23-04-02
Валерий ЕРЕМИН
Миасс
Не ожидал увидеть столь бодрым и не утратившим ясный ум 86-летнего бывшего узника Бухенвальда Гавриила Гаврииловича Попова, уроженца Саткинского района, в последние годы проживающего с супругой Александрой Ивановной в Миассе. Он хоть и без особой охоты начал вспоминать те далекие, страшные и тяжелые для него годы, но, разговорившись, достаточно обстоятельно нарисовал потрясающую картину содержания советских военнопленных в немецко-фашистских концентрационных лагерях, в том числе самом известном - Бухенвальде. Несколько раз он прерывал рассказ, усилиями воли сдерживая подступающие к глазам слезы. Это умение не поддаваться эмоциям, свидетельствующее о душевной крепости, многое может объяснить в биографии офицера, прошедшего через ад фашистских лагерей.
Между тем Гавриил Гавриилович считает себя человеком, которому в тех условиях изрядно повезло.
Вряд ли можно назвать удачей то, что он оказался в Вяземской группировке советских войск, окруженной и разбитой немцами осенью 1941 года. Но счастливый жребий выпал ему и здесь, не дав бесславно сложить голову в числе большого количества отрезанных от фронта красноармейцев.
- Двенадцать дней мы прорывались с боями сквозь плотное кольцо врага, не имея запаса продуктов и патронов, - рассказывает Попов. - Когда от взвода остались я и мой товарищ, вышли к небольшому селу. На ночлег попросились в дом к старику, к которому под утро ворвались немцы. Нас взяли в плен сонными, не успевшими схватить оружие. К тому же я был ранен осколком минометного снаряда в спину и не мог оказать даже физического сопротивления.
Так с первого года войны 26-летний Гавриил Попов - в фашистской неволе. Страшная картина уничтожения десятков тысяч советских военнопленных предстала перед ним в лагере Лесной, через который его "пропустили" вместе с другими доходягами.
- Фашисты издевались над нами, бросая за "колючку" кусок мяса, - не без содрогания в голосе вспоминает бывший заключенный. - Когда сотни голодных пленных, сминая друг друга, кидались за этой "приманкой", по толпе открывали огонь из автоматов.
Не прельстили его и посулы хорошего харча и удовольствий, предлагаемые посланцами власовской армии. Он был комсомольцем и хорошо представлял, что рекрутов набирают из числа сломленных духом или предателей.
"Кочуя" не по своей воле из одного лагеря в другой, Попов оказался в Германии, в отряде заключенных, используемых на сооружении бомбоубежища. Здесь он задумал побег, к которому стал готовиться с двумя другими военнопленными. Во время неожиданного налета британской авиации, воспользовавшись паникой среди охранников, вместе с товарищами покинул охраняемую территорию. Более месяца троица беглых перемещалась, в основном ночами, по вражеской стране, перебиваясь украденными в населенных пунктах продуктами. Пока не совершила роковую ошибку, дважды наведавшись в один и тот же поселок за провиантом. Его жители устроили облаву, и вскоре схваченные "русские воры" были сданы в полицию. Затем - тюрьма, наказание резиновыми палками и этапирование в Бухенвальд.
- В этом лагере я пробыл больше года - с февраля 44-го по апрель 45-го, - продолжает Гавриил Гавриилович. - Как раз в этот период здесь был зверски убит Эрнст Тельман, лидер немецких коммунистов. Лагерь и был создан в 1937 году для содержания в первую очередь антифашистов из Германии. Одно время тут бал правили уголовники, но само лагерное начальство отказалось от их "услуг", уличив в воровстве выдаваемых продуктов. Практически со дня возникновения Бухенвальда в нем действовала подпольная организация, руководимая немецкими коммунистами. Когда я попал в лагерь, организация эта имела значительное влияние среди заключенных. Благодаря ее людям я избежал верной гибели.
Вначале Попов содержался в малом лагере, узники которого трудились на каменоломне. На его полосатой робе в двух местах имелись красные полоски, на которых значился "беглый". По таким заключенным охранники имели право стрелять по ничтожному поводу. Узнав, что он - пленный офицер, члены подпольной организации устроили ему тщательную проверку, после чего включили в свои ряды. Было подстроено так, что Попов получил номер умершего заключенного, не числившегося в штрафниках. И был переведен в большой лагерь, где условия содержания значительно отличались.
- Так под чужим номером я избежал возможных пыток и смерти, - говорит Попов. - Вместе с другими работал на оружейном заводе. Нас охраняла известная эсэсовская бригада "Мертвая голова", уже побывавшая на восточном фронте, а потому не очень зверствовавшая. Многие эсэсовцы, надеявшиеся уцелеть после неминуемого прихода американцев, которые подступали к тем краям, сотрудничали с подпольщиками. Они не обыскивали рабочих, выносивших с завода детали оружия. Организация готовила восстание, предотвратить его фашисты были уже не в силах.
Ужасы Бухенвальда, запечатленные в многочисленных архивных документах, не коснулись Попова. Он избежал участи 56 тысяч узников 18 национальностей, замученных и сожженных в печах крематория ("БСЭ"). Вспоминает Гавриил Гавриилович другое: бригадирами или капами были в основном бывшие партийные вожаки. По вечерам во многих бараках читали выпускаемую подпольщиками газету. В иных умудрялись отмечать революционные праздники.
Однако, несмотря на активную подпольную работу немецких коммунистов, застрельщиками восстания стали не они, а, как утверждает Попов, советские военнопленные, составлявшие к тому времени треть организации.
- 25-й блок бросился рвать проволочное ограждение, предварительно отключенное от напряжения, а 44-й, в котором находился я, двинулся к воротам и взломал их. Хорошо помню надпись на этих воротах "Каждому - свое", которую нацисты трактовали на свой лад, - вспоминает бывший узник. - Без единого выстрела охрана разбежалась и не препятствовала восставшим. Американцы были в пятидесяти километрах от лагеря, исход войны солдатам рейха был ясен, а потому погибать зря никто не хотел.
Дальше Попова и других бывших пленных офицеров долго проверяли в резервном полку на границе с СССР. Страшная по тем временам служба СМЕРШ не нашла в военной и лагерной биографии нашего земляка поступков, означавших предательство. Осенью 1945 года он вернулся в свой родной Бердяуш и пошел учительствовать в школу.
Потом - все, как у многих. С элементом присущего ему везения: поднял на ноги шестерых детей, дав им всем высшее образование. За многолетнюю добросовестную работу в школе не раз поощрялся и был избран заместителем председателя поселкового совета. После смерти жены заключил брак с ее двоюродной сестрой, вдовой, назвав своими еще и ее троих детей. Переехал в ее квартирку в Миасс, куда то и дело приезжают навестить и поддержать стариков дети и многочисленные внуки, многими из которых дед по праву гордится. Он еще довольно крепок. В том числе и потому, что дух его не сломили ни война, ни плен, а в мирной жизни он имел чистую совесть и надежный семейный тыл. n