23-04-98
Вчера в редакцию "Челябинского рабочего" позвонил человек и попросил к телефону автора этих строк. Меня в тот момент на месте не было. Тогда звонивший сообщил, что сегодня он сожжет себя во дворе здания, где расположена областная администрация.
Когда по возвращении мне рассказали об этом тревожном звонке, я сразу понял, что звонил предприниматель из Пласта Н.В. Серебряков, с которым накануне у меня уже был телефонный разговор, однако тогда в его голосе чувствовались оптимизм и надежда. "Все-таки Сумин молодец, - сказал он мне. - Мое письмо без задержек пошло по инстанциям, и вот-вот я должен буду получить ответ. И вам спасибо, что отреагировали на мое обращение".
В чем суть просьбы Серебрякова? Он написал письмо в
"Челябинский рабочий", в котором поведал о своих безуспешных попытках начать разработку золоторудного месторождения. Утверждал, что его освоение позволит не только дать работу сотне людей, но принесет немалый доход в бюджет. Для этого, по его мнению, есть все: подготовленные работники, материалы, техника, проведены необходимые изыскательские работы. Однако Челябинский геолком отказывает в выдаче лицензии.
Через неделю Серебряков приехал в редакцию, и у меня с ним был продолжительный разговор. По его окончании он отправился с письмом в областную администрацию, а я связался по телефону с председателем геолкома В. Карагановым. Тот сразу вспомнил моего посетителя и попросил от имени редакции подготовить официальное письмо, где указать суть запроса, что я и сделал.
Пока я ломал голову над тем, что же ужасного случилось за то короткое время, что прошло со времени нашего последнего телефонного разговора, дверь открылась, и в кабинет вошел Серебряков.
- Я в тупике, - с трудом произнес он. - Получил из геолкома отписку, в лицензии мне отказано. К кому дальше обращаться, не знаю. У меня без работы жена, дочь и зять. Домой приезжали судебные исполнители, чтобы забрать имущество за долги. Скоро, наверное, и из квартиры попросят. Надежды на власть больше нет. Все мои затраты пошли прахом, хотя для того, чтобы "закрутить" производство, требуется всего 800 тысяч новых рублей. Я не могу моей семье смотреть в глаза. Понимаю, что ничего не добьюсь, если сожгу себя, бензин у меня с собой, но пусть мой горький опыт станет уроком для всех. Мне 55 лет, в эти годы трудно начинать жизнь заново.
Более часа продолжался наш разговор, как мог пытался уберечь своего собеседника от непоправимого. Но... "Мы с вами хорошо поговорили, - сказал он в конце, - и ваши доводы я понимаю, но остаюсь при своем решении".
В это время в кабинет вошла женщина в кожаном пальто.
- Я следователь из Центрального райотдела милиции, -
представилась она. - Мне хотелось бы поговорить с вами, - обратилась она к Серебрякову. (Как выяснилось позже, следователь появилась после обращения редакции в органы милиции и властные структуры).
- Николай Вениаминович, - сказал я ему уже возле лифта, - жизнь вновь дает вам шанс...
Виктор КОСОЛАПОВ.