23-04-04
Сергей БЛИНОВСКИХ
Челябинск
Отношения с официальной наукой у давнего автора "Челябинского рабочего" Павла Каравдина не складываются еще с середины 70-х годов прошлого века. Примерно с этого времени он, с детства увлеченный физикой, рассылает по научным и популярным изданиям свои статьи, в которых ставит под сомнение важнейшие положения современной науки. Рассуждает о том, вращается ли в действительности Вселенная и стоит ли торопиться с полетами на Марс. Печатают Павла Александровича редко. В большинстве случаев энтузиаста уведомляют: мол, ваша статья "не соответствует современным научным требованиям". Каравдин же уверен, что если публиковать только то, что этому уровню соответствует, о научном прогрессе можно забыть.
По образованию Павел Каравдин механик. До выхода на пенсию успел поработать на нескольких челябинских заводах. Обижается, когда люди недоумевают, каким образом род его занятий связан с наукой. Потому как ученый, согласно разумению Каравдина, - это не профессия, а образ мыслей. А потому попытки приписать эти мысли к определенному научному учреждению есть не что иное, как научная цензура.
Два года назад Павел Александрович обратился в журнал "Известия Челябинского научного центра" с просьбой опубликовать труд собственного сочинения, в котором ставил под сомнение общепринятую теорию света. Как утверждает ученый-самоучка, в журнале у него затребовали рецензию на собственную статью. А узнав, что ни одна научная организация не может поручиться за научную ценность предполагаемой публикации, материал отвергли не читая.
- В памятке для авторов журнала, - рассказывает Павел Каравдин, - я обнаружил пункт, который гласит, что каждая статья должна сопровождаться актом экспертизы научного института, в котором она писалась, подтверждающим возможность ее открытой публикации.
Представить требуемую бумагу пенсионер, само собой, не мог. Таким образом, несостоявшемуся автору дали понять, что одиночкам в науке не место, а все открытия сегодня делаются только в академиях и институтах. "Но как же в таком случае донести до научных умов свое мнение об ошибке, лежащей в основе современной теоретической физики?" - рассуждал П. Каравдин. Ведь в таком случае только по факту отсутствия специальной экспертизы у святой инквизиции должны были возникнуть вопросы к научным изысканиям великого Коперника.
Не найдя ответа на свои вопросы, пенсионер обратился с иском в суд Центрального района Челябинска, указав в качестве ответчиков редакцию журнала и его учредителей - научный центр Уральского отделения РАН, ЮУрГУ и Федеральный ядерный центр в Снежинске. В своем обращении истец утверждал, что журнал нарушил его конституционное право на свободу слова и право на свободу творчества и требовал скорейшей отмены злополучного пункта правил, который, по его мнению, есть проявление научной цензуры.
Суд заявление пенсионера рассмотрел и... никакого противоречия с Конституцией не нашел. Отказали - значит были на то причины. Представители журнала в суде заявили, что о существовании цензуры на страницах родного издания слышат впервые, а оспариваемый пункт правил для авторов принят во избежание споров об авторстве и разглашения тайны. Решение же о публикации той или иной статьи принимается редакцией в зависимости от новизны темы и оригинальности ее восприятия автором. Более того, со слов ответчиков следовало, что официально никто Павлу Каравдину в публикации статьи об ошибке в теории света не отказывал, а во всем виноват только он сам.
Одним словом, в иске Павлу Каравдину районный суд отказал. Не добившись правды и в областном суде, самоучка направил жалобы одновременно в Верховный суд и Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Вот так, как когда-то Ломоносов в поисках знаний дошел из Архангельска в Москву, так и физик-самоучка Павел Каравдин в своих попытках опровергнуть традиционную науку дошел до французского Страсбурга.
Несмотря на то обстоятельство, что в Верховный суд Павел Каравдин пожаловался на полмесяца раньше, ответы из Страсбурга и из Москвы пришли день в день, что, на взгляд челябинца, красноречиво говорит о степени эффективности европейской и отечественной судебной бюрократии. Высшая инстанция российского правосудия извещала истца о том, что для должного рассмотрения его жалобы необходимы дополнительные документы. Страсбург же отвечал, что для разбирательства достаточно представленных материалов. Личного присутствия автора жалобы при этом не требовалось.
Кстати, денег на адвоката у челябинского пенсионера нет, а потому все документы для судов ему приходится собирать самостоятельно. Утверждает, что за полтора года, прошедшие с момента подачи первого иска, стал уже немного разбираться в отечественном, а теперь вот и в европейском судопроизводстве.
Сейчас Павел Александрович терпеливо дожидается ответа: примет ли Европейский суд его жалобу к рассмотрению? Журналиста "Челябинского рабочего" он постарался уверить в том, что надеется только на положительный для себя итог процесса "Павел Каравдин против Российской Федерации":
- Научная цензура даже опаснее, чем цензура СМИ, - приводит он последний аргумент.
В областном суде предпочли воздержаться от оценок перспектив продолжающегося разбирательства.
Челябинцы в Европейском суде
По словам председателя комиссии по правам человека при губернаторе области Екатерины Гориной, челябинцы пишут в Европейский суд с конца 90-х годов. Достоверной статистики количества обращений не существует. Дело в том, что ежемесячно юристы комиссии по правам человека составляют по просьбе граждан от шести до семи жалоб. Сколько из них в действительности отправляется в Страсбург, неизвестно. Многие в последний момент пугаются перспективы судиться с государством. Но есть и такие, кто пишет в Страсбург без всякой надежды на то, что их жалоба будет хотя бы принята к рассмотрению. Такие люди действуют согласно логике "пусть все знают, как нам тут плохо живется".
Большинство жалобщиков смутно представляют себе специфику разбираемых в Европейском суде дел, равно как и то, что ссылки на нарушение норм отечественной Конституции не имеют для европейцев решающего значения.
- К сожалению, среди жалобщиков немало людей с отклонениями в психике, - рассказывает Екатерина Горина. - Легче помочь им составить жалобу, чем убедить в том, что судиться в Европейском суде для них нет смысла.
Кстати, сама Екатерина Горина имеет шанс стать участником одного судебного разбирательства в Страсбурге в качестве соответчика на стороне государства. Истец - местная община Свидетелей Иеговы отстаивает право проповедовать в челябинских школах.
Какие дела слушаются в Страсбурге?
Европейский суд рассматривает споры, касающиеся нарушений прав человека, указанных в Европейской конвенции по правам человека: право на свободу и личную неприкосновенность, на уважение частной и семейной жизни, право на свободу слова, выбора места жительства, справедливое судебное разбирательство "в разумные сроки" и некоторые другие. В Страсбург гражданин может обратиться в случае, если исчерпаны все средства правовой защиты у себя в стране, то есть решение национального суда уже вступило в законную силу. При этом не должно истечь более шести месяцев с этого момента.
Процедура рассмотрения многоступенчатая. Сначала все жалобы, поступающие в суд, оцениваются юристами на предмет того, относится ли конфликт к подсудности Европейского суда. Как правило, около 85 процентов обращений признаются неприемлемыми уже на этом этапе. Далее следует сообщение о принятии жалобы к рассмотрению и попытка достичь дружественного урегулирования спора. Само разбирательство проходит в форме "гражданин такой-то против государства".
Решение Страсбургского суда является окончательным и не подлежит обжалованию в каком-либо другом суде.