23-07-98
Воистину, прав был классик: "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется". Представить не могла, что заметка на криминальную тему "В банк - с топором" ("ЧР", 5.06) вызовет такой странный читательский резонанс. Напомню, что речь шла о задержании в филиале сбербанка поселка Первомайский вооруженного топором Сергея К., ранившего сотрудника милиции, вынужденного выстрелить в буйного "посетителя".
Два эмоциональных женских отклика принесла почта. Одно - с подписью "Селиверстова. Рабочие завода ЧТЗ", другое, из поселка Первомайский - "Егорова. Всего 50 подписей" (подписи, правда, нет больше ни одной, как и точного обратного адреса в обоих случаях). По закону о СМИ редакция может не реагировать на анонимки, коими по сути являются эти письма. Но я посчитала нужным ответить авторам, так как их позицию, возможно, молча разделяют другие читатели.
Вот строки из писем, отражающие их общий пафос: "Мы совсем по-другому расценили этот зверский поступок твоей любимой милиции. Неужели нет у милиции других методов, приемов успокоить больного парня? Поучились бы у западных коллег, у службы 911. Стекло пожалели, а парня - нет".
"Был расстрелян в упор житель поселка, страдающий душевным расстройством, не причинявший никому никогда вреда и не угрожавший доселе окружающим... Милиция открыла огонь, когда он стоял посреди зала. Вооруженные до зубов 20 человек бросились на него, когда он был ранен... Вооруженная свора набросилась на него, скрутили и бросили в "скорую"..."
С точки зрения авторов писем все ясно: доведенный до отчаяния нищетой и непониманием окружающих сумасшедший приходит в банк культурно попросить денег (почему-то с топором), а его, бедного, опять не понимают да еще вызывают милицию, вместо того, чтобы провести курс психотерапии. Злая милиция вместо того, чтобы сыграть роль службы 911, расстреливает несчастного в упор. А бессердечная журналистка описывает происшествие "в пользу милиции"...
Однако факты расходятся с читательским "психологическим триллером". Скажу о главном. Сергей К. не состоял на учете у психиатра (почему - вопрос не ко мне и не к милиции). Как сказал начальник следственного отдела Коркинского ГОВД Ю. Гибадуллин, "мы выезжали по вызову о разбойном нападении на сбербанк, а не в психбольницу".
Сравнивать милицию со службой 911 неправомерно: последняя - аналог, скорее, нашего МЧС. А милиция, как известно, борется с преступностью. И если провести параллели в этой сфере с "западными службами", то достаточно вспомнить массу боевиков, где полицейские стреляют без предупреждения во всех, кто представляет для них даже предполагаемую опасность.
В Первомайском же Сергей К. представлял опасность вполне реальную. До приезда милиции он не только угрожал сотрудницам сбербанка, но успел топором выбить дверь в туалет, где спряталась одна из них. И стрелял в "клиента" милиционер после того, как в ответ на неоднократные (!) призывы сдаться получил обухом "ушибленную рану левого предплечья с гематомой". Выстрелил дважды, потому что после выстрела в ногу К. продолжал буянить, наступая на милиционера.
Да, людей в милицейской форме возле филиала на улице Мира было много. Но в оцеплении. 20 человек в тесном помещении уж не поместятся. Не подтверждается материалами дела и то, что накануне Сергей приходил в поселковое отделение милиции и просил выдать ему 100 франков. А если бы и просил, то что должна была делать милиция? Дать 100 франков? Посадить его в тюрьму или упечь в психушку? Установить круглосуточное наблюдение? Но вот это, как раз, нарушение законности. Тогда бы, наверное, женщины поселка Первомайский написали: "Упекли хорошего человека ни за что..."
Теперь о гуманизме. Почему-то вы, уважаемые женщины, говорите об этой проблеме только относительно "пострадавшего" Сергея. (Кстати, душевнобольной он или нет, еще предстоит установить. Пока парень находится в хирургии, следственные действия с ним не проводятся). Представим на минуточку, что события в сбербанке пошли по другому сценарию. Когда заведующая достала пистолет, Сергей вполне мог выхватить его и применить по прямому назначению. Сотрудника милиции он мог, если бы не промахнулся, ударить топором не в руку, а в сердце, допустим. Сколько было бы трупов? Кому бы вы тогда сочувствовали?
Для примера "гуманизма" в милицейских буднях. Недели две назад в Копейске хоронили молодого сотрудника уголовного розыска. При задержании преступника, пока милиционер предупреждал, что стрелять будет, тот успел смертельно ранить его ножом.
А вот "антигуманизм". Недавно в поселке Роза, также при задержании, убили мужчину, бросавшегося с топором на соседку, и уже замахнувшегося на милиционера. Тоже надо было не стрелять, а вести душеспасительные беседы? Между прочим, несчастный состоял на учете у психиатра, и сейчас родственники пытаются представить его жертвой милицейского произвола. Хотя могли бы, зная о болезни человека, вызвать "скорую" раньше, чем он начнет на людей с топором бросаться.
Оставляю на совести авторов личные упреки в мой адрес - что такое "гуманизм" и "женская этика" каждый понимает по-своему. Точно так же личное дело каждого - любить или не любить милицию. Но есть одна закономерность: когда НА НАС нападают, мы ее зовем на помощь. А когда лично нас это НЕ КОСНУЛОСЬ, мы становимся очень сердобольными к буйным "рыцарям плаща и кинжала".
С одним пассажем письма с ЧТЗ я согласна целиком и полностью: "Давайте подумаем все вместе: что будет, если доведенные до отчаяния отсутствием работы, денег, возьмутся за топоры наши здоровые парни? Подумать страшно". Добавлю: еще страшнее, если милиция, затравленная упреками в жестокости и "зверстве", не сможет защитить нас от таких парней.
Ирина КРЕХОВА.
(Наш корр.).
г. Коркино.