз пришлось открывать для проверки контейнер: И не смогли. По записям вашего корреспондента, за одни сутки пути по территории Ставрополья, Кабардино-Балкарии и Осетии КамАЗ досматривали 17 раз (умножьте на шесть суток - ред.). Кстати, именно эти записи чуть было не обернулись для нас "кутузкой".
"Шпионы" поневоле
Еще на Ставрополье фотокорреспондент "Челябинского рабочего" Александр Кондратюк предусмотрительно сложил свою аппаратуру в кофр и закинул его на спальное место водителя, чтобы не привлекать лишнего внимания. До сих пор (а за спиной осталось уже около двух тысяч километров пути - ред.) кабину КамАЗа не досматривали. ГИБДД ограничивалась традиционной проверкой. Да водителя время от времени отправляли зарегистрироваться в контрольном пункте милиции. С одной стороны, "слабовато": мало ли что можно провезти в кабине КамАЗа, с другой - едем-то из Центральной России и машина с "безопасными", внушающими доверие челябинскими номерами.
В Кабардино-Балкарии этот "праздник" кончился. Челябинские номера здесь доверия не внушают, а пароль "Беслан" не срабатывает. Кажется, стоящие на постах кабардинцы недовольны тем, что груз проплывает мимо них в соседнюю республику. Или о бесланской трагедии здесь не слышали?
На границе Кабардино-Балкарии и Северной Осетии выясняется: еще как слышали! После обычной проверки документов и груза милиционер отправляет нас на обочину дороги и указывает жезлом - стойте. Вечереет, до Беслана еще километров 100. Люди с автоматами и в полугражданской одежде, прогуливающиеся у КПМ и переговаривающиеся на крикливом родном наречии, особого доверия не вызывают. Не вызывают его и задрапированные камуфляжной сеткой бетонные укрепления. В милицейской форме только сотрудник ГИБДД, да и у него вместо форменных ботинок на ногах дорогие туфли на кожаной подошве с модными острыми носами.
Через 20 минут, когда у нас начинают возникать нехорошие подозрения, к КамАЗу в сопровождении гаишника подходит одетый в камуфляжный без каких либо знаков различия костюм кабардинец и высоким, срывающимся голосом командует: "Всем выйти из машины!" Естественно, сумки и вещи остаются внутри. Остается на торпеде КамАЗа и блокнот с дорожными записками. С собой только паспорта - обыска никто не ожидает. Между тем кабардинец, по всей видимости "особист", начинает методически переворачивать содержимое кабины. Залезает не только под спальник и кресла (где на самом деле можно провезти целый оружейный арсенал - ред.), но и в бардачок, под приборную доску и доску электрооборудования КамАЗа. Внимательно изучает найденную в бардачке газету и неподключенный автомобильный радиоприемник (спрашивает у нас, что это такое - ред.), университетский проспект, невесть как оказавшуюся под сиденьем путевку на другой рейс и блокнот с записями о населенных пунктах и пройденных проверках. Хорошо еще, что в дорожной тряске наш корреспондент записывал только их названия и делал на полях галочки: "к" - контейнер, "д" - паспорта и документы на груз. Однако чтобы насторожиться, "особисту" хватает и этого. Окинув нас хмурым взглядом, он бросает пару фраз милиционеру. Тот поправляет на плече автомат и подходит поближе: Положение спасает сметливый водитель. "Так это ж дорогу узнавали, записывали. Едем-то впервые!" - сообщает он проверяющему, заметив милицейские телодвижения.
После "шмона" каждый внимательно осматривает свою сумку. Внутрь "особист", слава богу, не полез, прощупав содержимое через ткань. Больше всего опасались за собранные студентами деньги. Спрятанные на дне сумки, они не пострадали.
"Девятый день" Беслана
Надавив на газ после пересечения кабардино-осетинской границы, мы чуть было не оставляем Беслан позади. Как-то не верится, что город, еще несколько дней назад содрогнувшийся от теракта, ночью никто не охраняет на въезде. Нет ни КПМ, ни привычного уже досмотра, ни усиленных милицейских нарядов на улицах. Принимаем Беслан за какой-то промежуточный населенный пункт и притормаживаем только у поворота на аэропорт Владикавказ. До столицы Северной Осетии остается не более 60 километров. Это последняя точка Беслана. Как сообщает разбуженный ревом КамАЗа сторож в магазине стройматериалов, армянин Камо, по дороге в аэропорт в 200-300 метрах от нас разбито новое бесланское кладбище. Кладбище детей. В шестистах метрах по прямой, но в другую сторону - сгоревшая школа. Выстрелы, по словам Камо, были хорошо слышны в его магазине. Сам он к школе не ходил. А земляк двое суток простоял, там у него жена и двое детей остались. Повез их хоронить в Армению. Сегодня в больнице умерли еще двое детей и один взрослый. Похороны состоятся завтра. А пару дней назад по нашей трассе прошла колонна БТР. В городе неспокойно. Местные во всем винят ингушей. Могут войной пойти.
8.20 утра. Беслан только начинает просыпаться. Удивительно тихий провинциальный городок, чем-то напоминающий наш Озерск. На две трети Беслан состоит из частных одно- и двух-этажных краснокирпичных коттеджей с огромными воротами, цветочными палисадниками, черепичными крышами и изгородями, увитыми виноградной лозой. На весь город не больше сотни пятиэтажек. И, по всей видимости, живут в них не самые богатые бесланцы. Но и здесь практикуется индивидуальная планировка. Есть четырех-пятикомнатные квартиры. Есть отдельные выходы во двор с огороженными забором цветниками. Есть подземные гаражи, которые устроили под своими квартирами жильцы первых этажей.
Первое, что бросается в глаза, - десятки женщин, подметающих улицы перед воротами своих домов. Днем раньше корреспонденты удивлялись "придорожному бизнесу" - торговле плетеными из кустарника метлами. Теперь понятно, кому они нужны. Так здесь заведено. Тротуары перед частными домами метут их хозяева. Кучки мусора с проезжей части собирает плетущийся по улице трактор с прицепом. На улицах со сказочными домиками сказочно стерильная чистота. Чистота курортного города! Трудно поверить, что недавно его покой нарушили взрывы. Сегодня исполнилось ровно девять дней с момента кровавого штурма школы N 1.
Южно-Уральский государственный университет и редакция газеты "Челябинский рабочий" благодарят за помощь в организации доставки гуманитарного груза в Беслан командира ОМОНа ГУВД области Сергея Резвого, руководителей челябинских фирм
"Лама" Валерия Маркова, "Челябтрансавто" Олега Васильева, регионального филиала "Уралсвязьинформ" Виталия Стоянова и "Теле-2" Александра Шинкевича.
(Окончание в следующем номере)