23-02-01
Михаил ФОНОТОВ
Фершампенуаз-Челябинск
Я расскажу о человеке, которого зовут Александр Максимович Матора. Но не сразу. Чуть позже.
Сначала - о скромности. Не слишком ли мы скромны?- спрошу я вас. В том ли жизни суть, что прожить ее надо так, чтобы тебя никто не заметил? Не следует ли чуть-чуть постараться, чтобы выделиться? Как-то проявить себя, чтобы люди, живущие рядом, убедились, что ты есть. Чтобы они, если кто тебя ищет, сказали бы: "Ах, этот, мы его знаем! Это тот, который:." И обозначили бы то, что выделяет тебя среди других.
Поймите меня правильно, я очень ценю скромность. Скромность в том смысле, что не хвали сам себя, не якай, не высовывайся, не мозоль глаза. Но сделай так, чтобы о тебе сказали другие. Осуществи себя, реализуй, состоись.
Нельзя покоряться безвестности и безымянности. Потому что, может быть, нет лучшего капитала, чем имя, известность. Я думаю, это относится не только к людям, но и к территориям.
Если бы меня избрали, допустим, главой района, то начал бы я, пожалуй, с того, что собрал бы все, что составило бы славу района: достопримечательности истории и природы, особенности экономики, национальные обычаи, известные имена всех времен. И тут не возбраняется даже как-то подступиться к чьей-то большой славе, грубо говоря, примазаться к ней.
Хотите пример? В Еткульский район приехал брат космонавта Беляева с намерением поселиться на еткульской земле. И что? Вы думаете, в Еткуле кого-нибудь это взволновало? Ничуть. Вместо того, чтобы дать Беляеву землю и растрезвонить об этом на весь мир, там с грехом пополам выделили участок у болота и сделали все, чтобы никто не узнал о пришельце. И потому никто нигде не воскликнет: "Еткуль! Знаю! Это район, в котором живет фермер, брат космонавта".
Еще пример? Аркаим, на весь мир прославивший Бреды и Кизил, которые, к сожалению, все еще не оценили это и не воспользовались славой Аркаима на благо своих районов.
А Челябинск? Спросите у американца про наш город - если слышал, ответит: "Ес. Теча". Впрочем, есть люди, сумевшие оседлать и худую славу Челябинска.
Нет, я не забыл про Матору и возвращаюсь к нему. Надеюсь, беседа с ним даст вам какое-то представление об этом человеке и вы поймете, что он не из тех, кто может потеряться среди людей. Мне же остается добавить, что в Нагайбакском районе оценили незаурядность Маторы, дали ему возможность проявить себя и стать одной из достопримечательностей края.
Нашу беседу начинает Александр Максимович.
- Я человек городской - родился, учился, женился в Магнитогорске. После института поехал в Пласт. Работал в шахте, золото добывал, потом перешел в горноспасатели. Там-то, в Пласте, мне показали хрусталь с Южного рудника, и я сразу в него влюбился.
- Началось с хрусталя?
- Началось с хрусталя. Может быть, это мой самый любимый камень, хотя я люблю все камни.
- И много его было?
- Несколько тонн.
- Несколько тонн?
- Да, несколько тонн прошло через мои руки. Потому он и дешев, что его много. А вообще-то это очень дорогой камень. И очень разный. Мы, люди, разные, а хрусталь еще больше. Одних цветов сколько: И он живой. Возможно, у него есть кровеносные сосуды. И нервы.
- Ну уж:
- Мне иногда говорят, что я в камень вкладываю душу. Это неправда. Это камень в меня вкладывает душу, а я вроде как перевожу то, что он говорит. Я его ощущаю изнутри. Вот я сказал, что люблю хрусталь, и боюсь, что другие камни обидятся. Они слышат нас, общаются с нами. Если люди научатся любить камни, то они научатся любить людей. Поэтому свою задачу я вижу в том, чтобы пропагандировать культуру камня.
- Мы должны любить камни?
- Да, это же наши родители, наши пра-пра-пра: Им сотни миллионов лет. Может быть, первая красота на земле - красота камня.
- Александр Максимович, а что, Нагайбакский район - край камня? Или нет?
- Это уникальный край, о чем многие не догадываются. У нас богатые, плодородные почвы. Наши поля дают элиту, семена, которые гарантируют высокий урожай. А почему? Потому что у нас богатейшие месторождения хрусталя, а когда вода проходит через хрусталеносные зоны, она становится живой. Вы знаете, какой вишняк растет в парижских лесах? Мы с женой по четыре ведра вишни собираем. Влага, прошедшая через хрусталеносный грунт, - живительная влага.
- Это вы выдумываете.
- Ничего не выдумываю. Я уж не говорю об Александринском руднике, в котором добывают медь, цинк, золото, серебро и другие металлы. Золото у нас есть и у Балкан. Словом, у нас такой край - внизу минеральные богатства, а вверху богатая растительность. Если хотите знать, у меня виноград растет. А люди? Вот вы видите перед собой человека, хоть и невысокого роста, горбатенького, но весьма стойкого, с семи лет я не выпил ни одной таблетки. Камень дает мне большую энергию.
- А много ли в вашей коллекции местных камней?
- Немного, процентов десять. Такую коллекцию невозможно собрать на территории одного района. Камни у меня со всего бывшего Союза. Что ни отпуск, я ехал за камнем.
- Но, может быть, если покопать, то и здесь найдутся еще самоцветы?
- Можно найти еще хрусталь, а на медном руднике - малахит с лазуритом. И все пока. У меня же география обширная - Якутия, Приморье, Дальний Восток, Казахстан, Мангышлак, Приполярный Урал, Крым: Ну и окрестности Магнитки.
- Александр Максимович, простите, а зачем вам камни?
- Зачем? Взгляните на агаты. Здесь костерок. Здесь змея. Здесь поросеночек. Здесь овечка. А тут дед с бабушкой. Мы с женой. Дедушка с бабушкой сели за столик, дедушка с бабушкой держат сердолик. Греются от него. Теперь взгяните на кусочек яшмы красной - это титан поддерживает небосвод. Еще показать? Вот хрусталики вроде бы с золотой присыпкой. Вот на срезе яшмы черепаха. Вот черный агат - будто барон Мюнхгаузен на пушечном ядре летит к Луне. Что ни срез, то картина. А этот рыжий камушек - Чубайсик. У меня был и Ельцин, и Черномырдин, почти всех политиков собрал.
- Простите, Александр Максимович, но мне это не очень интересно. Рисунки на срезе - это случайность. Мне интереснее, как эти минералы возникли.
- Возникли они много миллионов лет назад. Как, например, кристаллизуется соль или медный купорос, так и камни. Переход из жидкого состояния в твердое, кристаллические решетки, химические формулы - кому это интересно?
- Да, это интересно немногим. И среди нас мало людей, которые различают камни. А вы как научились?
- Как? Вот черный камень, морион. Я его с места взял, геологи подсказали: морион, я и запомнил. Я их помню даже наощупь. Вы забудете имя женщины, которую любили в юности? Не забудете. Так и я: я в них влюбленный. Вот посмотрите, трещина была, тектонический сдвиг, камень был сломан, и он сам себя залечивал, заполнял трещину. Я ж говорю, камень, он живой. Он живет так же, как люди, только период жизни другой. Мы должны их беречь, хранить. А как мы их бережем? Почти все, что вы тут видите, взято из отвалов. Серпентинитами дороги устилаем.
- Александр Максимович, от вас, отсюда до следующего коллекционера далеко?
- В Екатеринбурге есть любитель, у него покруче коллекция, со всего мира собрано, правда, там не столько на своем горбу притащено, сколько куплено. В Челябинске есть. В Миассе. Кстати, в марте мы тут, у меня, соберемся человек пятнадцать, те, с кем копали камни. Вспомним былое. Есть что вспомнить. Фильмы свои посмотрим.
- Что же, камни - вся ваша жизнь?
- Я прошел многое. Спорт, рыбалку,карты, шахматы, музыку. Могу сыграть на балалайке, на пианино, могу настроить инструмент. Но когда дошел до камней, все остальное забросил. Камни сделали меня дважды рабом - раб Божий и раб камня. Кто любит камни, тот мой друг.
- А Сеилов, глава района? Он любит камни?
- Любит, приходит, смотрит. А то бы не дал мне этот дом, чтобы разместить мою коллекцию. Есть такое выражение: я бы с тобой пошел в разведку. А я говорю иначе: я бы пошел с тобой камни копать.
- В карьер:
- Тут не шутка. Мы бывали в таких местах, где никого нет. Там никто не поможет. Например, в Приполярном Урале. Туда сначала едешь на вездеходе до речки Косью, потом пешком, собираешь не только камни, но и дрова. Тащишь ружье - там ходят медведи. Лазаешь по скалам и помнишь предупреждение: смотри, не сломай ногу, а то придется пристрелить. Такие шутки.
- Куда-то хотелось бы съездить еще?
- На Чукотку. Там такие агаты: Но туда уже не попасть. Чтобы съездить на Чукотку, надо все камни продать.
- А что, есть покупатели?
- Есть, наверное. Единицы.
- И дадут настоящую цену?
- Вряд ли. Кому они нужны, кроме меня? Мне они нужны для души. Я этим живу. Лесник в лесу дышит кислородом, а я дышу камнями. Другим воздухом дышать не могу.
- Нет ли ощущения, что вы понимаете камни, а остальные нет?
- Есть ощущение, что людям нужна информация. Тем, кто приходит ко мне, камни нравятся.
- Конечно, они красивые, достаточно взглянуть.
- Правда, случается, придет женщина, ей только бриллианты подавай.
- Александр Максимович, а геологически вы подготовлены?
- Я подготовлен эстетически. Когда ко мне приходят школьники, я им формулы не преподаю. Формулы пусть они в школе изучают. А я им преподаю эстетику. Я им говорю про бажовского Данилу-мастера. Посмотрите, говорю я им, сам я не художник, но, разрезав камень, обработав его, я чувствую себя художником. И показываю им одну из картин на камне, я ее назвал "В траве сидит кузнечик". Беру балалайку и мы вместе поем "в траве сидел кузнечик": Таких картин у меня много. "Тонкая рябина". Или "Зайчик". Или "Пеликан".
- Александр Максимович, значит, вы нашли свое призвание?
- Нашел - пропагандировать камни. Надо уважать старших. Камни старше нас. Вот и все. n
Признаться, я не знаю, что сказать о камнях-самоцветах. Может быть, сказать: "Они красивы" - и достаточно. Это доступно всякому. А что еще? Происхождение камней, химический состав, форма кристалла, огранка? Кто-то ценит долговечность самоцветов, их редкость, их драгоценность. Кого-то увлекают магические свойства камней. Меня, например, могла бы захватить "биография" одного кристалла или одной друзы - от каких-то неведомых начал и до того, как камень окажется на моей ладони. (Не знаю, напишет ли кто-нибудь когда-нибудь хотя бы одну такую "биографию").
Право каждого. Александр Максимович Матора сделал камень предком человека, и в этом свой резон, его авторство. К камням его привело сердце, которое, говорят, иной раз забирает куда глубже, чем голова.
Теперь вы знаете, что в селе Фершампенуаз живет Александр Максимович Матора, человек, богатый на увлечения, главное из которых - цветной камень.